Узник ночи (ЛП)

Она нажала на газ, как мило с ее стороны, но он был слишком занят, чтобы обращать на это внимание.
Все болело, и становилось все хуже, так как тошнота не утихала. Казалось, что все его чувства, взбудораженные целой кучей новых раздражителей, не могли различить внешнее и внутреннее. Все было слишком громко, слишком сильно, слишком интенсивно: ветер ревел в ушах, дождь хлестал в открытое окно, горло горело огнем. Его глаза наполнились слезами. Дюран сказал себе, что это из-за скорости, с которой они ехали. Ведь, некоторые вещи просто не выдерживали более пристального внимания. Когда он, наконец, вернулся в машину, его колотил озноб, и он весь покрылся холодным потом, он подтянул ноги к груди, обхватил руками колени и опустил голову на них голову. Он всегда был крупным мужчиной, и в этой позе ему было тесно на заднем сиденье, но в этом был весь смысл. От этой тесноты ему казалось, что его сжимают. И не кто-то, кто получает удовольствие, наслаждаясь его болью, кто сделал пытки своей гребаной работой…
- Возьми.
Сначала он не понял, что обращаются к нему. Но тут бутылка с водой ударила его по голени.
- Спасибо, - хрипло сказал он.
Открутив крышку, он поднес горлышко к губам, приготовившись смыть вкус… Прохладная, чистая…, свежая. Это была первая незагрязненная вода с тех пор, как его ударили по голове в отцовской квартире и разбудили в замке ужасов Чэйлена. Откинув голову на спинку сиденья, он закрыл глаза и постарался не заплакать.
Глава 7
АМАРИ ПРОДОЛЖАЛА ПРОВЕРЯТЬ, ЧТО ТВОРИТСЯ СЗАДИ. Во-первых, чтобы посмотреть, не следят ли за ними, во-вторых, чтобы посмотреть, как там пленник. И первое и второе было одинаково важно.
После того, как его вырвало снаружи внедорожника, она немного прикрыла окно, чтобы заглушить рев ветра. Когда она снова взглянула на него, он сидел, сжавшись в плотный комок, запрокинув голову, и длинная колонна его горла двигалась так, словно его снова вот-вот вырвет. Желая помочь, она бросила ему бутылку воды «Поланд Спринг»… Запах слез был таким шоком, что она снова втопила педаль газа. Она не могла позволить себе остановиться. Все ее инстинкты вопили: «Беги! Беги! Убирайся отсюда к чертовой матери!»
- Ты в порядке? - спросила она.
Глупый вопрос, но слова были той малостью, что она могла предложить ему, способом протянуть руку без прикосновения, связью, не требовавшей подходить слишком близко.
Дистанция была необходима не только потому, что он был опасным незнакомцем. Не нужно быть гением, чтобы понять, что Чэйлен скорее трахнет ее и убьет ее брата, чем, как честный гангстер выполнит свою часть их новой сделки. Тем не менее, ей придется работать с тем, что она имеет, а потом вернуть Чэйлену его «оружие» назад.
Последнее, в чем она нуждалась, - это в укреплении связи с другим источником хаоса, боли и …смерти. И все же это «животное в клетке», которого она так боялась, больше не выглядело «животным». Он выглядел невероятно уязвимым… и совершенно разбитым. Хрупким, несмотря на невероятную физическую силу.
То, что он, казалось, совсем расклеился, стало для нее шоком. Она предполагала, что одним глазом будет следить за дорогой, а другим - за пленником, играя в блэкджек между теми, кого Чэйлен послал за ними, и хищником в ее машине.
В итоге, все оказалось совсем не так. И, это был сюрприз, который пока не сработал против нее.
- Я должна спросить, - сказала она громче, - куда мне ехать? Ты должен сказать мне.
Заключенный закрыл лицо рукой и сделал вид, что вытирает пот со лба, хотя они оба знали, что он делает не это. Он избавлялся от слез. Затем он поднял голову. Когда его мрачный взгляд встретился с ее в зеркале заднего вида, она посмотрела на дорогу, надеясь, что появится хоть что-то, что поможет ей сосредоточиться. Олень, на худой конец.
Его налитые кровью, еще непросохшие от слез глаза были похожи на черную дыру, засасывающую ее.
- Где мы? - спросил он.
- Будь я проклята, если знаю, - пробормотала она, глядя на навигационный экран. Это была не совсем правда, но, очевидно, ее мозг решил ответить на этот вопрос на экзистенциальном уровне.
- Шоссе недалеко, - сказала она. – Выбирай на север или на юг.
Со стоном он расправил руки и ноги и подался вперед, чтобы сосредоточиться на экране. Она инстинктивно отодвинулась, прижимаясь к двери, и, хотя она попыталась скрыть свое движение, он заметил это и немного сдал назад, давая ей немного больше пространства.
Боже, он был таким чертовски большим. С другой стороны, она работала с крупными парнями в различных спортивных залах в течение последних двух лет, но даже более крупные мужчины ее вида и рядом с ним не стояли. Может он был из аристократов? План Девы-Летописецы, тот, что создал Братство Черного Кинжала и глимеру, и предписывал спаривание между сильнейшими мужчинами и умнейшими женщинами – был разработан вечность назад, но его остатки его плодов все еще ходили по земле. А сейчас склонились над панелью с навигатором Форда Эксплорера.
- Нам нужно на запад, - объявил он. - Так что оставайся на этой дороге.
- Как долго?
- Я скажу тебе. Нам не нужно заправиться? А то я не могу определить по всей этой фигне на приборной панели.
Она взглянула на индикатор топлива: «Три четверти бака».
- Этого должно быть хватит, - он отсел назад. - За нами кто-нибудь следует?
- Насколько я могу судить, нет. Но кто знает.
- Он пошлет охрану. Он попытается найти место... - пленник нахмурился. - Какой сейчас год? Я знаю, ты говорила мне, но я не могу вспомнить, что ты сказала».
Когда она снова сказала ему, он отвернулся и уставился в темноту за окном машины.
- Как долго он держал тебя там? - спросила она.
Она предпочла бы не спрашивать. Он был нужен ей, чтобы заполучить ту женщину и вернуться в Колдвелл с Аланом. Уточнение деталей - это плохо. Укрепление связи - это плохо. Видеть в нем что-то, кроме инструмента – это плохо. Он не ее дело и не ее проблема. Одному Богу известно, зачем он там оказался...
- Двадцать один год, - тихо сказал он.
Амари закрыла глаза и оплакала в своем сердце незнакомца на заднем сиденье ее машины.
***
Теперь они ехали по другой проселочной дороге, на которую пленник указал около тридцать минут назад. Девяносто километров в час, которые Амари удавалось выжимать, давали ей ощущение, что они продвигаются вперед, а за ними по-прежнему никто не следует.
По крайней мере, на машине. Она не удивилась бы, если бы стражники Чэйлена дематериализовались через равные промежутки времени, следуя за ними через густой, поросший диким виноградом лес, который рос вдоль асфальтовой ленты дороги.
Она взглянула на часы. Скоро рассвет, осталось, самое большее, час. И это будет осложнением для любого охранника-ищейки на хвосте, а также для нее и пленника. Тот факт, что с восходом солнца, преследование прекратится, был облегчением, но не сильным.
- Как Чэйлен заполучил твоего брата? - спросил пленник.
Это был первый раз, когда он заговорил, после того, как указал ей направление движения.
- Алан должен ему денег.
- Если ты вернешь ненаглядную Завоевателя, она будет бесценна для него. Лучше бы твой брат должен был ему миллионы.
- Я не понимаю, - она сосредоточилась на указателе, который они проезжали. Название города ничего ей не говорило. - Если Чэйлен-завоеватель так близко от своей женщины, почему он сам не пошел за ней или не послал стражу?
- Потому что, пытая меня в течение двух десятилетий, он ничего не добился.
Амари захотелось извиниться, но она напомнила себе, что его страдания были вызваны не ею, так что оснований для извинений не было. И все же двадцать лет? Она чувствовала себя потерянной последние два года своей жизни после рейдов лессеров и смерти родителей. В десять раз дольше? Она не могла себе этого представить.
- Это должно быть было...
Когда слова замерли на ее языке, она мысленно попыталась представить эту реальность, но у нее получилось нечто двухмерное, как фотография, пытающаяся запечатлеть то, что имеет массу и движение. Она потерпела неудачу, потому что не знала всех деталей, а без них картина была неполной.