Пёс империи (СИ)

– Там бомба?
– Там важные документы секретариата.
– Кинт, я что, тебе не нравлюсь?
– Шагэ, не начинай, давай не будем портить наши прекрасные отношения.
– Давай, – она грустно вздохнула, поднялась с диванчика, направилась к двери, и попутно, не оборачиваясь, добавила, – завтрак позволишь тебе приготовить?
– Да.
Шагэ вышла, тихо прикрыв за собой дверь, а Кинт снова улегся на подушку и закрыл глаза.
  
Глава четырнадцатая
 
Утром Кинт гладко побрился, и оделся так, что со стороны был похож на торговца средней руки, разве что глубокие шрамы на лице… впрочем, пробиться в успешные торговцы зачастую нелегко. Шагэ не вышла провожать Кинта, он в одиночестве позавтракал бутербродами и ароматным свежезаваренным чаем и, прихватив саквояж и трость, вышел на улицу. Погода радовала, разве что было немного ветрено, но тепло – весна в самом разгаре.
Нанять экипаж ранним утром не составило труда, он быстро доставил «торговца» на станцию воздухоплавания. Контора станции только открылась и кроме подростка, что проворно управлялся с войлочной теркой, полируя старый паркет, и женщины кассира за окошком, внутри никого не было.
– Доброе утро, – Кинт подошел к окошку и поприветствовал еще сонную женщину, протягивая жетон инспектора…
– Да, да! – тут же проснулась она, – доброе утро, меня предупредили, вот ваш билет.
– Благодарю, – Кинт коснулся полей шляпы, и вышел из конторы.
Сравнив рисунок вымпела на билете с рисунками на корпусах нескольких пассажирских скреверов на разгонном поле, он обнаружил нужный и, вскидывая трость, медленно пошел к нему. Вдруг, его посетила скверная мысль о том, как закончился последний полет. Кинт остановился, медленно оглянулся по сторонам. Ничего подозрительно не обнаружив, он пошел к машине. Было еще действительно очень рано, в стороне, у швартовочных мачт, пока никакой суеты, у одной из них висит огромный транспортный дирижабль, отбрасывая гигантскую тень почти на все разгонное поле.
– Это ради вас мне приходится лететь не по графику? – пилот был один, скревер гудел винтами на малых оборотах и был уже явно готов к полету.
– Должно быть да, – Кинт приподнял шляпу, поприветствовав седого, хмурого мужчину облаченного в кожаный комбинезон пилота с меховым воротником, была еще деталь – пояс с кобурой.
Кинт протянул билет, пилот мельком взглянул на него, вынул из большого кармана на бедре летный шлем и, натянув его на голову, проворчал, открывая дверь-люк:
– Забирайтесь, выбирайте любое место.
Кинт проворно заскочил внутрь, сел на место сразу за кабиной пилотов и на соседнее место пристроил саквояж и трость. Пилот сразу после взлета заложил такой крутой вираж, что Кинт едва не распрощался с завтраком, но обошлось, скревер быстро набрал высоту и взял курс на юго-запад.
Получилось даже немного, в полглаза, подремать и проснуться как раз к моменту, когда пилот прокричал из кабины:
– Актур, садимся!
Потерев лицо ладонями, и сгоняя дрему, Кинт прильнул к иллюминатору, но рассмотреть город было трудно – над Актуром стелился смог, что изрыгали из себя сотни труб заводов, фабрик, цехов и лабораторий, разве что небольшая часть бухты и порт были видны.
Машина мягко опустилась на самом краю поля, шум винтов стих, пилот вышел из кабины и сразу сделал шаг к двери-люку, в его руке был пистолет, который уставился вороненым стволом в лицо Кинта.
– Ждите, и не шевелитесь, – спокойно сказал пилот и сдвинул засов.
– Забавно…
– Ничего забавного, руки! Руки на колени положите, смотрите прямо перед собой!
Прошло несколько минут, Кинт услышал среди прочего авиаторского шума, звук подъехавшего моторного экипажа, дверь-люк открылась, и в салон ворвался запах столицы, жуткая смесь запахов – моря, сожженного угля и горючих смол и странно, но легкий аромат цветов, тех, что растут чуть севернее, в степи.
– С чем связан такой теплый прием? – глядя перед собой спросил Кинт.
– Меня прислали убедиться, что прилетел именно ты, – голос заставил сердце Кинта немного споткнуться в ритме, он медленно повернул голову и снова замер.
– Это он? – нарушил тишину пилот скревера.
– Да, – Маани сняла руку с рукояти револьвера в кобуре.
– Хорошего дня, – убирая пистолет в кобуру, бросил пилот скревера и спрыгнул на траву.
– Добро пожаловать в столицу, господин капитан!
– Ты как всегда великолепна, а в этой форме… – прихватив саквояж и трость, Кинт тоже выпрыгнул из салона и встал перед Маани, несколько растерявшись от неожиданной встречи, – рад тебя видеть.
От пилота императорского флота было действительно не отвести взгляда – летный комбинезон не висел мешком, а был подогнан по фигуре и подчеркивал все ее части, ремень на тонкой талии чуть оттягивала массивная кобура, волосы были забраны под кожаный шлем с очками, лишь челка, как всегда непослушная, свалилась на лоб… Ее глаза немного блестели, и все это великолепие украшала сдержанная улыбка.
– Я тоже рада, пойдем, – она тронула его за плечо и указала на моторный экипаж, за рулем которого сидел долговязый водитель в синем камзоле и чуть ли не упирался головой в потолок.
Кинт наконец сдвинулся с места, Маани взяла его под локоть и они прошли к открытой двери экипажа, который тут же тронулся с места, как только они забрались внутрь.
– Морес просил отвезти тебя в один ресторан на площади, будешь ждать его там, – Маани села на сиденье рядом с Кинтом и прижалась к нему плечом, – как поживает милая Сэт, как твой сын?
– Спасибо, все хорошо.
– Я очень рада, что у вас все хорошо закончилось.
– Как тебе сказать, этому тоже есть цена, из-за этого я здесь и снова служу терратосу.
– У тебя это получается лучше, чем у многих, – грустно улыбнулась Маани и подняла глаза на Кинта, – надеюсь, у тебя будет время, чтобы прийти к нам в гости?
– Хотелось бы, но не могу обещать… Как маленький Кинт?
– Он в курсантах имперского охранного корпуса, наставники хвалят его, говорят, что из него выйдет великолепный офицер.
Шторы на окнах были задвинуты, но Кинт услышал совсем близко полуденный бой часов на башне ратуши.
– А что Морес, у важного императорского чиновника не нашлось времени меня встретить? И вообще, если он сомневался, то почему послал тебя?
– Он и хотел лично тебя встречать, но утром заехал и сообщил, что его срочно вызвали в секретариат.
– Ты тоже служишь в секретариате?
– Да, с некоторых пор, особым курьером, – ответила Маани и наклонилась к окну, отодвинув штору и посмотрев на улицу, – все, приехали, вон то здание из желтого кирпича. Если тебе не придется сегодня же куда-то мчаться, то вечером жду на ужин, все будут рады тебя видеть.
Экипаж остановился, Кинт открыл дверь, вышел на улицу, взял Маани за тонкие пальцы и поцеловав руку ответил:
– Ничего не могу обещать.
– Иди уже, – она подала ему саквояж и трость, – но я надеюсь на встречу за ужином.
Кинт отошел на тротуар и тут же, его пихнул плечом спешащий куда-то прохожий. Звуки, шум и суета столицы ворвались в голову Кинта как несущийся экспресс. Постояв немного на тротуаре, привыкая к обстановке, от которой давно отвык, Кинт осмотрелся, затем дошел до ближайшего газетного киоска, где приобрел столичную газету и коробку сигар, и с риском быть задавленным снующими повозками и моторными экипажами, перебежал через дорогу.
– Ох и суетливо же здесь стало, – пробубнил он, достал сигару подкурил и стал прохаживаться по тротуару, затем подошел к скучающему вознице, – милейший, вы не против, если я заплачу вам за поездку, но поедем мы не сразу, нужно дождаться одного господина.
– Вы, уважаемый, сначала заплатите, – пожилой возница окинул взглядом Кинта, – приезжий?
– Раньше, когда здесь не было столько шума, я жил в Актуре.
– Наверное, это было давно, – усмехнулся возница, – тридцать кестов и сидите в салоне хоть до ночи!