Безумная любовь или, на что ты готов пойти ради своей любви? (СИ)

Когда Эмили впервые оказалась здесь, с ней случилась временная потеря в пространстве. Она говорит, что в этих хоромах чувствует себя баронессой годов эдак тридцатых и Двэйну мой стиль, похоже, тоже, нравится.
— Милая комнатка у тебя, антиквар копишь? — естественно, я его еще и ворую, потому ты имеешь счастье, наблюдать здесь такое богатство.
— Мне нравится слышать твой голос, отвечай мне, это не сложно — добавляет Двэйн и приближается ко мне, но я моментально пячусь к туалетному столику.
От страха трудно дышать. Как мне выиграть время? Да и время на что? На то, чтобы принять свою участь? Я не родилась жертвой, но от мысли, что стану ей, мне становится дурно.
Двэйн подходит ко мне вплотную, вжимая мое тело в стеклянный край стола. Наклонившись за меня, он резким движением руки, смахивает с поверхности, все мои женские принадлежности и я испуганно вздрагиваю. Духи, подаренные мне бабушкой с дребезгом, разбиваются о пол, как и все, что хранилось в подобном сосуде. От увиденного становится окончательно не по себе. Какой же силой он обладает? Похоже, Двэйн не упускает ни единой возможности, показать свое физическое превосходство. Это омерзительно.
Я отворачиваю лицо в сторону, демонстрируя свое нежелание даже смотреть на него. Но дьяволу безразлично мое сопротивление. В мгновение ока, он садит меня на стол и силой раздвинув мои бедра, встает между ними. Мое тело каменеет. Боясь дышать и двигаться, я ощущаю сильнейший дискомфорт в таком положении, но кому какое дело. Двэйн ищет мой взгляд, но я изворачиваюсь, до тех пор, пока он не ловит мой подбородок, сжав мое лицо пальцами. Так же как сегодня утром, я издаю сдавленный стон.
— Тебе больно? — произносит он с издевкой и сжимает сильнее. Вместо ответа, я стискиваю зубы. — Знаешь, меня веселит твое упорство, но раздражает твоя глупость. Такими ничтожными попытками ты ничего не добьешься и никак мне не помешаешь. Неужели ты не понимаешь, малышка? Тебе ведь еще может понравиться.
— Не думаю, что мне может понравиться какое-либо взаимодействие с таким слизняком, как ты — цежу я сквозь зубы, на которые тут же ощущаю большее давление. Двэйн нависает надо мной. Я отодвигаюсь, стараясь возвести, между нами, границу, но его рука обвивает мою талию и подтягивает на прежнее место.
Он прижимается губами к моей щеке, царапая кожу жесткой щетиной и усмехается, когда меня накрывает волной отвращения. Затем отпускает мое лицо, и я едва успеваю отдохнуть от его тисков, как он хватает меня за руку.
— Да, что ты делаешь?! Отпусти же, мне больно! — кричу я возмущенно.
Не обращая внимания на мои крики, Двэйн стягивает меня со стола, словно вещь и толкает к двери. Благо, она закрыта. Ударившись спиной, я оседаю на пол. В ту же секунду, он оказывается рядом и, подняв за плечи грубо в нее впечатывает. Я еще никогда не ощущала такой боли. Его пальцы сжимают мое горло, но на моем лице не вздрагивает ни единый мускул, больше этим, он меня не испугает.
— Ты такая самонадеянная. Я планировал, раскрыть этот козырь позже, но ты меня слишком развеселила — и ничего более не говоря, он плотнее сжимает пальцы на моей шее и ловит мой взгляд.
Его лицо медленно обволакивает голубая сеть из вен и капилляров, оно будто сереет, а под глазами проступают темные круги. Он выглядит словно ходячий мертвец, Господи, помоги мне. Это не поддается никакому объяснению разума. Но, похоже, мой кошмар только начинается. Двэйн приоткрывает рот и на моих глазах, поверх белоснежного ряда верхних зубов, медленно выступают клыки. Страх сковывает мое тело. Я не могу вздохнуть.
— Ты… ты…
— Я? — его дьяволическое лицо озаряет издевательская ухмылка.
— Ты… вампир…
— Воистину догадливая женщина — после этих слов, он ловит мое запястье и, не обращая внимания на мои попытки вырвать его, вонзает в кожу клыки.
Я кричу от резкой испепеляющей боли, которая стремительно разносится по всем моим нервным окончаниям. Я ошиблась, вот теперь «я еще никогда не ощущала такой боли». Слезы застилают мои глаза, я ничего не вижу и не слышу, даже собственных криков, умоляющих Двэйна остановится.
На самом деле я просмотрела много передач, в которых ученые доказывали существование вампиров, иначе называемых упырями. Они рассказывали о древних странных захоронениях, которые находили в Европе. Скелеты, у которых между зубов был кирпич, а в груди стальной кол. Люди верили в то, что вампир может воскреснуть и прорыть землю собственными зубами, потому хоронили их с камнем во рту. Я помню, даже рассказывали, о каком-то политике, которого уличили в обряде, когда тот пил кровь козы. Невероятная мерзость. И вот сейчас подобное существо, пьет мою кровь. Я бы отдала все, чтобы и дальше со сто процентной уверенностью считать это просто выдумками.
Я пытаюсь освободиться, но твердое тело Двэйна не дает мне никакой возможности отодвинуться даже на пару дюймов. Я раздираю его лицо ногтями, но он, не отрываясь, перехватывает мое запястье, и больно ударив об дверь, прижимает к ней мою руку.
Мои силы уходят вслед за сознанием. Я сползаю на пол и едва ощущаю, как вампир, быстро подхватив меня на руки, опускается со мной на кровать. Раздвигая мои бедра, он ложится на меня, но сил сопротивляться ему совсем не осталось. Его рука ложится под мой затылок, а пальцы другой, с силой, но без боли, сжимают мой подбородок. Убедившись, что я смотрю на него и что мои глаза полны ужаса, Двэйн удовлетворительно хмыкает.
— Я бы мог сделать так, чтобы стало лучше. Но не стану, настолько ты мне понравилась беззащитной и несчастной — его глаза искрятся удовольствием.
Подонок. Я всем сердцем желаю стереть эту ухмылку с ненавистного мне лица, но сейчас, я не в состоянии пошевелить даже пальцами.
— Будь ты проклят — срывается с моих губ вялым шёпотом.
— А теперь слушай меня внимательно, а то опять наделаешь глупостей. Захочешь покончить с собой — я убью Эм. Попробуешь сбежать — я убью Джо. Решишь, кому-то рассказать — поверь, я найду, кого убить. — От жесткого голоса вампира внутри меня все холодеет. Его колючий взгляд забирается прямо в душу.
Мои глаза становятся солеными, из груди вырываются сдавленные рыдания. Сейчас, я могу лишь мечтать о том, что он оставит мое тело в покое. И он отпускает меня, освобождая от тяжелого груза своего тела. Я лихорадочно вдыхаю, легкие, будто сдавило стальным обручем, они с недовольством принимают необходимые глотки кислорода.
Катись ты к черту, Двэйн Блэквелл! Никогда прежде, я не ощущала внутри себя такой пустоты. Меня будто единочасно лишили смысла существования, но вопреки всему заставляют жить дальше. На моих плечах вмиг оказалось непосильное бремя, которое давит на меня, тянет вниз, принуждая упасть, перед горькой правдой, на колени.
Двэйн возвращается, и грубо сжимая мое окровавленное запястье, кладет его на свое колено.
— Это, что бы ты ни умерла, к нашей следующей встрече — поясняет он, накладывая бинт поверх раны. Стиснув зубы от жгучий боли, я сдерживаю слезы, застывшие на моих ресницах.
Закончив свое дело, Блэквелл просто исчезает. Я, наконец, даю волю своей истерике. За что мне это дьявольское наказание? Что за зверь, оставит человека в таком состоянии? Но я предпочту умереть, чем встретиться с ним еще раз.
Я переворачиваюсь на бок и опираюсь локтем о кровать. Мои глаза ловят веселый взгляд Двэйна.
— Ты такая милая, когда спишь — Он проводит пальцами по моей щеке, и я брезгливо отодвигаюсь на край кровати.
Меня прошибает липким холодным потом. Мурашки неприятно колются под ребрами и, охватывая все тело, добираются до кончиков пальцев. Господи, почему нельзя оставить меня наедине хотя бы со своим сном? Это не нормально наблюдать за спящим человеком. Но к чему разговор о нормальности, если передо мной, больной на всю голову маньяк.
— Ты не ушел? — вздыхаю я обреченно.
— Не-а, не смог оставить свою малышку — с этими словами Двэйн толкает меня на спину и нависает сверху.