Пёс империи (СИ)

– Если ты за тех парней, то я не мог им помочь, да и знали они, на что шли.
– Много слухов ходило…
– Не верь слухам, дружище, спроси, и я отвечу.
– Не хочу, Кинт, просто не проси меня больше подыскать тебе парней для работы… у меня же репутация, понимаешь?
– Еще бы!
– Зачем пришел?
– Пообедать.
– Что-то мне подсказывает, что появляясь здесь раз в год или полтора, ты вряд ли приходишь ко мне поесть.
– Дарг, мне действительно жаль Дирра и Оллэ, но они знали, на что шли.
– Хвала Небесам, ты помнишь их имена, – Дарг поддел лопаткой и перевернул кусок мяса на решетке над углями.
– Я всех помню, моя память, это моя личная преисподняя…
– Не хотел бы я в нее заглянуть.
– Так что, накормишь обедом? – Кинт уселся за стойку.
– Обед и все?
– И все, рассказывать о похождениях жандарма я не любитель.
Дарг снял с решетки скворчащий кусок мяса, положил его на блюдо, посыпал зеленью, пристроил рядом лепешку и подал Кинту, спросив:
– Пить будешь чего?
– Пиво кислое?
– Кислое, – кивнул Дарг и развел руками, – пока довезут из Актура… но есть неплохой шант, лет пять ему, из моих запасов.
– Тогда немного шанта.
Публика в погребке не меняется, разве что стареет, вместо двух старых вояк, которые все время сидели в дальнем углу, теперь сидит один старик в кавалерийском бушлате и разговаривает сам с собой и с кружкой шанта. Чуть в стороне от входа – место городовых, которое и сейчас не пустует и за высоким столиком стоят трое охранителей правопорядка, один из которых внимательно посматривает на Кинта. Есть еще несколько компаний, лица Кинту вроде знакомые, но не более, а тем и не до него – пьют, пьют и ищут армейскую правду на дне пивной кружки.
– Сколько за обед? – собрав куском лепешки жир и зелень с блюда и закусив им последний глоток шанта, спросил Кинт.
– Двадцать кестов, – не отвлекаясь от приготовления омлета, ответил Дарг.
– Уделишь мне еще немного времени? – Кинт выложил на стойку монеты.
– Что еще?
– Есть разговор… серьезный.
– Не втягивай меня в свои проблемы, – отмахнулся Дарг и крикнул в зал, – кому омлет, забирайте!
– Проблемы не мои, я вообще бы сейчас с удовольствием варил с сыном кашу на костре в предгорьях северо-востока, слушал шум горной реки и пение лесных птиц…
– Пойдем на задний двор, – Дарг кивнул на проем у себя за спиной.
Протиснувшись по узкому коридорчику, меж ящиков с овощами и бочонками, Кинт вышел на задний двор погребка, который по сути был двором-колодцем для строений не имеющих выход внутрь.
– Хорошее место, – оценил Кинт.
– Хорошее, – безучастно кивнул Дарг, – что хотел?
– Во-первых, не хочу, чтобы ты держал на меня обиду, во-вторых, Северная война сломала жизнь многим, и я не спрашиваю, как тебе удалось удержать все так, как было до…
– Так а…
– Не спрашиваю, но догадываюсь… в-третьих, у меня к тебе есть небольшая просьба – если к тебе придут от моего имени, будь добр, сделать как попросят, да, это будет оплачено.
– Что попросят?
– Куда-нибудь сходить, что-то, кому-то передать, а?
– Я конечно могу тебе помочь…
– Не мне, терратосу, – ответил Кинт и сунул под нос Даргу жетон секретариата безопасности.
Дарг побледнел, но выдавил из себя:
– Можешь… можете на меня положиться, господин инспектор секретариата безопасности…
– Я показал тебе жетон только для того, чтобы ты знал, что не мне, а терратосу может потребоваться твоя помощь, и не факт, что к тебе приду именно я.
– А как узнаю?
– Спросишь сколько сторожевых башен в Северном форте.
– Так известно же – четыре.
– Нет, три, одна была разрушена в Северную войну.
– Это как же?
– Мы взорвали казематы, где был арсенал… Стену потом восстановили, а башню строить не стали.
– Хм… – Дарг почесал затылок, – ну хорошо, запомню, что-то еще?
– Нет, это все, о чем я хотел тебя попросить.
Покинув погребок, Кинт отправился на багажные склады железнодорожной станции, отпускать нанятый экипаж не стал, попросил подождать.
– Добрый день, – Кинт вошел в тесную конторку в торце пакгауза.
– Здравствуйте, молодой человек, – отвлекся от заполнения формуляров седой старик, – чем могу помочь?
– Я хочу поинтересоваться багажом, он был отправлен из Джевашима, на имя Дака Жако.
– Минуту, – старик встал, раздался характерный скрип протеза.
У Кинта даже под лопаткой защемило, он вспомнил, как на протяжении десяти лет, его сопровождал такой же скрип протеза наставника Чагала.
– Что-то не так? – Старик остановился, обратив внимание на то, как Кинт на него смотрит.
– Извините, просто вы напомнили мне кое-кого.
– Я, или эта штуковина? – старик лукаво улыбнулся и постучал костяшками пальцев по латуни протеза.
– Простите…
– Ничего, как, говорите ваше имя?
– Дак Жако.
– Жетон или гражданскую грамоту приготовьте, – старик стал копаться в бумагах на полке у стены, – да, вот формуляр на ваше имя, уже пару дней как приехал ваш багаж, будете получать?
Кинт положил на стойку жетон на имя Дака Жако и сказал:
– Мне предстоит еще несколько важных поездок, а в вещах, что упакованы в багаже, пока нет необходимости.
– Это не проблема, – старик вернулся с формуляром за стол, сравнил имена на жетоне и в документе, вернул жетон и добавил, – мы можем хранить ваш багаж, пока вы за это платите.
– Великолепно! Сколько?
– Можете оплатить авансом за месяц или за полгода, тут сами решайте, но если заберете раньше, то кесты мы не вернем.
– Хорошо, я согласен, пусть еще месяц будет у вас, как раз разберусь с делами, и еще, забрать багаж может кто-то другой?
– Конечно, сейчас все оформим, и я выдам вам талон хранения багажа, с этим талоном багаж сможет забрать кто угодно. А стоимость месячного хранения – один золотой.
– Ого!
– Зато под надежной охраной, – развел руками старик и улыбнулся, – охранная служба господина Тьетэ свое дело знает!
– Тогда я спокоен, – Кинт выложил на стол золотой кест.
Покинув контору, Кинт отправился в особняк Шагэ, толстуха Талли занималась с малышкой в гостиной, и Кинт почти незаметно прошмыгнул в гостевую комнату. На тумбочке, под графином с водой обнаружился бланк телеграммы, Кинт присел на диванчик и прочел:
«В кассах станции воздухоплавания забронирован билет на утренний рейс пассажирского скревера в столицу для инспектора секретариата безопасности. М.» 
– Как лаконично, – Кинт стянул сапоги и улегся на диванчик, заложив руки под голову, – в столицу, так в столицу.
На глаза попалась фарфоровая статуэтка пастушки на полке у окна, отыскав в кармане талон хранения багажа, Кинт поднялся и положил его под статуэтку, после чего приготовил одежду на завтрашний день, уложил необходимые вещи в саквояж и вернулся на диванчик, решив выспаться перед дорогой.
Кинт слышал, как вчера около полуночи к особняку подъехал моторный экипаж, Шагэ кто-то проводил от ворот до крыльца, и низким голосом благодарил за вечер, а также выразил надежду на следующую встречу. Потом экипаж уехал, Шагэ немного поговорила с Талли, отпустив ее домой, а затем она заглянула в гостевую комнату. Кинт сделал вид, что спит, но Шагэ не обмануть…
– Не притворяйся, я знаю, что ты чутко спишь, – она присела на край диванчика и вынула длинную заколку, что удерживала волосы, они рассыпались по спине, – значит завтра улетаешь?
– Ты читала телеграмму? – Кинт приподнялся на локте и покачал головой.
– Конечно! А вдруг ты пропадешь опять, а потом приедет тот хромой папаша твоей супруги и будет настойчив с расспросами.
– Да, завтра улетаю, когда вернусь – не знаю, вот еще что.
– Что, – Шагэ наклонилась к Кинту, от нее приятно пахло, а в тусклом свете газового рожка на стене, ее лицо казалось мраморным.
– Там на полке, под пастушкой, – Кинт мягко остановил порыв прекрасной, и слегка пьяной женщины, уперев ладонь ей в плечо, – лежит багажный талон, если не вернусь в течение месяца, будь добра, получи по нему багаж, и будь с ним осторожна.