Безумная любовь или, на что ты готов пойти ради своей любви? (СИ)

Этот подонок преподносит все так, будто я согласна и дальше мириться с таким унижением.
— Не испытывай мое терпение, тебе не понравится исход. — Произносит Двэйн угрожающе и указывает мне взглядом на свою до сих пор вытянутую ладонь.
— Ты голодна?
— Нет.
— Давай пошли.
Не церемонясь, он ловит меня за руку и ведет нас к выходу. Я выворачиваюсь и выдергиваю пальцы из его крепкой холодной ладони.
Блэквелл сердито сдвигает брови.
— Дай мне принять душ и переодеться — мне до ужаса противно все, что связанно с этим мерзавцем.
Усмехнувшись, он кивает и выходит из комнаты. Я падаю на пол обессиленная его издевательствами. Я не представляю, как смогу это вынести. Как смогу терпеть эти домогательства, грязные намеки. Но ради всех мной любимых людей, я не сдамся. Однажды он устанет от меня, и я снова буду свободна.
На заплетающихся ногах я иду в ванную и встаю под душ. Кусая губы до крови, я тру себя мочалкой, так сильно, что кажется, сдираю кожу. Горячая вода обжигает тело, но единственная одержимость в моей голове, это отмыть себя от мерзкого яда Двэйна. Он будто отравил меня своими прикосновениями. Я схожу с ума от отвращения к нему и брезгливости к самой себе. Я грязная, трусливая предательница.
Еле сдерживая накатившую тошноту, я соскальзываю на пол. Губы горят огнем, после укусов вампира, но я должна перестать обращать внимание на боль. Иначе не выживу, с ним постоянно больно, по-другому он мне не делает.
Я надеваю синюю рубашку Джо, поверх черных джинс, застегивая все пуговицы до горла. Я не хочу видеть его темные от желания глаза. Я просто не могу выносить это.
Спустившись на кухню, я вижу у плиты Двэйна. Он что-то готовит. Мои брови ползут вверх. Он умеет готовить?
— Умею. Я знаю, ты любишь тако — отвечает он и ухмыляется.
Не удивлюсь, если он за мной следил. Больной маньяк.
— Мне это не нужно, я, итак, вижу тебя насквозь. Ты у меня как на ладони.
Блэквелл приближается и садит меня на стол. Я свожу ноги, но вампир, больно сжимая мои колени, разводит их в стороны и устраивается между ними. Упиревшись ладонями по обе стороны от моего тела, он всматривается в мое лицо. Мне становится не по себе, когда он так пристально на меня смотрит.
— Ты попробуешь меня полюбить? — я сейчас ослышалась? Это шутка такая? Но судя по его напряженному тону, он не шутит.
— Не подумаю. Даже если мы с Башем никогда не будем вместе. Я никогда не полюблю тебя. — Чеканя каждое слово, кидаю ему в лицо, будто оскорбление.
— С того момента как перевелась, ты ни разу не удостоила меня даже взглядом. Но меньше, чем за месяц полюбила Баша. Почему?
— Ты мне не приятен. Перестань допрашивать меня.
— Он такой же, как я. Он вампир, Анна! — злобно шипит Двэйн и добавляет, не скрывая в голосе издевательства — А, он тебе не сказал…
— Кем бы он ни был, я хотела узнать это от него. Баш не ты. Он не такой как ты. Он мне ни угрожает и ни делает больно!
Несмотря на то, что до смерти боюсь вампиров. Вопреки угрозам Двэйна. Я все равно буду любить Себастьяна.
— Я сражаюсь за свою любовь. — Кричит Двэйн, сверля меня обезумевшими глазами.
— Это не любовь, это болезнь. Безумие. Любовь не убивает желание жить.
— Откуда тебе знать, что такое любовь, малышка? Я старше тебя более чем на один век. Что ты можешь знать в свои семнадцать?
— Я знаю, что никогда тебя не полюблю. — Мой голос трещит как натянутая струна.
— Ешь — безапелляционно приказывает Двэйн, ставя тарелку рядом.
— Не буду — отвечаю так же непреклонно.
— Не будешь? А вот так? — он режет лепешку и, надавив на мою челюсть, пропихивает кусочек в мой рот.
— А говоришь, не будешь — комментирует он, ухмыляясь. Я выплевываю тако ему лицо, победоносно улыбаясь. Вампир замирает, прищурив глаза.
— Хорошо — произносит он угрожающе и одним движением смахивает тарелку на пол. Схватив меня за запястье, Двэйн сдергивает меня со стола.
— Что ты делаешь? — кричу я, выворачиваясь из его лап.
Он заводит меня в ванную и, притянув к раковине, включает кран. Да что он собирается делать?!
Схватив меня за волосы, Двэйн низко наклоняет меня над раковиной. Я пытаюсь вывернуться, но тщетно. На голову льется холодная вода, вернее сказать, ледяная. Я упираюсь ладонями в края раковины, пытаясь освободиться. От холода стучат зубы, но Блэквелл отпускает не сразу.
Подняв меня за мокрые волосы, и схватив за предплечье, он подтягивает меня к зеркалу. С моих волос струится вода, мокрая рубашка липнет к телу, усиливая дрожь. Я похожа на забитую, озябшую пташку.
— Я подумал, что нужно отрезвить твою голову. Смотри внимательно, кто стоит за тобой, Анна. — Я вижу в отражении темные глаза Двэйна. И себя. Дрожащую в его руках, готовую упасть на пол, выпусти он из пальцев мои волосы и руку. — Не играй со мной. Я уничтожу всех, кого ты любишь, и уничтожу ту, в которую влюблен я. — Его глаза зло сверкают.
— Мне больно, Двэйн — скулю я осипшим голосом.
Двэйн отпускает меня, и я опускаюсь на кафель. Я чувствую, как он смотрит на меня, обжигая мое тело взглядом.
Я ужасно замерзла. Он садится на корточки и, взяв меня за подбородок, поднимает мое лицо. Мои глаза искрятся бесполезной ненавистью.
— Этого, достаточно? Ты поняла меня? Или что мне сделать еще, чтобы ты перестала надеяться, что у тебя будет, что-то вне наших отношений? Что или кто заставляет тебя думать, что, между нами, все может измениться? — Мои губы дрожат толи от холода, толи от ненависти и обиды.
— Нет ничего такого, я не ищу помощи и не надеюсь избавиться от тебя. — Но я лгу. Я желаю свободы всем сердцем.
— Ты слишком громко думаешь, вот поэтому, я не верю тебе. Зачем я создаю себе проблемы? — изрекает он, смотря в мои глаза своими изумрудами — Я тебе просто внушу верность и желание.
Я испуганно пячусь к стене, но Двэйн хватает меня за руку и сильнее давит на подбородок.
— Ты боишься — произносит он, ухмыляясь.
Да, я боюсь. Настолько, что меня трясет.
— Не надо, Двэйн не делай этого мне. Как ты сможешь смотреть мне в глаза после этого? — шепчу я, глотая слезы.
— Запросто. Мне надоело это все. Хоть раз бы ты попыталась ответить мне взаимностью, хоть раз посмотрела бы на меня так, как смотришь на него. — Прошептал мне в лицо Двэйн.
— Но ты даже не дал мне шанса! В нашу первую встречу, ты уже вел себя как подонок! Двэйн, в тебе нет ничего, что я могла бы полюбить. — Отвечаю я, боясь снова его спровоцировать.
Его плечи напрягаются, и я отвожу глаза, страшась увидеть свойственную ему звериную ярость. Но насильно мил не будешь, как он может этого не понимать?
Он подсаживается ко мне в плотную и, обняв за плечи, прижимается губами к виску
— Меня не будет полгода. — Не то шепчет, не то шипит дьявол в мои волосы. — За это время ты сможешь полностью принять мое присутствие в твоей жизни. Но, Анна — он заглядывает в мои глаза — я, такой, какой есть и спустя время останусь таким же. Попусту не надейся, на мою жалость и снисхождение к тебе.
— И не думала — шепчу я в ответ, сморгнув слезы.
Я никогда не поверю, что он станет иным. Это мое горе, и я не надеюсь на изменение обстоятельств. Ради семьи, я позволю болеть своему сердцу очень долгие годы, ведь никак не могу иначе.
Потому я сижу на холодном полу, вся продрогшая и жду, когда Двэйн меня отпустит.
Я не могу вздохнуть полной грудью, когда напротив меня, мой самый дикий кошмар. Мне необходимо остаться наедине, или я просто сойду с ума.
Двэйн встает и протягивает мне полотенце. Укутавшись в него, я иду наверх, сменить мокрую одежду.
Слезы высохли, и мне не хочется больше плакать, это не приносит никаких плодов. Сердце этого дьявола ничто не растопит. Я надеваю платье с горлом, которое осталось лежать на козетке, когда я отправилась в душ. Завязываю волосы в пучок и выхожу из своей комнаты.
Вернувшись на кухню, я беру тако и сажусь за стол. Двэйн наблюдает за мной стоя напротив. Если честно, то даже кусок в горло не лезет, но я пихаю в себя через силу.