Узник ночи (ЛП)

Глава 13
- НАСКОЛЬКО ХОРОШО ТЫ ВЛАДЕЕШЬ НОЖОМ?
Когда пленник задал этот вопрос, Амари мгновенно вспомнила звук «хрр-хрр» при обезглавливании.
- Средне, - сказала она, чувствуя, как внутри все переворачивается. – Зачем тебе?
- Мне нужно от этого избавиться. - Он подергал себя за бороду и волосы. - А без ножниц и бритвы мне понадобится помощь.
- Зеркало, - добавила она.
- Что?
- Тебе бы не помешало зеркало. - Она опустилась на колени и вытащила охотничий нож. - Но я могу это сделать. Мой отец брился опасной бритвой и научил меня этому.
- Не возражаешь, если мы пойдем туда? - Дюран кивнул на койку. - У меня все болит.
С ворчанием от оторвался от пола, при этом раздался громкий хруст суставов и даже пара хлопков, которые заставили ее задуматься, не понадобится ли ему новый набор костей.
- Сколько тебе лет? - выпалила она.
- Я не слежу за такими вещами. Но я слишком молод, чтобы так двигаться. - Он захромал и со стоном опустился на тонкий матрас. – Кости, которые ломали много раз, плохо исцеляются.
Амари очень медленно поднялась на ноги. Вроде как, ей не хотелось хвастаться, что у нее не болит все тело.
Она приблизилась к нему с ножом и поразилась тому, как спокойно он сидит, когда кто-то, кого он и не знал почти, подошел к нему с блестящим лезвием, способным причинить вред…
Без предупреждения перед ее мысленным взором предстала дельта Миссисипи, заливаемая кровью из открытой, разорванной шеи Ролли, - незваный гость, которого она предпочла бы держать подальше от своей черепной коробки. Боже, наступит ли когда-нибудь момент, когда она больше никогда не вспомнит о той смерти? Проблема была в том, что она не могла игнорировать тот факт, что в последний раз она сжимала эту рукоять в ладони, чтобы убить.
Сейчас, чтобы побрить.
«Сможет ли она, как этот клинок, - вдруг пришло ей в голову, - изжить кровавую бойню и возвратиться к обыденности? В конце концов, после всего этого, какой она станет, если выживет?»
Она вспомнила аналогию с рукой, которую провела в разговоре с Тенью, ту, где мертвые пальцы Ролли проникли в ее спокойное и мирное прошлое и осквернили его. Но может заражение началось не с Ролли, возможно, все началось раньше, после набегов лессеров и убийства ее родителей. Может быть, тогда все и стало токсичным, и ее нынешние обстоятельства все лишь следы крови ее родителей.
Возможно, она неправильно представила временную шкалу, даже если ее вывод был верным.
- Ну что? - вопросил пленник.
Она поняла, что стоит перед ним уже какое-то время, глядя на его бородатое лицо и не видя его.
- Извини, - сказала она, кладя пульт в задний карман и пытаясь сосредоточиться на том, как избавить его от волос на лице, не порезав.
Когда он потянулся и взял ее руку, она подпрыгнула, но все, что он сделал, это просто держал ее, ощущаясь удивительно крепким якорем среди хаоса.
- Все в порядке. - Его голос был мягким. - Я знаю, каково это, когда мир скрывается за вещами, которые ты предпочел бы не видеть. Ты можешь не торопиться возвращаться, и не только потому, что у нас впереди еще полно времени.
Амари посмотрела вниз, туда, где они неожиданно соединились. Ее рука казалась крошечной в его ладони, но тепло его кожи было точно таким же, как у нее.
Его большой палец, без ногтя, с синяками, дважды погладил ее по руке.
Затем он отпустил ее руку и вскинул подбородок, готовый к любым неожиданностям.
Слезы навернулись на глаза Амари, заставив его вздрогнуть. Она поняла, что может справиться с чем угодно, только не с добротой.
***
«Эта женщина просто сногсшибательна», - подумал Дюран. И не в обычном понимании этого слова.
Дело не во внешности. Он был убежден, что, если бы пришлось, он даже не смог бы описать ее. Он, можно сказать, даже не видел ее, когда дело касалось ее лица и тела.
Амари была прекрасна для него из-за того, как она заставляла его чувствовать себя. Она была подобна удаче, когда ничто не преграждало тебе путь, или неожиданному облегчению груза, который нестерпимо давил на тебя... или спасательной лодке, которая появилась, когда твоя голова уходила под воду после твоего последнего вдоха.
В связи с этим, впервые за очень долгое время – а, возможно, вообще впервые в жизни -он почувствовал, как некий жесткий узел расслабился внутри него. Ему потребовалась минута, чтобы понять, что это было.
Безопасность. С ней он чувствовал себя в безопасности - и это не было иронией, учитывая, что у нее в руке был 25-сантиметровый охотничий нож. Дело просто в том, что он знал, что она не навредит ему, и не только потому, что ей нужно, чтобы он отвел ее к ненаглядной Чэйлена. Жестокость просто не была ей свойственна. Как цвет ее глаз и ее фигура, то, что она была защитником, миротворцем, а не агрессором, было ее неотъемлемой частью.
- Начну с бороды.
Ему потребовалось секунда, чтобы понять, о чем она говорит: «А, точно. Бритье».
Она собрала волосы в самой нижней точке подбородка.
- Я постараюсь быть как можно нежнее, хорошо? Дай мне знать, если я сделаю тебе больно.
Давненько он этого не слышал.
Она потянула, и он напряг мышцы шеи, чтобы удержать голову на месте, а потом начала резать.
- Тупой, - пробормотала она. - Черт побери, мне очень жаль.
- Все в порядке. Делай, что должна.
«Делай, все, что захочешь», - добавил он про себя. Но озвучивать не стал, потому что внезапно перестал думать о бороде, ноже, бритье. Он думал о других вещах, о других ситуациях.
Как он мог бы ободрить ее. Может попросить у нее что-нибудь. Может... умолять ее о чем-нибудь.
Его глаза остановились на ее губах. Она была так сосредоточена, что прикусила нижнюю губу, и острый клык впился в мягкую розовую плоть. Внизу между ног, за ширинкой боевых штанов, он почувствовал, как его плоть становится толще. Такая реакция, хотя и естественная, казалась знаком неуважения, но извиняться за это было нельзя – не станешь же признаваться в этом – а это, без сомнения, оттолкнет ее.
К сожалению, у него не было выключателя для эрекции. Тот факт, что на член больно давит шов брюк, казался подходящим наказанием, и он надеялся, что дискомфорт заставит здоровяка расслабиться…
Внезапно ее хватка исчезла, что заставило его откинуть голову назад, и ему пришлось схватиться за койку. Опустив глаза, он прикинул длину волос, снятых с его подбородка. Пятнадцать сантиметров. Как минимум.
Подумать только, все это выросло на его лице после последнего бритья. Он тогда брился, не подозревая, что через пятнадцать минут его ударят по затылку и он проснется в кошмаре, который будет длиться двадцать лет.
Он делал это очень тщательно, потому что хотел быть чисто выбритым на церемонии проводов в Забвение своей мамэн.
Однако, ему бы следовало догадаться, что после ее смерти, положение его ухудшится.
- Я был слишком омрачен своим горем.
- Что? – спросила Амари, вернувшись к нему с лезвием.
Она выбирала прядку, натягивала ее, и отрезала у самого подбородка. Затем следующую, и дальше, снова, и снова. До тех пор, пока то, что она откладывала на матрас, не превратилось в бесформенную кучу.
- Я должен был догадаться, что собирается сделать мой отец, - услышал он свой голос. -Я должен был это предвидеть. Но я был слишком подавлен ее уходом. - Он закрыл глаза, вспоминая то, что привело ее к смерти. - Что-то было не так с ее желудком. Она перестала есть примерно месяц назад. Если бы она была человеком, я бы сказал, что у нее рак, но в любом случае, что-то было не так, и не было никакого способа доставить ее к целителю. В те последние недели, когда она становилась все слабее и слабее, она даже не брала вену у моего отца, хотя он настаивал на этом. Я так гордился этим, потому ее отказ сводил его с ума, но я не знал, что она больна. Я бы предпочел унижение и бессильную ярость, которые всегда испытывал, когда она питалась от него, если бы это означало, что она останется со мной.