Проклятый. Игра с огнём (СИ)
– Ещё раз скажи.
– Я хочу тебя.
– Жаль, у меня очень мало времени. Ты не представляешь, что я хочу с тобой сделать.
– В следующий раз покажешь.
– Не сомневайся.
Глеб убрал пальцы, заставляя Есю жалобно всхлипнуть. Неужели и сейчас он просто уйдёт, сославшись на то, что ему нужно уезжать? Но Глеб лишь стянул джинсы с трусами и лёг на кровать рядом с ней.
– Давай. Садись сверху и начинай двигаться.
Есения поднялась и посмотрела на его член. Большой, возбуждённый. Крупная головка, полностью открыта, на кончике выступили капли смазки. Еся перебросила через него ногу, устраиваясь сверху. Глеб заложил руки за голову и внимательно смотрел на её открытое лоно. Она взяла его член в руку и провела головкой по влажным складкам своей плоти.
– Садиться? Точно?
– Да, чёрт бы тебя побрал. Я тебя тоже дико хочу.
Есения удовлетворённо улыбнулась и начала опускаться, вбирая его член в себя. Она видела, как Глеб стиснул челюсти, от чего на его лице заиграли желваки. Сама Еся едва сдерживала стоны. Он не растянул её, и теперь большой член проникал внутрь, причиняя сладкую боль. Она двинула бёдрами, резко насадившись до конца и замерла, прислушиваясь к ощущениям. Казалось, она чувствует его весь, а от того, как головка упиралась в матку, чувство остро-сладкой наполненности сводило с ума.
Еся приподнялась над Глебом, оперлась на его плечи и начала двигаться. Это было даже лучше, чем она себе представляла, когда мечтала о его члене в себе. Это было что-то безумное. Животное и дикое. Нереальное.
– Тебе всё нравится? – шепнула она, ускоряя темп, и постанывая от каждого своего движения.
– Да. Едва держусь, чтобы не дотрахать тебя и не кончить.
– А я уже почти. Ты со мной… творишь сумасшедшие вещи.
– А если прикажу не кончать?
– Тогда я остановлюсь.
– Только попробуй.
Еся и вправду остановилась, но стала вращать бёдрами, двигаясь на члене. Он растягивал её изнутри так сладко, что хотелось продлить эту пытку как можно дольше.
– Кончай уже… только не останавливайся, – хрипло выдохнул Глеб, откидывая голову назад. Глаза его были закрыты, а на лбу выступила испарина, будто это он трахал её, а не наоборот.
– Я не хочу. Передумала, – выдохнула Еся, и тут же ойкнула, когда Глеб грубо перевернул её, подминая под собой и нависая сверху.
– Я говорю – кончай, ты кончаешь. Поняла?
Он задвигался в ней, жёстко, быстро, на всю длину. Казалось, это шутливое неповиновение превратило его в неуправляемое животное. Он имел её, не обращая внимания на то, что она уже даже не стонет, а кричит. Впивался ртом в её соски, то с силой всасывая их, то прикусывая зубами до боли, пока она не забилась в судорожном оргазме, который принёс болезненное освобождение. В кого он превратил её? В ту, которая, не сдерживаясь, кричит под едва знакомым мужиком? В ту, кто сразу же, как только он захочет, раздвигает перед ним ноги? И в ту, которая кончает, ощущая ещё и боль, и понимает, что таких оргазмов, как с ним, не испытывала никогда?
Он резко вышел из неё и начал отрывисто двигать рукой на члене, пока из него не вырвалась струя семени и не попала на подрагивающую Есю. Это было сумасшествие. Она, всё также раздвинув ноги, лежала под ним, тяжело дыша, пока он изливался ей на живот, предварительно оттрахав так, что она ощутила не только удовольствие, но и боль. И Еся испытывала от этого странное уродливое наслаждение.
Глеб поднялся с неё, натянул одежду и застегнул ремень, подходя к столику, где она оставила листок с номером телефона. А у неё даже не было сил, чтобы свести ноги или сказать ему хоть что-то.
– Я позвоню, – заверил он, направляясь к выходу. Есения застонала. Боже, он действительно сейчас просто уйдёт и всё?
Дверь захлопнулась за вышедшим Глебом, и Еся повернулась набок, закрыла лицо ладонями и нервно рассмеялась. Она считала, что влипла в этого парня? Она не просто влипла, она вся в нём. В буквальном смысле этого слова – в том числе.
Глеб позвонил ей вечером того же дня. Точнее, это Еся думала, что звонит именно он, потому что на экране сотового высветился незнакомый номер. Есения фыркнула и отправилась в ванную, так и оставив телефон на кровати. Пусть немного помучается, дрессировка никогда лишней не бывает. Еся подошла к большому – почти вполовину стены – зеркалу и придирчиво осмотрела себя. С дачи Колесниковых она вернулась изрядно потрёпанной и взлохмаченной, но с каким-то новым, заметным даже ей, выражением глаз.
Сотовый перестал пиликать, и Есения опустилась на бортик ванны, поморщившись, когда в очередной раз почувствовала боль между ног. Трахальщик хренов! Оставил о себе воспоминания – не сотрёшь. Её взгляд упал на безымянный палец правой руки, где красовалось тонкое кольцо из белого золота с россыпью крошечных бриллиантов. Знак того, что по закону она принадлежит другому. Есения вздохнула. Наверное, она должна испытывать угрызения совести или что-то в этом духе, раз впервые за пять лет брака позволила себе сходить налево, но она не испытывала. Ровным счётом никаких моральных терзаний. Ничего.
Её брак кому-то другому, наверное, показался бы странным, но саму Есю он полностью устраивал. Она была предоставлена самой себе, полностью обеспечена и свободна. Муж редко интересовался как ею в целом, так и её желаниями и увлечениями. Иногда они спали вместе, но в постели он ничего особенного не требовал. Так что замужество не было для Есении неподъёмным грузом или кандалами.
Но и счастлива в нём тем счастьем, которое принято было считать за аксиому, Есения не была. Так что к оправданию самой себя и собственного поступка в своих глазах у Еси прибавился ещё один пунктик. Она сладко зевнула и потянулась всем телом. К чёрту душ после дороги с дачи Колесниковых, сейчас ей хотелось только спать, спать и ещё раз спать.
Еся была уверена, что Глеб перезвонит ей уже на следующее утро. Ну, или хотя бы днём. Но она ошиблась. Прошёл один день, второй, третий, а он всё не звонил. Она мысленно ругала себя, что не подошла к телефону в тот же вечер, как он набрал её, но в последний момент, когда её рука тянулась к сотовому, чтобы перезвонить по неизвестному номеру и выяснить был ли это Глеб или не Глеб, Есения передумывала.
Она пребывала в странном состоянии. То начинала сходить с ума, когда вспоминала своё дачное приключение, и желала немедля найти Глеба и потребовать у него встречи, то полностью успокаивалась и даже успевала уговорить себя, что не хочет видеть этого засранца, который творил с ней непотребства.
К вечеру третьего дня после возвращения Есении с дачи, приехал Сергей Леонидович. Просто вошёл на кухню, где она пила кофе и читала журнал, просто подошёл, чмокнул в макушку и спросил всё ли в порядке. А Есе захотелось взвыть от какой-то безумной тоски, которая в этот момент ощущалась особенно остро. Но она лишь отложила журнал, надела на лицо улыбку и заверила мужа, что всё превосходно. От ужина он отказался и вышел из кухни, отправляясь к себе и снова оставляя Есению наедине с её мыслями. Роскошно обставленная квартира вдруг показалась ей золотой клеткой. Захотелось сбежать. Куда угодно. Даже просто прокатиться на машине по вечернему городу. Но Еся осталась дома. Просто потому, что ехать ей было некуда, да и сбегать от мужа, который только вернулся из командировки, было некрасиво.
– Алло.
На часах не было и восьми, а голос после сна был хриплым. Есения поморщилась от яркого света солнца и спряталась с сотовым под одеялом.
– Аристократка всё спит? – раздалось из трубки. О, этот голос, пожалуй, она не забудет никогда.
– Кто это? – решила поиграть Еся, тут же просыпаясь. Тело отреагировало мгновенно – по коже прошли волны озноба, а ноги инстинктивно сжались.
– Глеб, – коротко бросил он прежде, чем уточнить: – Тебе неудобно сейчас говорить?
– Да нет, удобно. Но я действительно спала.
– Хочешь, перезвоню?
– Через три дня?
– Раньше ты не подошла, а я решил не тревожить. Мало ли передумала.