Pain Makes People Change (ЛП)

— Я почти абсолютно уверен, что ты всё сможешь решить для себя, Лу, но по закону твой отец всё ещё является твоим альфой, как тебе и говорят остальные, — сказал Гарри.
Луи надулся.
— Почему не ты? — не подумав, ляпнул он.
Гарри вопросительно поднял бровь, после чего заливисто рассмеялся. Он встал, взъерошил волосы Элиаса и подошел к сидящему на кровати Луи. Опустившись на колени перед омегой, он положил руки по обеим сторонам от тела Луи.
— Потому что, — начал Гарри, протягивая руку, чтобы коснуться шеи Луи. — Тебе пришлось бы принять мою метку, чтобы я стал твоим альфой.
Луи, будучи не в курсе, как на самом деле ставится отметка альфы, нетерпеливо воскликнул:
— Ну, так укуси меня тогда!
Хотя ему простительно, он ведь пропустил пять лет своей жизни.
Гарри снова рассмеялся.
— Для того, чтобы поставить метку, сначала надо связаться узами брака. И я совершенно уверен в том, что мы к этому не готовы, поэтому твой отец пока что остаётся твоим альфой, понимаешь? — объяснил он.
Луи посмотрел в глаза Гарри и кивнул.
— Мне жаль, я говорю такие глупости…
Стайлс вздохнул:
— Ты постепенно во всём разберёшься, Луи, не забывай, что с тобой случилось.
Альфа встал и одним быстрым движением притянул к себе Луи, посадив его на свои колени. Это было самым интимным моментом между ними за всё время, отчего, как заметил Гарри, Луи моментально залился румянцем.
— Просто знай, что где-то в глубине души ты мой, — прошептал Гарри, прежде чем слегка укусить Луи.
Томлинсон, чтобы скрыть своё смущённое лицо, спрятался в районе шеи Гарри и тихо ответил:
— Я запомню это.
— Можешь повторить, милый, я не расслышал тебя с первого раза?
Луи медленно поднял лицо, игнорируя Стайлса, поглаживающего его спину:
— Я… я запомню это…
— Боже, — простонал Гарри. — Ты убиваешь меня.
Не думая ни о чем, Стайлс мягко прижался к губам омеги. Сначала Луи растерялся и замер, но затем словно что-то щелкнуло, и его губы начали двигаться самостоятельно. Гарри держал ситуацию под контролем. Когда, наконец, альфа оставил губы Луи в покое, омега тяжело дышал от недостатка кислорода и нахлынувшего возбуждения:
— Это было…
— Слишком? — нерешительно спросил Гарри
Луи покачал головой.
— Я собирался сказать, что это было удивительно.
Гарри улыбнулся омеге, сидящему на его коленях, и снова наклонился вперед, намереваясь оставить еще один поцелуй на губах Луи. Томлинсон неуклюже поцеловал и нерешительно обнял старшего за шею.
— Лу… — прорычал Гарри. Парень всецело был против более интимных отношений, и альфа был почти уверен, что если он не будет контролировать себя, то…
— Я хочу тебя.
Луи застонал. Он почувствовал, как из дырочки начала выделяться естественная смазка и впитываться в бельё, и он не собирался отрицать, что хочет больше детей от Гарри. Конечно, по уму он в данный момент больше соответствовал двенадцатилетнему, но тело вело себя иначе. Инстинкты руководили омегой.
— Я тоже тебя хочу, но не сейчас и, конечно, не здесь, — усмехнулся Гарри. Он отстранился от губ Луи и скользнул взглядом по его скулам.
— Если ты будешь продолжать считать меня маленьким, то я тебя ударю, — угрожал Луи. — Ты не говорил так, когда изливался в меня во время течки, ты не сказал этого, когда я рожал Элиаса, и ты не говорил этого, когда регулярно трахал меня. В любом случае, это не в первый раз, — Луи раздражался всё больше и больше. Он не ребенок и сам может решить, чего хочет.
Гарри вздохнул. Когда-нибудь должен был произойти подобный инцидент.
— Послушай, мы оба были волками, жизнь которых явно отличается от человеческой. Мы больше не животные, мы люди, пойми ты уже это, наконец, — сказал он. Стайлс не хотел грубить, но Луи должен был всё понять. — Кроме того, будучи волком, я не мог разговаривать.
Гарри старался убедить Луи, что ему это сейчас не надо. Для начала необходимо пройти полностью курс лечения, пока результаты не покажут, что психическое состояние омеги в норме. Секс или даже зачатие с последующими родами могут только усугубить состояние Луи.
Томлинсон опустил голову, признавая, что не прав и зная, что он ничего не может с этим поделать. Он по-прежнему чувствовал себя словно в ловушке, ему безумно захотелось вернуться в пещеру вместе с Элиасом.
— Мне так жаль…
Гарри нахмурился, поглаживая Луи.
— Ты сможешь всё преодолеть, а после мы обязательно поговорим о нашем будущем, но пока что необходимо идти на поправку, чтобы можно было вернуться в мир.
Томлинсон кивнул. Он опустил голову на плечо Гарри и вздохнул, когда Стайлс крепко обхватил его руками, опираясь спиной на изголовье кровати.
Элиас, до этого увлеченно играющий, захотел присоединиться к родителям и перебрался на кровать, чтобы привлечь их внимание.
— Папа! — радостно прощебетал он, сев на кровать.
Ребенок знал, что это настолько волшебное слово, что можно почти сразу добиться внимания в свою сторону. Гарри поцеловал Элиаса в щечку и с любовью наблюдал, как мальчик ярко заулыбался в ответ, отчего показались ямочки.
— Давайте, может, немного отдохнем? — предложил Гарри.
— Согласен, — сонно пробормотал в ответ Луи.
Элиас редко сам ложился спать, кроме тех моментов, когда рядом были оба родителя, ведь ему очень нравилось засыпать вместе с мамой и папой. Мальчик кивнул в ответ и лег рядышком с родителями, сворачиваясь в клубочек. Гарри обнял сына и накрыл одеялом. Вскоре Стайлс тихонько вышел из комнаты.
Забота о семье была в его руках.
***
На следующий день пришли отец и сестра Луи. Наконец, он должен был встретиться с ними после пяти лет разлуки. В последний раз он их видел двенадцатилетним ребенком, на тот момент его сестре было десять. Должно быть, она так выросла за прошедшее время! И, скорее всего, она была альфой, так как всегда являлась упорной, сильной и доминирующей. В отличие от Луи, который взял больше от матери-омеги, сестра обладала большинством черт отца-альфы.
Они собирались встретиться в огромной гостиной на первом этаже, где за ними могли бы следить охранники. Осторожность в подобных делах никогда не была лишней, ведь иногда приходилось успокаивать пациентов, если они теряли контроль над собой. Сначала Луи хотел пойти один, без Гарри и Элиаса, но вскоре передумал, ведь существовала вероятность того, что отец и сестра захотят увидеть сынишку омеги. Следовательно, Стайлс остался в комнате Луи.
Лиам, как опекун, должен был присутствовать на встрече, поэтому он зашел немного пораньше за Луи и сопроводил его вниз. Элиасу совсем не хотелось оставлять Гарри, но омега даже не дал ему возмущенно пискнуть, подняв мальчика на руки, прежде чем дать поцеловать себя Гарри и выйти из комнаты.
— Переживаешь? — спросил Лиам, зайдя в лифт, который спустил их вниз, в гостиную.
Луи кивнул.
— Не буду лгать, да, нервничаю, — ответил он. — Но я уверен, что всё будет хорошо. Я надеюсь.
— Если что-то пойдет не так, я буду рядом, ты мне сможешь в любой момент сказать, что хочешь вернуться обратно к себе, — сказал Лиам. — Встреча после стольких лет может быть трудной не только для них, но и для тебя. Особенно из-за того, что ты полагаешься на инстинкты практически постоянно.
Томлинсон вздохнул, он понимал, что всё сказанное Лиамом являлось правдой. Томас, его психолог, так же говорил, что давно пора отказаться от этого и начать жить по-человечески. Ещё он объяснял, что сразу все не получится, это постепенное привыкание, подобное маленьким детским шажкам, такое же медленное, неловкое, непривычное, но обязательное. И начать Луи надо было, например, с того, чтобы он перестал рычать на других, кто хотел пообщаться с Элиасом.
— Я очень постараюсь вести себя адекватно, но если ты вдруг заметишь, что я сорвался, то, пожалуйста, Лиам…
Пейн кивнул.
— Я все сделаю, также объясню твоему отцу, чтобы он понимал и не беспокоился.