Отсчёт. Жатва (СИ)

И когда я услышала слова в голове, постепенно ставшие отчётливыми, — тоже помню хорошо.
«В ы п у с т и м е н я», — сдавленно прохрипел мужской бархатный голос, чем-то напоминавший отцовский.
Я споткнулась. Сил встать уже не оставалось, поэтому дальше поползла на четвереньках, шипя и шмыгая носом. Однако, ещё сдерживая желание разреветься в голос. Чувствовала затылком недобрый взгляд и не хотела сдаваться до последнего, но предательское желание, чтобы всё закончилось как можно скорее, и не думало исчезать. Так и представляла, как огромная лапища бородатого детины ловит мою лодыжку и тянет назад. Может, сердце остановится от страха раньше, чем я узнаю, что он собирался сделать?
Нечего тут гадать. И так понятно — ничего приятного.
«Т ы ж е с л ы ш и ш ь м е н я», — возмутился он. — «Н е л г и».
И не думала лгать. Ох, не до таинственных голосов в голове сейчас, совсем не до них. Понять бы, что делать, куда бежать.
А может, раз уж не помню, как здесь оказалась, это всё — сон? И через пару ударов сердца, в любой миг, вот прямо сейчас… нянюшка должна меня разбудить! Надо только закричать, и услышат, и спасут. Да, точно!..
«Я п о м о г у», — рассмеялся он. — «Т о л ь к о в ы п у с т и м е н я».
Закралась мысль, что абы чей голос проникнуть в чужое сознание не может. То ли зачем-то это нужно было Владеющим, то ли всё это — жертвоприношение демону. И в ответ на такие размышления в голове раздался настоящий демонический хохот, заставивший нервно пискнуть и быстрее начать перебирать конечностями.
«Я не собираюсь тебя есть», — отсмеявшись, серьёзно сказал он — так отчётливо и ясно, будто бы находился совсем рядом.
Заозиралась по сторонам, но, разумеется, ничего разглядеть не смогла, и оттого сердце застучало быстрее, а сознание начало ускользать. Сумела сесть на корточки и закусила губу. Шаги мерещиться перестали, ничьего взгляда я на себе больше не ощущала, но вместо этого появилось давящее присутствие тёмного и неизвестного.
«Ты можешь помочь», — уверенно заявил голос.
Я? Точно могу? Зачем кому-то сдалась перепуганная девчонка на грани истерики — ума не приложу. Неужели чем-то особенная? Быть того не может…
«Не обольщайся», — усмехнулся он. — «Подойдёт любой с мозгами, сумевший не спятить здесь».
Сумевший не спятить — это он пошутил? Смешок вырвался сам собой. Рукой нащупала ближайшую сосну, с трудом подползла к ней и оперлась плечом. Нет, дальше я не побегу. Пусть находят и делают что хотят — уже не страшно.
«Воздух отравлен, и все потаённые желания людей выходят наружу», — услужливо объяснили мне. — «Ты хочешь вернуться домой, так что с тобой всё в порядке. Если считать твоё припадочное состояние порядком. Не думаю, что ты всегда такая».
Отчего-то стало совсем смешно, и чувство опасности утихло. Сумрак рассеялся, получилось разглядеть пространство на ближайшие метры вокруг. Мир сделался чёрно-белым и неясным, но всё же лучше, чем ничего. И, как оказалось, не зря не поползла дальше — там был обрыв — настолько крутой, что простыми ушибами я бы не отделалась.
«Так ведь лучше, согласна?» — поинтересовался голос. — «Можешь не благодарить. Будем считать это моей доброй волей. Ну что, готова обсудить соглашение?»
О чём это он? И вправду хочет, чтобы помогла? Но как? И зачем?.. Вопросы стали возникать один за другим, потянув за собой целую вереницу предположений и страхов. Трудно было представить что-то подобное, происходящее со мной. Точно ли это не сон? Не обманывают ли меня? Не хотят ли чего-то невыполнимого?
«О нет, что ты», — вновь демонически захохотал он. — «Я всего лишь хочу выбраться. И ты хочешь выбраться. Только и надо, что найди дорогу из этого леса, убить магов и разбить зеркало, которое один из них должен держать при себе».
Это точно шутка. И сон. Значит, ничего не мешало согласиться. Даже если и взаправду — пусть. Даже если демон, желающий заполучить мою душу, — пусть. Сил не осталось ни удивляться, ни противиться, а умирать не хотелось, поэтому, собрав остатки сознания, придерживаясь рукой за ствол дерева, я поднялась на ноги и тихо спросила:
— Как?
«Поиграем в охоту на живца. Не беги, иди медленно, вдоль этого обрыва. Не сомневайся, он учует тебя и скоро найдёт. Но даже тогда — не беги».
И не собиралась. Потому что — устала. И так спотыкалась на каждом шагу, какое уж там бежать. Но всё-таки доверилась, и не только из-за отчаяния или страха за жизнь, не потому, что бархатный голос располагал и сулил то, на что я сама не была способна. Верилось, что не просто так это всё и был какой-то смысл, и, волею богов, я оказалась здесь не случайно.
Шла и шла, и шла… Голос молчал, однако его присутствие ощущалось — не как чей-то взгляд, а будто бы между ключиц повесили тяжёлую гирю и раскачивали по кругу. Она была то ближе — и почти удавалось представить перед внутренним взором неясный силуэт, — то постепенно удалялась — и коленки начинали подгибаться, словно вместе с тем уходили и силы, которыми, я была уверена, меня подпитывали. Глаза слипались, неизвестность и тишина давили, и миг, когда преследователь выскочил из кустов, настал неожиданно.
Мы вместе покатились по склону — благо, тот сделался совсем пологим, — и яростно рычащий мужчина оказался сверху, прижал меня к земле и схватил за горло. Я поняла, что начинаю задыхаться. Грязная рука полезла под юбку и стала лапать бёдра, постепенно скользя выше, отчего голова закружилась и начало мутить. Гадко, мерзко, противно!..
«Не жмурься. Открой глаза. Смотри на его лицо. Смотри внимательно. Видишь? Ну, давай. Доверилась, так не верти теперь носом. Не убудет от тебя».
Противно!.. Нет, голос был прав. Пускай трогает, усмехается, пускает слюни. Мне не жалко. Выжить бы только, суметь сделать, что просят.
Закусила внутреннюю сторону щеки — кажется, до крови — и открыла глаза. Спутанная тёмная борода, кривившиеся в победной ухмылке губы, сломанный не единожды нос, тонкий старый шрам на левой щеке — от скулы к подбородку — и небольшие глаза. Пока я изучала своего преследователя, он ни разу не взглянул на меня выше подбородка, продолжая крепко держать за горло рукой. Другая же задрала мою рубаху и взялась за грудь.
Больно. Отвратительно. Усилием воли смогла не отвернуться, не заскулить и продолжила всматриваться, как велели. Может — нет, точно! — мне помогли пересилить себя. Да, сама бы я точно не сумела.
«Видишь? Вот оно, сумей поймать… Ну?! Я не смогу держать тебя в сознании вечно!»
Что поймать? Кого поймать? От старания перед глазами в ряд заплясали странные скрюченные знаки, переливающиеся всеми возможными цветами. Или это и есть то, что я должна видеть? От меня этого хотели? Не пойму, чем это могло помочь.
«Сосредоточься на той, в форме змеи, третьей слева. Пожелай или представь… надо, чтобы она превратилась в круг. Не отвлекайся. То, что делают с тобой, не идёт ни в какое сравнение с тем, что будет. Если ты не справишься, конечно».
Ехидные комментарии злили и отвлекали сильнее терзающих тело рук. Но я знала, что нужно было сделать, чтобы боль и унижение прекратились. Змею — в круг. Представила ужа, старательно пытающегося укусить самого себя. Тени вокруг стали сгущаться, пока не превратились в кромешную тьму, и остался только изогнутый символ — один из множества, — никак не желающий гнаться за своим хвостом.
«Ты же не последняя?» — тяжело вздохнул голос. — «Есть ещё девицы? А то, боюсь, помрёшь от натуги тут, и плакала моя надежда выбраться».
Судя по тону — не плакала! Забавляется, изверг. А вот мне… Нет, не стоило себя жалеть. Злость сейчас самое правильное чувство — сильное, едкое, тёмное. Только так заставлю эту змеюку свиться в кольцо, иначе впору реветь уже мне.
Потребовалось всего три удара сердца, и непослушный знак искривился, замкнулся и принял нужную форму. Моргнула — он уже пропал, а сидящий на мне мужчина стал заваливаться вперёд, подминая под себя. То ли со мной продолжали играть, то ли… Хватка на шее ослабла, мозолистая шершавая ладонь соскользнула с груди, и шумное сопение стихло. Зачем-то задержала дыхание и попыталась выбраться из плена, столкнуть бесчувственное тело. Удалось не сразу, но на поясе своего неудавшегося преследователя я отыскала охотничий нож, который пустила в ход, как только мужчина оказался на боку — нащупала его лицо, вонзила лезвие под подбородок и опустила вниз, по горлу. Для этого пришлось надавить на рукоятку всем телом.