Максимовское счастье (СИ)
— Зачем тебе-то это?
Он посмотрел на меня взрослым осмысленным взглядом, от которого стало не по себе — наверное, в такие минуты я жалею, что привязался к ним обоим. А потом послал меня и ушел, бубня себе под нос, что я здоровый мужик, в обиду себя не дам.
Да. Не дам. В этом можно не сомневаться. Только перепишите меня обратно в «Мудак», а то ягодка эта мужественность мою приуменьшает.
====== Часть 2 ======
К вечеру извел себя настолько, что забухал и скинул весь рабочий процесс на Миху. Он психовал, дергал Дениса, но справлялись, молодцы, не зря я им зарплату плачу. Одному, ладно, за красивые глаза, но второй-то чего старается, с Михой, вон, поладил? Хотя с ним легко ладить, главное, молчать, слушать и делать, как говорит… И как он с Данилой своим живет, тот же ему все наперекор делает? Хотя… может, в этом они и сошлись? Мы с Эриком тоже всегда были разные. Причем настолько, что удивлялись, как вообще можем общаться, и поначалу даже устраивали протесты, забастовки, да кто бы нас слушал — сказали вам НАДО дружить — значит, делайте. Если подумать… Я, по ощущениям, по характеру, скорее, ближе к Дане: такой же спокойный был, рассудительный, умел принимать взвешенные решения, только когда эмоции брали верх, к чертям слал всю логику. А Эрик — как Мишка, такой же взрывной, хоть на вид и сама непоколебимость, тяжело переживает каждое разочарование, много думает, может легко усмирить свои чувства, если они перестали быть ему нужны, когда эмоции берут верх — он включает голову. И все равно, сука, бесит.
Дома мой банкет продолжился. Скинув пиджак в коридоре, расстегнул рубашку, дышать стало легче. Настежь открыл форточку, впуская свежий воздух, пропитанный ароматами ранней весны.
Я не ждал его, даже не хотел видеть, но знал, что раз он сказал, то придет, даже если для этого ему придется подняться из преисподней.
Дверь открывается почти беззвучно, но звук шагов слышу отчетливо и вздрагиваю, опустив стакан на подоконник. Тушу сигарету, обернуться не успеваю, он прижимается со спины, обняв за торс и скрестив руки на голом животе.
— Года тебе к лицу, — укладывает голову на мое плечо, хочу его оттолкнуть и в то же время не убитое до конца чувство, пронесенное через всю свою ебучую жизнь, возвращается, усиливаясь, и меня бросает в холодный пот от осознания: я еще не свободен. От него!
Он не уступает мне в росте ни сантиметра, только в плечах немного уже и килограмм на семь меньше, отчего смотрится на моем фоне более элегантно. А раньше я был не таким: мелким, худым, большеглазым, еще и с кудрями этими до плеч, которые мать со слезами умоляла не стричь. Что тогда могло ему понравиться во мне? Он всегда был красавчиком — бег, плаванье… Не зря я выбрал бокс.
— Руки убери, — прошу пока спокойно, хотя эмоции уже давят на психику, и она сдается.
— Когда это мои руки стали доставлять тебе дискомфорт? — раскинув края рубахи шире, расправленными ладонями поднимается вверх, прижимая их к голой груди. — Ты так взволнован. — Слышит, как колотится сердце, и ему это в кайф. — Будешь дальше строить из себя недотрогу или потрахаемся? — Не спрашивая моего мнения, берет за горло под подбородком, разворачивает к себе лицом и прижимается к губам с такой наглостью, что не успеваю отвернуться, а когда пытаюсь это сделать, давит сильнее, пропихивая язык ко мне в рот, и, кружа с моим, увеличивает напор.
— Кхе-кхе… — слышу за спиной, от неожиданности передергивает, словно этот ублюдок имеет право занимать в моем сердце хоть какую-то часть, чтобы я не хотел другим показывать нашу близость. Но он его не имеет.
Локтем наношу точный удар под ребра, ненадолго выбивая из него дух, отталкиваю в сторону и, вытерев рот ладонью, поворачиваюсь… Я готов был увидеть Миху, готов даже его мелкого, но Дениса…
— Вы освободились? — спрашивает с бесстрашной рожей, перехватывая удобнее папку с бумагами. На Эрика не смотрит, зато тот в упор сверлит его ненавидящим взглядом. Еще бы, неудовлетворенный Эрик — это похлеще… Бля, только с Михой ассоциации идут.
— Я и не был занят, — присутствие парня не бесит, хотя должно бы. О том, что случилось бы, не появись он так вовремя, стараюсь не думать, в паху все еще ощущается тяжесть, хотя она постепенно и сходит на нет.
— Тогда разберемся с бумагами?
— Миха послал?
— Я доброволец.
— Мы не договорили, — напоминает о себе Эрик, и мы оба оборачиваемся на него. По его сальному взгляду видно, о чем он пришел договариваться, но вряд ли только из-за траха со мной… из-за возможного траха со мной он бы перся в другую страну. — Убери мальчика, — уже жестче.
— С чего бы это? — Теперь пялимся на Дениса, пацан плюхнул папки на стол и, задрав очки для зрения в модной черной оправе вверх, уставился на Эрика в упор, и даже я, учитывая мой статус и приобретённый с годами опыт, не всегда могу смотреть на него на равных, а этот как в броне.
— Мешаешь, — с легкой улыбкой, но не предвещающей ничего хорошего ни мне, ни ему. Догадываясь, что такая сука, как Эрик, мальцу может и шкуру попортить, уже было решаю вмешаться, но застываю, обтекая от его выходки:
— Я здесь живу, — вещает малой, и с Эрика словно сползает один из слоев мудачества, открывая его растерянность. — С ним, — чтобы совсем добить. И мне одновременно и заржать хочется, пацан-то натурал вроде был… Хотя, как говорит Миха, нет стопроцентных натуралов, есть неоприходованые би. И в то же время это выход из ситуации.
— Что-то не так? — спрашиваю у Эрика, тот, хмыкнув, возвращается в свое привычное амплуа, удобнее усаживается на стул, глядя так, словно уходить не собирается.
— Ему годков сколько?.. Лет девятнадцать? Если прикинуть, с какого возраста ты начал половую жизнь… уж мне ли это не знать, с какого… то он годится тебе в сыновья.
— Тебе какая разница, с кем я сплю? — спрашиваю в лоб, малой немного покраснел, но быстро справился. Точно — натурал. Какой-то самоотверженный псих. Не люблю таких, хлопот много.
— Никакой, — легко улыбается и щелкает кнопкой чайника. — Смотри, чтобы мальчик не сбежал, пока я тут жить буду…
Переглядываемся с Денисом, у того на лице написано, как он рад, что влез, куда его не просили.
— Ден, иди в комнату, мы перетрем.
Он кивает, собирает обратно бумаги и уже не так уверенно топает. Мнется в коридоре и все-таки выбирает мою спальню, проигнорировав комнату пацанов.
— Объясни.
— Мне надо ненадолго потеряться.
— Потеряйся так, чтобы и я тебя не нашел, а?
— Макс, — усмехается, тянет ко мне руку, цепляет за пояс и подтаскивает к себе, прижавшись лицом к животу, языком ведет влажную линию от бляшки к груди, поцелуем ставя точку, трется лицом, — ты не можешь меня выгнать, — легкая улыбка, — меня убьют.
— А тут ты думаешь тебе это не грозит?.. — Необъяснимая тревога точит нервы, как вода камень.
— Если только в сексе от порыва чувств.
— Я не буду с тобой спать… — Сжимает мой пах и трет через ткань брюк твердую плоть.
— Не было еще случая, чтобы ты не захотел со мной спать. К тому же я не буду спрашивать. Твой щенок мне вряд ли помешает. Я тебя хочу. Себе.
— Пацана не трогай, — бью его по рукам и отступаю назад. Опять перед ним отступаю!
— Не буду. Если не станет путаться под ногами. Так где моя комната?
— В аду.
— Я хочу с тобой.
— Я, как ты понял, живу не один, а третий нам не нужен. — Еп твою мать, мне и первый-то никуда не усрался!
— Не смеши. Мальчонка сам сбежит.
— Проверим? — вклинивается Денис, выкрикивая из комнаты — дверь не закрыл, подслушивал.
Эрик смеется, для него чужие судьбы всегда были всего лишь уровнями в его игре, которые нужно пройти. Одни сложнее, другие легче, третий он просто пропускал, так и сейчас, не видя угрозы, он борзел на глазах, а на что способен Денис, не знал даже я.
Неплохо бы позвонить Мишке и попросить его пожить здесь, но если этот мудак действительно во что-то ввязался, пацанам может угрожать опасность, по одному же эти двое не ходят в принципе! За Дениса не переживаю, за одним присмотрю, а вот за Эрика… Самому его, что ли, пристрелить, чтоб не мучился?..