Морталия. Узурпация (СИ)

– Беги! – крикнул кто-то из команды.
Помощник капитана схватил топор и рубанул по усам. Вонючая зелёная кровь обдала Руми с ног до головы. Чудовище завизжало, истерично забив рассеченными конечностями. Один из усов сбил помощника с ног, обвивая их. Из другой конечности выступило лезвие, напоминающие жало осы.
– Вартимор! – выкрикнул Жарос. – Какого чёрта, вы медлите? – он посмотрел в сторону гарпуна.
– Заклинило, капитан! – напуганный мужчина пытался взвести сложный механизм с огромным копьём.
Жало чудовища с бешеной скоростью вонзилось в грудь помощника капитана, а затем снова и снова. Из воды с криком, словно щебетал дельфин, вырвалось огромное существо. Оно упало на борт, шлёпнув плавниками.
– Я же приказал тебе уплыть! – Жарос ещё раз пронзительно свистнул, но морское создание не послушалось. – Птах! Балей, уходи! Ааааааа! – беспомощно закричал он и направился к гарпунщику. – Отойди, бесполезная тупая сука! Я не могу потерять птаха! – он с силой оттолкнул мужчину и сам встал за механизм.
Балей замотал головой, тряся длинными разноцветными наростами на голове как волосами, и вновь затрещал. Морское чудовище выпустило из захвата помощника капитана и бросилось на птаха. Жуткая челюсть сомкнулась на его плавнике. Балей взвыл от боли.
– Нет! – заорал капитан, ручка механизма оторвалась. – Нет! – из его глаз брызнули слёзы, он взялся за копьё и вырвал его. – Ааааааа!
Жарос прижал копьё к себе и побежал на морскую тварь. Остриё гарпуна вонзилось в его плечо, обдавая капитана зелёной жижей. Он потянул орудие на себя, но оно застряло. Тварь отпустила птаха и кинулась на Жароса. Капитан ухватился за передние зубы чудовища, скользя по палубе. Ноги не находили опоры. Птах бил раненым плавником и скулил.
– Тупое ты животное, – прорычал Жарос, косясь на Балея. Его мышцы напряглись до передела. Неожиданный удар в бок, отбросил капитана к бочкам. Они разбились, засыпав его содержимым и досками.
Руми словно очнулся, найдя в себе силы двигаться. Его глаза заискрились серебром. Рука чёрного стального монстра оторвалась от Партурика, вырывая держащие её доски, они с плеском упали в воду. Тонкий смоляной хвост обвил шею чудовища с акульей пастью. Тварь выпучила глаза, задыхаясь, и обмякла. Корабль накренился.
– Аа, – простонал Руми. Хвост ослабил хватку, и морская тварь упала за борт. Глаза юноши приобрели свой естественный чёрный цвет.
– Молодец, – капитан хлопнул его по спине.
– Жарос? – удивился Руми, оборачиваясь к нему. – Ты в порядке?
– Да, а вот птах нет.
Руми посмотрел на странное создание:
– Так вот кто тянет корабль, – прошептал он.
– Всё верно. Надо вылечить его. Ради этого вожу с собой цидера.
Жарос подошёл к одному из напуганных членов команды и схватил его за шиворот:
– Лечи! – он швырнул юношу к Балею. Птах жалобно посмотрел на мальчишку.
– Но как же твой помощник? – опешил Руми.
– С ним всё в порядке, – холодно ответил капитан.
Руми взглянул на Вартимора, который уже стоял подле Балея и обеспокоенно смотрел, как юноша разрезает своё запястье. Кровь юноши залила плавник птаха. Его раны затянулись. Лоскуты разодранной кирасы Вартимора безвольно свисали на груди; на оголённых участках кожи не было ни царапины.
Кардош заметил напуганный взгляд Руми и криво улыбнулся:
– Руми, ты можешь вернуть ростр Партурика как был?
Он кивнул, продолжая вопросительно смотреть на грудь помощника капитана, в которое множество раз вонзилось жуткое лезвие.
Глава 27. Эшарва. Барсула
— Будем ли мы сообщать Руми, что у него родилась дочь? – спросила Гвен, смотря на ребёнка, лежащего в кроватке.
Малышка внимательно рассматривала расписной потолок огромными жёлтыми глазами, слишком умными для нескольких дней жизни.
— Она не может быть его дочерью, – сжимал кулаки Карл.
— Это будет таким ударом для Руми, – голос Гвен сорвался. – Я уже почти жалею, что обвиняла его в жестокости по отношению к Ирамии.
– Гвен, какой бы не была женщина, мужчина не должен поднимать на неё руку. Низость бить того, кто слабее тебя.
— Ты даже не представляешь, что говорят о ней дети...
— Это не так важно как то, что мой сын сейчас на чудовищном судне, на котором погибла вся его семья. Если с ним что-то случится, я расшибу эту посудину в дребезги! – стиснул зубы Карл. Мышцы на его скулах дёрнулись.
— Я поговорю с Ирамией.
Пёс сидел на полу у ног Карла и любопытно водил ушами. Когда Гвен с Карлом отошли от ребёнка, Гади перекинулся через боковину кроватки, встав на задние лапы, и впился глазами в круглое личико малышки:
"Ну и дела".
Девочка увидела его страшную пасть с восемью кровяными глазами и заплакала.
-- Ты пугаешь её! – воскликнула Гвен, прогоняя собаку. – Как можно было подобрать такое страшилище?
Пёс жалобно поднял на неё глаза, сделав только хуже.
– Чудовище.
– Вот ты где! – воскликнул Барти, заглядывая в комнату и отбрасывая капюшон тёплого плаща с глаз. Соболиный мех лежал на его плечах. – Пошли, Гади.
Пёс радостно издал странный звук и потрусил в сторону юноши, временами роняя тяжёлую морду на пол.
– Бедняга, тяжело же наверно ему так ходить, – вздохнул Карл, замечая непропорциональность тела собаки.
Барти сел на колени, взяв тяжёлую морду пса в руки:
– Ну что, пойдём охотиться?
"Только ты один на меня так смотришь. Без отвращения, – пёс заглянул в добрые лазурные глаза Барти. – Даже с любовью. Смотришь... На меня отвратительного. Как мужчина может быть таким приторно красивым? Знаешь, ты похож на мать".
– У тебя опять болят глазки? – забеспокоился юноша, видя, что глаза собаки заслезились.
"Это слёзы, дурачок".
– Барти, ты собираешься в лес на охоту? – взволнованно спросила Гвен.
– Да, мам.
– Будь осторожнее, – озабоченно заговорил Карл, беря в руки ребёнка. – Наши патрули уже не раз наталкивались на ожившие трупы животных. Кажется где-то поблизости поселился отшельник малюм, практикующий некромантию. Мы обязательно найдём его, это дело времени.
– Я буду осторожен, отец, – Барти присмотрелся к ребёнку. – Ирамия уже дала ей имя?
– Барсула, – кивнул Карл.
– Необычное. Надо же она совсем непохожа ни на Руми, ни на Ирамию.
– Даже для Барти очевидно, что девочка не дочь Руми, – причитала Гвен, когда Барти ушёл. – Я больше не могу ждать подходящего времени для таких разговоров.
– Не нужно... – не успел договорить Карл.
Гвен быстро вышла из комнаты, направляясь к покоям Ирамии. Но чем ближе она приближалась к ним, тем меньше решимости в ней оставалось.
Ирамия тихо посапывала в постели, когда Гвен вошла. Её сердце неистово билось. Она попыталась подобрать нужные слова, но её мысли смешались. Гвен сделала несколько последних шагов к постели:
– Ирамия, ты спишь?
Девушка открыла уставшие глаза и вымученно улыбнулась. Бледный цвет её лица слился с белой подушкой.
– Как ты милая?
– Спасибо за беспокойство. Уже лучше, – хрипло ответила Ирамия.
Гвен теребила пальцами подол своего кружевного платья, каштановые локоны спадали на её пышную грудь:
– Я понимаю, что сейчас не самое подходящее время для таких разговоров, но, Ирамия, кто отец ребёнка?
Девушка удивлённо посмотрела на Гвен и прохрипела:
– Руми, – её пересохшее горло заболело.
– Ирамия, девочка не похожа ни на кого из вас.
– В чём вы обвиняете меня?
– Я нахожу некоторое сходство ребёнка, – сделала паузу Гвен, – с Гаем.
"Жалкое подобие человека, – мысленно рычала Ирамия. – Как ты смеешь говорить такое своей будущей королеве".
"Пожри их пламенем огня", – прохрипел грубый жуткий голос, вырывая Ирамию из сна. Всеобъемлющая тишина ночи нарушалась агуканьем ребёнка.
"Как же эти стриги быстро растут", – нервно подумала она, встав с постели, и подошла к кроватке.