Ржавчина и кровоподтеки (СИ)
Он ненавидел Моррисона. Он ненавидел себя. Он ненавидел свою жизнь. Иногда он думал, что лучше ему сдохнуть от избиений, чем чувствовать себя настолько паршиво. Каждый раз после подобной встречи Эдисон не был уверен, что хочет жить. Ньют похоже не оставил на его теле ни единого живого места. Каждый синяк, каждый кровоподтек, каждая царапина на этом теле принадлежали Ньюту. И Томас не мог от этого избавиться, потому что Моррисон наносил новые и новые увечья, доказывал, унижал, ненавидел так сильно, что от ненависти у него ехала крыша.
Томас Эдисон — хорошая мишень. Он позволяет, он терпит, он молчит, потому что прекрасно знает Ньюта. Скажи тому слово поперек, — закопает сразу. Закопает и будет доволен собой, потому Томас — никто, пустое место, собачонка, которая должна приносить тапки в зубах. Но не человек. Нет. Для Ньюта он никогда не будет человеком.
Вдох-выдох.
Вдох-выдох
Вдох-выдох.
Успокоиться не получалось.
Томасу снова показали, что он — просто кусок мяса для льва. Пусть это даже не было настоящей правдой, но Ньют считал Томаса дерьмом, от которого следует избавиться. Эдисон не знал точной причины, по которой Моррисон так сильно его ненавидел, и, честно говоря, не хотел знать. Он просто хотел, чтобы всё это закончилось. Он хотел, чтобы Ньют оставил его в покое. Но прямо сейчас Томасу казалось, что он не доживет до конца учебного года.
Каждый раз был, как последний.
Каждый раз больнее предыдущего.
Каждый раз Томас хочет умереть всё сильнее.
Но Эдисон никогда не признает поражение собственноручно. Он никогда не покажет Ньюту, что ему тяжело. Каждый раз Томас поднимается с колен, пытаясь доказать Моррисону, что тот зря старается. Эдисон сильный. Эдисон справится.
Кажется, только Минхо почувствовал, что с Эдисоном что-то не так, когда его лучший друг не ответил на двадцать пятый его звонок, поэтому азиат через некоторое время уже стоял около двери друга. Томас открыл ему дверь после десятиминутного насилия дверного звонка. Увидев лучшего друга в таком состоянии,Минхо не мог поверить своим глазам.
— Кто это сделал? — требовательно спросил парень, посмотрев на брюнета слишком внимательным и обеспокоенным взглядом. Томас промолчал. — Это он? — руки Минхо сжались в кулаки.
Томас совершенно не хотел, чтобы его друг знал, что ему приходится терпеть со стороны Ньюта не только моральное насилие, но ещё и физическое, поэтому он совершенно серьёзно посмотрел на лучшего друга и отрицательно покачал головой.
— Я в порядке! — сказал Томас.
— То есть ты считаешь, что то, что тебя избили практически до полумертвого состояния — это нормально? — возмущенно спросил Минхо. — Томас, если ты не можешь дать ему хорошей отпор, то это могу сделать я. У меня уже давно руки чешутся подпортить Моррисону его красивую, смазливую мордашку, чтобы он наконец понял, что его место в зверинце среди себе подобных.
— На мне всё заживает, как на собаке, Минхо, поэтому не нужно трогать Моррисона, хорошо? — спросил Эдисон. — Только хуже сделаешь, — как-то уж слишком обреченно продолжил он.
Томас знал, что блондин тогда уж точно никогда не оставит его в покое. Если он начнет трепать своим языком, то Ньют может его ему отрезать. Ньют — это проблема Томаса. Брюнет не хочет ввязывать в это еще и единственного друга. Он не хочет вообще ничего. Он слишком устал.
Совесть бы никогда не позволила Томасу прогулять учебу. Он никогда не пропускал уроки. Возможно, он - самоубийца, но золотая медаль того стоит, поэтому на следующее утро он наплевал на себя и своё состояние и отправился на занятия.
Ньют никогда не сможет сделать его слабым.
Пусть знает, что он живучий.
Пусть знает, что он уже привык к боли.
Пусть знает, что он не боится его.
Тем более, что в школе полно народу, и Ньют не посмеет снова избить его на глазах у всех, потому что в этом случае его мамочка спустит с него шкуру. Томас, конечно, не надеялся пережить сегодняшний день, но он должен попытаться.
Главное - не думать о Моррисоне, потому что мысли могут быть материальными.
Вдох-выдох.
Вдох-выдох.
Вдох-выдох
Ты справишься, Томас.
Всё будет хорошо.
Просто не думай.
Не позволяй своему мозгу впускать блондина с карими глазами в свои мысли.
Сейчас дышать и двигаться было больно, но Эдисон всеми силами игнорировал эту пытку, пытаясь думать только о том, что ничего сейчас не может быть важнее, чем учеба и золотая медаль. И какой-то безмозглый придурок не должен заставлять Томаса сдаваться на пути к своей мечте.
Минхо подошёл к Томасу, когда тот раздевался в гардеробной.
— Томас, ты серьёзно? — укоризненно начал азиат. — Тебе нужно к врачу, а ты на занятия пришел. Ты нормальный вообще?
Эдисон устало вздохнул, и это снова отдалось болью. Он на секунду зажмурился, но тут же снова посмотрел на Минхо, который явно был не в восторге от всего, что происходит. Он прекрасно видел, как плохо сейчас его лучшему другу, хотя тот всячески твердил, что он справится, что он сможет, что всё будет в порядке.
Это также была сильная сторона и Томаса — никогда не показывать свою слабость по-настоящему. Да, он позволял себя бить, но он никогда не жаловался, что ему плохо. У Эдисона всё всегда было хорошо, даже когда было совсем хреново. Как сейчас, например.
Он улыбнулся Минхо и похлопал его по плечу.
— И тебе привет, чувак! — сказал Эдисон. — Я не доверяю врачам, дружище. Они -
зло.
Эдисон направился в класс, а Минхо понял, что его попытки образумить брюнета абсолютно бесполезны, и направился следом за другом.
— Какого черта они пялятся? — раздраженно спросил Райт. Томас только грустно усмехнулся и пожал плечами. Его спину невыносимо жгло от чужих взглядов, но он не обращал на них внимания: он привык. Если только к постоянным насмешкам можно привыкнуть.
Про «напряженные отношения» Томаса и Ньюта ходили недурные слухи. Кажется, их вражда продолжается со второго класса, и только сейчас она приобрела масштабные обороты. Раньше Ньют ограничивался только колкими словами, но потом в ход пошли еще и кулаки. Чем старше становился Моррисон, тем сильнее он превращался в отбитого ублюдка.
Они из разных миров. Томас — хороший мальчик. А Ньюта назвать даже человеком язык не поворачивается. Разве люди бывают такими жестокими и злыми? Не бывает людей злых, бывают люди несчастливые. Томасу кажется, что Ньют именно такой.
Эдисон ткнулся головой в парту и устало вздохнул.
Он снова думает о Ньюте. Это уже ненормально.
— Ты когда уезжаешь? — перевел тему Минхо.
— На следующей неделе, — ответил парень. — Доживу как-нибудь.
— Я что-то не особо уверен, что Моррисон не захочет тебя добить, — нахмурился Минхо. — Может, ты всё-таки пойдешь домой? И желательно скорее, пока этого урода не видно.
— Минхо, во первых, у него уже была возможность меня добить, во-вторых, если я уйду, то он подумает, что я струсил, а в-третьих, я не боюсь его. Уже нет. Всё, что он умеет — это колотить людей, а на большее его крошечный, тупой мозг не способен. Я вообще сомневаюсь, что он у него есть, поэтому нам с тобой нужно быть умнее.
— Ты будешь терпеть? — удивленно спросил Райт.
— Я буду выживать.
Сейчас его жизнь действительно похожа на выживание. Ньют был энергетическим вампиром, который питался Томасом, постепенно убивая его этим.
— Эдисон, тебя директриса вызывает! — кто-то из учеников толкнул Томаса в плечо, когда тот шел по коридору вместе с Минхо на следующий урок. Томас пошатнулся, хватаясь за стенку руками. Пожалуй, убийственная доза обезболивающего с утра дала о себе знать: голова кружилась и даже немного подташнивало, но Эдисон слишком стойко переносил это, сфокусировав свой взгляд на парне из параллельного класса.
— Зачем? — спросил брюнет.
— Сходи и узнай! — хмыкнул он. — Я тебе не почтовый голубь, мне сказали передать, я передал.
Томас благодарно кивнул и перевел взгляд на лучшего друга.