Голод Рехи (СИ)

«Посмотри же, как
Сражаются упрямо
Ворон и гепард.
Гепард все плачет;
От глаз черны полосы:
„О, мир под пеплом!“
Ворон стенает
За судьбу-боль каждого.
Но зло все вершит».
Так донесся чей-то голос, но только в голове, и Рехи осознал, что это не его мысли. Пробрала жуть, пройдясь обручем боли вокруг висков и затылка. Сходить с ума не хотелось, даже если цель странствия была достойна только безумцев. Хотя надо же всем куда-то стремиться, потом придумалось бы что-то более умное и осмысленное. Потом, когда-нибудь потом.
А уж если чужие голоса в сознание лезли, так впору самому со скалы прыгать, чтобы не мучиться. Какие-то отзвуки неведомых миров вечно слышали обреченные; кто-то говорил, что так их приглашает на ту сторону Двенадцатый Проклятый. Но нет, Рехи вдруг понял, что с ним снова говорят те двое.
— В вас здесь поверили, как в богов! — хрипел сорванным голосом «темный», который называл себя Стражем, обрушиваясь на противника. — Снова провернули свою штуку?.. Вы рангом пониже, еще как пониже. Всего лишь люди крылатые, бестелесные. Но целые цивилизации поклонялись вам в древности.
Страж с ревом бури откинул Митрия, бросил прямо на землю, да так, что мощные крылья вспахали пепел глубокими бороздами. Но «проводник» не сдавался и ни единым вздохом не показал свою боль, если, конечно, вообще ее испытывал.
Рехи так и стоял поодаль, одной ногой на чьем-то раздавленном сердце. Здравый смысл жизнелюбивого зверя велел прятаться, хотя бы за ближайший валун. Но пространство вокруг стянул тугой узел, невероятная пляска поединка мешала оценивать.
— Всего лишь маскировка. Всего лишь способ противостояния, — спокойно отвечал «проводник» Митрий, плавно поднимаясь и превращаясь в один нестерпимо слепящий сгусток света. Впрочем, черных перьев в роскошных крыльях за время поединка прибавилось.
— И сколько жертв приносили вам? Гор, Зевс… Как звали вас здесь? — опустился на землю Страж. Он не позволял себя рассмотреть, искажал нестройный образ.
— Это уже не так важно. Мы сражались за этот мир.
— Но проиграли? Нет! Вы не проиграли! Рушить миры — тоже способ противостояния? Посмотри! Посмотри вокруг!
С этими словами «темный» снова атаковал, обнажил меч, обрушил его сверху, а «проводник» выставил блок из своего клина. Из металла ли? Или опять из этого проклятого света?
Говорили, что свет солнца однажды убьет всех эльфов-кровопийц, впрочем, в это верили люди-людоеды. Но теперь-то Рехи представил, что за мощь в этом невозможном сиянии. Убить или не убить, а ослепли бы они все. Как вообще триста лет назад жили все время при такой яркости красок? Рехи щурился, смаргивал слезы, но упрямо смотрел.
— Это все… из-за подобных тебе. И из-за меня, — отвечал «представитель солнца».
Поединок вновь унесся за облака, и оба участника долгое время не появлялись. Рехи даже испытал разочарование, что не узнает, чем все закончилось, хотя обычно он с легкостью забывал незавершенные истории, случайно подсмотренные фрагменты чужих судеб. Но теперь вершилось такое, что не каждый житель пустоши увидит на своем веку. Из-за туч доносилась песня клинков, пуще прежнего вспыхивали золотые и алые вспышки.
А потом внезапно с сумасшедшим скрежетом зарокотал гром, вдоль облаков пошли алые молнии, расползлись неровной паутиной, разрезая тучи. На мгновение сквозь них хлынули яркие лучи.
Они вонзались в темный лик пустоши, словно жала насекомых, неслись стремительными стрелами. И под их натиском привычные оттенки плавились: черное оказывалось то серым, то синим, то ярко-алым, то еще каким-то. Рехи не ведал названия многих оттенков, да и не это его занимало теперь.
«Это и есть солнце? Не-не-не!!! Не надо!» — содрогнулся он, все чувства смешались, как у раненого зверя. И тогда-то он побежал, не разбирая дороги, кинулся за ближайший валун, накрывая голову руками. Лишь бы не ослепнуть, потому что казалось, что мифическое солнце именно что падает. Короткие мгновения показались вечностью.
Когда Рехи посмел поднять приоткрыть левый глаз — рассчитывая остаться в случае чего косым, но не слепым — то вокруг уже царила родная темнота. Создание вечной ночи благодарно выдохнуло, даже улыбнувшись.
«А я уж думал, последние дни настали», — прогонял страх Рехи, хотя до того ему казалось, словно он пережил еще один ураган. Впрочем, ничего разрушительного не произошло.
— Ну, все, успокоился?
— А ты? — послышались два знакомых голоса. Только ныне они не рокотали вдоль пустоши. Крылья Митрия слабо мерцали, да и напоминал он больше человека в длинном светлом балахоне. Да такого чистого и аккуратного, который не снился даже. Неужели и правда кто-то носил такую неудобную одежду, стеснявшую движения?
Впрочем, длинные полы не мешали знакомым приемом заламывать руку противника за спину и давить поверженному врагу коленом на позвоночник, чтобы не трепыхался. Хотя Страж и не пытался больше бежать, меч его валялся рядом, кокон тьмы тоже куда-то подевался.
Предстал обычный житель пустоши в понимании Рехи: рваная туника из бурой шкуры ящера, потрепанные сапоги, разве только кожаные наручи с золотистым узором выделялись, но доспехи порой находили в старинных сокровищницах. Самому как-то раз удалось заполучить отличные защитные пластинки на колени, но и они не спасли от недавнего удара ящера, так бы, наверное, от ног мало что осталось. Да, собственные раны все еще болели, а вот на Страже не нашлось ни одной. Странно.
«Похож на эльфа», — приметил соплеменника наметанный взгляд, правда, клыков не обнаружилось, да и сальные каштановые волосы, разметавшиеся по широким плечам, никогда не встречались в народе Рехи. Красный и белый отличали их — алые глаза и волосы оттенка золы.
«Ну не такие уж вы и страшные. Впрочем, к ящерам трехногим, кто ж вы такие?» — терялся в догадках Рехи, все еще не смея высунуться из своего ненадежного укрытия. Но скорее чтобы не мешать развитию событий. Пожалуй, впервые его разбирало любопытство. Почему-то даже не страх, хотя он и половины не понимал из разговоров, как и самой сути поединка.
Вскоре Митрий спокойно отпустил Стража, который слитным движением вскочил и вернул меч в ножны на спине. Только недавно так ожесточенно бились, что небо чуть не уронили, а теперь разошлись, словно это была дружеская тренировка. Рехи даже возмутился.
— О! Смотри, кого мы встретили, — вдруг обратился Страж, и Рехи понял, что смотрят на него.
— Я теперь его проводник, — кивнул по-свойски Митрий. Будто вместе охотились или кровь пили! Рехи почти обиделся: «Как был непонятный чужак, так и остался».
— Еще чего! Я не просил меня провожать! — крикнул он первое, что сорвалось с языка. К тому же ему не нравилось, что кто-то смеет говорить за него. Кем тот ни был, хоть трехногим ящером, хоть самим солнцем.
— Проводник куда? — внезапно поддержал Страж. — В очередную пропасть? Проект Стражей Вселенной провалился, а потом вы придумали проект Стражей Миров? И что? Удивлены после всего этого результатом? Нет?
— Не слишком ли ядовитыми словами ты разбрасываешься, ученик? — язвительно заметил Митрий.
— «Словами»… «Ученик». Ну, так научи же меня хоть чему-то! Научи всех нас! Учитель! — осклабился Страж, хотя рука его уже тянулась к мечу.
«Наш парень», — подумал Рехи, который тоже привык все решать скорее клинком, нежели словами. Впрочем, доверять хотя бы одному из этих пришельцев не хотелось. Но они не убили и даже не пытались съесть — уже что-то новое.
— Ты ропщешь две с половиной тысячи лет. Но это был твой выбор, — непреклонно отвечал Митрий. Вот умел же завернуть пафосную речь ни о чем.
— Да? Только никто не предупредил о последствиях, потому что вы сами их не знали. Думали, накачаем силой каких-то идиотов слишком добрых — и сразу мир во всем мире. Не вышло.
— Ты переполнен ядом обиды.
— Ядом… Подходящее место, чтобы плеваться ядом. Ты, Митрий, погляди-ка вокруг. Здесь же все ядовитое. Недавно извергался Вой Пепла, того и гляди Великий Разлом расколет последний материк на мелкие островки. Если рванет Глас Пламени, то точно все распадется на кусочки. Еще один мертвый мир в нашу коллекцию «спасенных».