Безумная любовь или, на что ты готов пойти ради своей любви? (СИ)

— Вкусно?
— Да — отвечаю я, не поднимая глаз. На самом деле, я из той категории людей, которые от стрессов явно не худеют. В такие периоды я ем круглосуточно, а потом днями не вылезаю из спортзала, чтобы сбросить лишние килограммы. Потому что я к тому же и не из тех, кто ест и не толстеет. По моему внешнему виду всегда понятно, что происходит со мной внутри.
— Какие планы на грядущие полгода? — спрашивает Двэйн серьёзно и садится напротив.
— Никаких новых. Учеба, дом, искусство. — Отвечаю я сухо. Я давно закончила, есть и просто сижу, теребя салфетку пальцами. — Куда ты едешь?
— Место тебе ни о чем не расскажет, милая. Я еду избавляться от возникшей на моем пути проблемы.
— Настолько все серьезно? — произношу я без особого интереса.
— Нет, просто досадная мелочь, но раздражает достаточно. Пойдем в спальню.
— Двэйн, мне надо поработать над картиной. Это мой первый серьезный заказ. — Он недовольно хмурит брови. Ну что опять?
— Тебе не хватает денег? — спрашивает он с насмешкой.
— Хватает, это больше чем деньги. Это моя цель.
У меня всегда было полно денег. Наша семья далеко не бедная. Просто, когда я выполняю заказы, пусть они и не масштабные, я чувствую себя чем-то большим, в этом обществе. Словно я живу не зря. Возможно, после меня, что-то останется. Я с детства мечтаю о собственных выставках, о том, что стану мастером и буду создавать поистине потрясающие картины.
— Все талантливые люди сумасшедшие и несчастные — Двэйн смеется своей шутке и от его смеха моя спина покрывается мурашками. Да уж явно нет людей более ненормальных, чем он.
Я поднимаюсь, и он встает следом. Не удостоив его взглядом, я направляюсь на балкон.
Я не знаю, как переживу эту ночь. Мои мысли все время возвращаются к Себастьяну. О, Баш, что же мне теперь делать. У меня совсем нет уверенности, что я поступаю правильно.
Я расставляю краски и берусь за картину. Но вдохновения нет, и работа совсем не продвигается. Я опускаюсь на стул и тяжело вздыхаю. Смахивая тыльной стороной ладони застилающие глаза слезы, я ощущаю себя на грани срыва. Я пытаюсь думать о хорошем, но выходит у меня плохо.
Не охотливо ведя кистью, я, в конце концов, вижу испорченную картину. Весь холст пропитался грязными пятнами и разводами. О, Господи!
Вскочив со стула, я кричу и скидываю его с мольберта на белый пол. На мой крик приходит Двэйн и застывает в дверном проеме. Я оседаю на пол, захлебываясь собственными слезами.
Как же это не справедливо! Кому-то все, а кому-то затухшие угли собственной жизни. Ни желаний, ни любви, одна только темнота внутри и безумие этого дьявола.
Я реву навзрыд, с криками, мои руки то и дело что-то крушат. Я вне себя от ярости и безысходности. Это чувство бессилия, которое все туже сдавливает мою шею, а я не могу противостоять даже мыслями. Наверно, каждый испытывал нечто подобное, но я схожу с ума, находясь в таком положении.
Откинув голову на мраморные перила, я смотрю на ночное небо пустыми глазами. Мне кажется, что я проваливаюсь в эту пустоту, она поглотит меня без остатка.
Двэйн скрывается из виду, но через некоторое время возвращается и поднимает меня на руки. Я вяло сопротивляюсь. Что бы он ни задумал, мне не важно, мне уже никогда не прийти в себя.
Двэйн опускает меня в ванну, и мое тело обволакивает горячая, приятная вода.
— Выйди. — Требую я, сорванным голосом.
— Нет, мало ли, захочешь умереть. — Он садится на пол, рядом с ванной.
— Ты прекрасно знаешь, что даже этого я не в состоянии себе позволить. Выйди, Двэйн! Выйди! — кричу я, начиная снова впадать в истерику.
Он встает и внимательно смотрит на меня, явно медля. Затем выходит и закрывает дверь. Я сползаю и полностью скрываюсь под водой. Это блаженство. Мое тело расслабляется, а мысли, куда-то исчезают. Будто и нет всех этих горестей, будто нет монстра за этой стенкой.
Я лежу так долго, насколько позволяет тело без кислорода и, вынырнув, провожу ладонями по лицу, смахивая воду. Мне легче, значительно. Я ощущаю легкость. Хочется бесконечно лежать в этом пьянящем тепле, но вода остывает, вынуждая меня вылезти из ванной. И твердый пол под ногами возвращает меня в холодную реальность.
Я снимаю мокрую одежду, и быстро ополоснувшись в душе, надеваю белый махровый халат. Не успев переступить порог комнаты, я натыкаюсь на Двэйна и, испугавшись, отступаю назад.
— Маньяк — произношу я с презрением в голосе.
— Влюбленный маньяк, Анастасия — он приближается ко мне и снова подхватывает на руки. Я возмущенно вскрикиваю и вырываюсь, но он, не обращая внимания, несет меня в мою спальню. Закрыв дверь ногой, Двэйн проходит в комнату и опускает меня на кровать. Сам садится рядом.
— Чего ты опять хочешь? — мои щеки пылают от злости.
— Всего лишь твоего внимания. — Произносит он серьезно, я закатываю глаза.
— Ты издеваешься? Я вот она, Двэйн. Перед тобой, чего еще тебе надо? — мне уже хочется смеяться, этот человек доведет до истерики любого.
— Да, ты здесь, но о ком ты думаешь? — спрашивает он, наклоняясь ко мне.
— О тебе! Ты совсем не оставляешь меня в покое, чтобы я могла подумать о ком-то еще. — Не отводя от меня глаз, он сжимает мою ладонь и целует ее. Я вздрагиваю. — Я хочу спать, Двэйн.
— Ты всегда ложишься поздно, не мое ли присутствие вызывает в тебе сонливость? — я отворачиваю лицо, уставившись на светильник. — В любом случае, спать ты будешь со мной. — Я выдергиваю руку из его пальцев.
— Еще чего.
— Я пойду в душ — катись куда подальше, желаю я про себя. — Куда бы я ни собрался, ты пойдешь за мной следом, сладкая. — Произносит Двэйн и, поцеловав меня в лоб, уходит в ванную.
Я даже не буду стараться заснуть. Спать, когда рядом это чудовище, для меня одно и то же, что спать рядом с вулканом.
Я еще никогда не засыпала с мужчиной. Я лежала с Себастьяном, и мне было уютно и приятно, но даже с ним я еще не засыпала. И от осознания того, что Двэйн в чем-то станет для меня первым, меня затошнило.
— Не только первым, но и единственным — произносит Двэйн, заходя в комнату, попутно вытирая моим полотенцем свои волосы. От его слов я неосознанно вздрагиваю.
— Меня тошнит от тебя — произношу я с отвращением.
— Не зли меня, предупреждаю в последний раз. — Он бросает полотенце на козетку и подходит к кровати.
— Что?! — спрашиваю я после того, как он две минуты просто стоит над моей душой.
— Думаю, остаться мне в халате, или без. — Прокомментировав свои мысли, он смеется. Я отползаю в сторону.
— Не смей! Не надо… — от испуга я покрываюсь холодным потом.
— А мне хочется без одежды — он мерит меня издевательским взглядом, ожидая моей реакции.
— Не надо… — Двэйн затягивает пояс и ложится рядом. Я инстинктивно отодвигаюсь.
— Тебе ведь не приходилось видеть мужчину без одежды?
— Не задавай вопросы, ответы на которые, итак, знаешь.
— Ты спать собираешься? — он поворачивается ко мне и облокачивается на постель.
— Нет, я не привыкла с кем-то спать.
— Привыкай и перестань забивать свою голову бесполезными мыслями. — Я недовольно вздыхаю, ничего не ответив.
Когда же приедут мама и Джо. Я безумно соскучилась. Хотя, может им лучше совсем не приезжать, Двэйн не оставит нас в покое. Так, я хотя бы более-менее чувствую себя свободной.
Я смотрю в одну точку и представляю себе свой выпускной, институт и работу. Уже долгое время я хочу иметь свою мастерскую, собственное пространство, где буду чувствовать себя спокойно. Как сложится мое будущее, теперь не известно, но эти мечты дают силы двигаться дальше.
— Я разрешу тебе работать, если ты хочешь. Хотя я не вижу в этом никакой необходимости, — я смотрю на него, всем видом показывая, что не собиралась у него спрашивать. Это мое личное дело, чем мне заниматься в своей жизни. — Все, что касается тебя, это мое дело, Анна.
Сказал, как отрезал. Я ненавижу Двэйна всем своим существом. Все, что касается этого имени, вызывает во мне дикое отвращение. Никогда не думала, что стану жертвой маньяка. Но когда полностью уверен, что этого с тобой точно не случится, это непременно произойдет. Какая-то издевка от матушки — судьбы.