Безумная любовь или, на что ты готов пойти ради своей любви? (СИ)

Я достаю из холодильника ведерко карамельного мороженого и замечаю записку, закрепленную под Орлеанским магнитиком. Она гласит:
«Анна, я с Джо уехала в Орлеан, на похороны. Скончался муж тетушки Маргарет. Ты спала, и мы не стали тебя будить. Как доберемся, позвоню. Ты уже взрослая, сможешь о себе позаботиться. Люблю. Мама»
Ну, хотя бы никто не задастся вопросом, какой зверь напал на меня сегодня. Захватив мороженое и большую кружку капучино, я перемещаюсь на диван к телевизору. «Дневники вампира?» Хм… Ну, ладно. Все-таки довольно интересно, но как по мне, тема вампиров давно заезжена. Если спросите, кого бы выбрала я, однозначно — Стефана. Образ плохого парня меня никогда не притягивал. Я, напротив, мечтаю о том, кто будет придерживаться ценностей и норм морали.
Я смотрю сериал весь день, до самого вечера. Часы на стене оповещают о том, что уже девять, а завтра в школу, но я, зевнув, отправляюсь на кухню за очередным кофе. Надеюсь, что о моем сегодняшнем отсутствии маму не оповестят. Телефон, лежащий на столе, оповещает о входящем звонке композицией «Dream», и я тянусь посмотреть, кто обо мне вспомнил. Это Эм.
— Да, Эм — отвечаю я веселым голосом.
— Анна … — а дальше плач и я не могу разобрать, что она произносит.
— Эм, ты меня слышишь? Что случилось? — мой голос подрагивает от напряжения.
— Анна, они, они …такое со мной сделали… мне очень плохо — не отключаясь, я обуваюсь и надеваю куртку, готовая убить любого, кто причинил ей вред.
— Где ты? — тишина. — Эм, ответь, где ты?
— Я… я дома…
Я вылетаю из дома и на ходу ловлю такси. Добравшись ровно за двадцать минут, я барабаню во входную дверь. Меня встречает Эмили, ее буквально трясет, а лицо все в слезах. Господи, да у нее истерика. Я обнимаю ее. А в голове полно страхов и вопросов. И главный страх, что виной этому окажусь я. Мы поднимаемся в комнату и садимся на кровать. Утирая слезы вперемешку с тушью, я пытаюсь ее успокоить, но выходит плохо.
Я спускаюсь за стаканом воды и когда возвращаюсь, вижу Эм уже не плачущей, но еще совсем не спокойной. Ее лицо белее мела, губы дрожат. Сев рядом, я протягиваю стакан и показываю, что готова ее выслушать. Трясущимися руками она тянется к своему маленькому рюкзачку и достает оттуда белый конверт. Я едва не теряю сознание. В конверте фотографии Эм, лежащей практически обнаженной в постели, в разных позах и с разными парнями. Мне кажется, я задыхаюсь.
— Что это? — мой голос дрожит.
— Уловка Двэйна. Мэгги позвонила мне с вечеринки и попросила забрать тебя, сказав, что ты хорошенько напилась и не можешь поехать сама…
— Стерва, Мэгги! Но как ты могла поверить ей? Да она только тем и живет, что спит и видит, как мне навредить!
— Я звонила тебе — произносит Эм тихо.
— Боже… — Я вспоминаю, что она звонила мне, когда я была в душе. Но я была так расстроена, что не хотела ни с кем разговаривать.
— Я приехала, но тебя там не оказалось. Дружки Двэйна затащили меня в комнату, а потом опоили. Дальше я ничего не помню. Меня разбудили, и Двэйн вручил мне этот конверт. Сказал, что это… подарок… для тебя…
Эмили горько плачет, ее плечи дрожат, а глаза такие красные. Меня больно колет чувство вины.
— Сукин сын — произношу я со злостью. Как он мог такое сделать?!
Эм переворачивает в моей руке последнюю фотографию, и я вижу надпись — «Это только начало». Значит все действительно из-за меня. Я не знаю, что сказать ей. Как утешить. Мне не хочется верить в это. Как можно поступить подобным образом?! Она же невинный человек! Она ничем этого не заслужила! Я вне себя от ярости. От бессилия. Все случилось по моей глупости, из-за того, что я его недооценила.
Я укладываю Эм в кровать, пообещав, что совсем разберусь. Когда она засыпает, я спускаюсь вниз, одеваюсь и вызываю такси. Мне нужно подумать, ведь должен быть выход. Должно быть другое решение.
***
Я разуваюсь и включаю свет в прихожей. Прижавшись лбом к холодной двери, я перевожу дыхание. Мне нужен совет. Но кого попросить о нем? Паника пустила корни в моей груди, но я не могу дать ей разрастись. Мне необходимо оставаться спокойной. Соберись же, Анна!
Голова идет кругом. Я должна взять себя в руки, тогда я смогу решить, что мне делать дальше. Я прохожу в гостиную и беру ведерко с мороженым, нужно убрать, пока не растаяло.
— Сладкое вредит фигуре, малышка — от испуга я роняю мороженое и поворачиваюсь на голос.
Я не верю тому, что вижу. На диване, в моей гостиной, скрестив ноги, сидит сам дьявол.
— Быть может, если растолстею, ты отстанешь от меня? — произношу я напряженно.
— Исключено, сладкая. Я заставлю тебя бегать километры, и замучаю тебя голодом. — Я отступаю к лестнице, надеясь успеть, ускользнуть в свою комнату.
— Как ты сюда попал? — дверь не взломана, он залез через окно?
— Через дверь, как и ты — произносит он и встает.
Я устремляюсь наверх. Кажется, мое сердце выскочит из груди и разобьется под моими ногами. Забежав в комнату, я закрываю дверь на ключ. Теперь я в безопасности. Не станет же он, в самом деле, врываться силой. Прижавшись к деревянной поверхности, я слышу шаги, которые затихают у порога.
— Ты меня огорчаешь, малышка. Это не препятствие, ты за ней от меня не спрячешься — его самоуверенность заставляет сомневаться в прочности этой двери.
— Я уже спряталась — самонадеянный упырь.
— Ты откроешь ее, еще до того, как я закончу говорить.
— Ты ошибаешься. — Я не должна поддаваться своему страху.
— В самом деле? Тебе освежить память? Как думаешь, сможет ли Эм, учиться в моей школе, когда директор и не только он, увидит ее пикантные фотографии? — его голос весел, но я чувствую, он не шутит.
— Ты не можешь такое с ней сделать… — произношу я, но что-то мне подсказывает, что сможет.
— Не с ней, а с тобой. Больнее всех будет тебе, и я это сделаю. Я буду учить тебя, пока ты не будешь схватывать на лету. А теперь, проверни ключ, Анна — жестко произносит Двэйн, но звук щелчка раздается раньше, чем он заканчивает фразу.
Это прямой удар под дых. Я оказалась такой легкой добычей, что хочется самой засмеяться. Мои колени дрожат, а в глазах темнеет.
Выходит, у меня и в правду, нет ни единого шанса, не идти на поводу его прихотей.
Я отхожу от двери и поворачиваюсь спиной к входу. Меня трясет словно в лихорадке. Если его угрозы в машине, правдивы, я не знаю, как я должна поступить. Даже думать противно о том, что его пальцы снова ко мне прикоснутся, о том, как его губы снова прижмутся к моей коже. Но мне очень дорога Эмили. Она уже достаточно из-за меня пострадала. Я не могу снова бросить ее под удар. Вопреки всему, не смогу разрушить ее жизнь. И эта сволочь знает об этом. Есть ли у меня выбор? Готова ли я, отдать себя в жертву? Я не знаю, не знаю… Не знаю!
Я не слышу, как он входит, и от звука его голоса невольно вздрагиваю.
— Не обижай меня, дай увидеть твои глаза, малышка — казалось бы, ласковое обращение с его уст звучит пошло и мерзко.
Я поворачиваюсь и вижу Двэйна, привалившегося к двери. Скрестив ноги и руки, он торжествующе ухмыляется.
Его лицо сменяется заинтересованным взглядом, когда он замечает серию фотографий над моей кроватью. На этих фото я запечатлена в образе Виктории, бывшей королевы Великобритании.
Двэйн смотрит направо, беглым взглядом изучая книжные полки и исторические плакаты. Нередко бывает, что, устроившись за рабочим столом, я ловлю тумаки, от свалившихся сверху книг, так как мера в них, для меня напрочь отсутствует. Я люблю свою комнату, за возможность насладиться красотой лунного света, сквозь большие окна. За лучи утреннего солнца, пробирающиеся сквозь зеленые старомодные портьеры. За простор и спокойствие, которое дарят мне эти высокие стены после тяжелых будней.
Я млею перед изящностью винтажных вещей. Я буквально очарована этой старой мебелью, в особенности широкой кроватью с балдахином и широкими подоконниками, устроившись на которых, я чувствую ни с чем несравнимый уют.