Проклятый. Игра с огнём (СИ)

– О чём?
– О том, о чём договорились.
– Нет, не передумала. И скучала.
– Я тоже. Ты прости, что я тогда так ушёл. Просто разозлился. Но ты не виновата.
– Да не за что извиняться. Всё в порядке.
– Я заглажу вину.
– Лучше залижи.
– Идёт. Сегодня вечером сможешь?
Есения чертыхнулась. Как раз сегодня Сергей вёл её на ужин к какому-то деловому партнёру, где они непременно должны были быть вместе. Но если она откажется от встречи с Глебом, не сочтёт ли он это за желание отделаться от него?
– Прости, сегодня никак. Давай завтра?
– Давай. Мне, в принципе, всё равно.
– Приятно слышать.
– Чёрт, я не то имел ввиду. Мне удобно тогда, когда тебе удобно. Так лучше?
– «А роза упала на лапу Азора?»
– Что-то в таком роде. Так ты сейчас в постели?
– Да. Как обычно голая. Я люблю так спать.
– И рядом… никого?
– Если ты о муже, у нас разные спальни.
– И почему это меня так радует?
– И правда, почему?
– Не люблю, когда моё трогают.
– Вот как. Значит, твоё?
– Да. Ты – моя. Тебе это не нравится?
– Очень нравится. Если и ты – мой.
– Твой.
– Хорошо.
Пауза. Она – счастлива от того, что он ей сказал. Счастлива просто слышать его голос, понимать, что он ей позвонил. И знать, что он скучал по ней так же, как и она по нему. Что испытывает он – Еся не знает, да и как-то не до того ей сейчас.
– Знаешь, что меня сейчас особенно заводит?
– Сейчас – это утром?
– Нет. Сейчас – это на данной стадии наших с тобой отношений.
– Что?
– То, что у нас впереди очень-очень много всего. Разного. То, когда ты будешь «сверху». То, когда я тебя научу многому, чего ты, возможно, никогда не пробовала. Или боялась пробовать.
– Сразу захотелось разучиться даже тому, что умею.
– Думаю, со мной в любом случае будет иначе.
– Обязательно.
– Ладно, мне нужно бежать. Скажи мне ещё раз, что ты меня хочешь.
– Я тебя хочу.
– И я тебя хочу. Ладно, пока. Завтра тебе позвоню и договоримся.
– Хорошо. Буду ждать.
– Окей. И завтра я нижний.
И отключил связь.
Есения выдохнула, будто всё это время не дышала. Это его «и завтра я нижний», от которого низ живота скрутило болезненным спазмом, до сих пор звучало в ушах. Интересно, как и с кем он провёл эти три дня? Думал ли о ней? Или врёт, что скучал? Она вот поняла, что скучала. Все эти чёртовы часы без него. И теперь, когда у неё была маленькая тайна, Еся испытала тот же восторг, пополам со страхом, что и после ночи, когда Глеб пришёл к ней.
Она взглянула на часы, блаженно улыбнулась и накрылась одеялом с головой. Есения была дико возбуждена, но получать разрядку самостоятельно не хотела. Лучше дождаться завтрашнего вечера и позволить Глебу творить с собой всё, чего бы она ни захотела.
Она стояла перед зеркалом и придирчиво осматривала своё отражение. Есе казалось, что любой, кто взглянул бы на неё, сразу бы понял, что с ней что-то не так. По блеску глаз, по тому, какими припухшими были губы, которые она кусала, не отдавая себе в этом отчёта. Она была обладательницей тайны, которая принадлежала только ей, и испытывала обманчивое ощущение, что эту тайну могут узнать все, кто взглянет на Есению.
– Можно войти?
Есения вздрогнула, переводя взгляд на входную дверь, но тут же расслабленно выдохнула. Это был всего лишь муж.
– Конечно, Сергей Леонидович, вам не нужно спрашивать разрешения.
Она растянула губы в дежурной улыбке, которая становилась всё более натянутой по мере того, как Сергей подходил к ней. Он остановился позади, почти вжимая её собой в край туалетного столика, и Есе пришлось облокотиться руками о полированную столешницу.
– Ты очень красива сегодня, – проговорил Сергей, кладя на столик бархатный футляр. – Как-то по-особенному.
Муж убрал волосы с её плеча и легко прикоснулся губами к обнажённому плечу, понуждая Есю вздрогнуть. Он неотрывно смотрел на её отражение в зеркале, и Есении пришлось взмолиться всем богам, чтобы муж не захотел её взять. Сейчас она не желала его… Совершенно. Сама мысль о том, что он может захотеть трахнуть её и стереть те воспоминания, которые её тело хранило о ласках Глеба, была ужасающей.
– Спасибо. Это всё для вас, – соврала она, покосившись на футляр. – Ваша спутница всегда должна быть самой красивой.
Он ухмыльнулся, делая какое-то неуловимое движение бёдрами и вжимая Есению в стол ещё сильнее. После чего открыл принесённый подарок, и Еся охнула, когда увидела роскошное рубиновое ожерелье. Таких шикарных подарков он ей ещё не делал.
– Нравится?
– Очень. По какому поводу?
– Мне не нужен повод, чтобы сделать приятное моей жене.
Он надел колье, долго, будто делая это намеренно, возясь с замочком. И наконец, отступил, закладывая руки в карманы брюк.
– Спасибо. Оно великолепно.
– Это ты великолепна. – Есения поймала в зеркале взгляд мужа, и на мгновение ей показалось, что он знает обо всём, что случилось на даче Колесниковых. Да нет. Глупости. – Сегодня у нас важная встреча. Всё должно пройти на высшем уровне.
Под важной встречей подразумевались их бесконечные разговоры с деловым партнёром и её роль – красивой улыбающейся куклы, которую она умела играть прекрасно.
– Всё пройдёт как нужно, – пообещала Еся, прикасаясь к рядам камней пальцами.
Сегодня она будет той, кем привыкла быть за пять лет совместной жизни с Сергеем, а завтра… Завтра её ждёт награда в виде встречи с Глебом. Оставалось только дождаться.
Есения взяла со стола бокал вина, и поднялась, чтобы немного пройтись по залу ресторана. Он был огромным и вычурным, как и полагалось фешенебельному заведению в центре северной столицы. Мужчины – а деловых партнёров оказалось двое – вышли на балкон покурить, а их жёны что-то обсуждали, иногда косясь на Есю. Наверное, болтают об очередной ерунде вроде тряпок или кто лучше – Гуччи или Фердуччи.
Она отпила глоток терпкой жидкости, старательно уговаривая себя не думать о том, что этот вечер могла проводить в постели Глеба, а не на этом скучнейшем мероприятии. Прошлась к инсталляции какого-то художника, картина которого висела на стене, и склонила голову набок, пытаясь понять, не перепутали ли те, кто вешал это художество сюда, и не повесили ли его кверху ногами.
– А я думал, мы увидимся только завтра. – Раздался рядом голос Глеба, и Еся выдохнула, едва не роняя бокал на пол. Он что, уже начал ей мерещиться?
Она повернулась, ощущая, будто горло её сдавила чья-то ледяная ладонь. Глеб здесь, рядом. Одет в дорогой костюм, рубашку, небрежно расстёгнутую на пару верхних пуговиц и… кеды.
– Ты… что здесь делаешь? – прошептала она, инстинктивно оборачиваясь в сторону тёмных портьер, закрывающих выход на балкон ресторана.
– И у меня к тебе точно такой же вопрос. Был бы. Но думаю, я знаю на него ответ.
Он потёр щёку ладонью и прищурился.
– Ты жена или Стрельцова или Вишнецкого. Угадал?
– Угадал. Я жена Сергея. А ты?
– А я сын Кузнецова. Папа настойчиво затягивает меня в их скучный бизнес.
– Понятно. – Первая оторопь прошла, но Еся всё равно чувствовала себя неуютно. И угораздило же её вляпаться именно так и именно в него. Чёрт, чёрт… Три раза чёрт!
– Ладно. Пойдём к столу.
Он помрачнел, окинул её взглядом, остановился на колье, которое показалось Есении удавкой, развернулся и направился к одному из свободных мест. Унылые жёны партнёров мгновенно воодушевились, и Есе захотелось лично задушить каждую. Но она лишь нацепила на лицо улыбку, вернулась к столу и устроилась за ним. Глеб бросил на неё быстрый взгляд, после чего вернул внимание жене Вишнецкого. Хм, он же сын Кузнецова… Тогда почему его жена – получается, она мачеха Глеба – тоже улыбается во все тридцать два и кокетливо выставляет грудь в декольте напоказ? Еся закатила глаза. Вот швабры. Хоть бы постыдились так открыто выражать свои восторги. А сама она разве не лучше?