Битые козыри
2
Еще один человек следил за каждым движением Рэти с чувством особой заинтересованности. В отличие от Лайта он находился высоко над Землей, в своей резиденции, вращавшейся на персональной орбите.
В космосе вращались сотни сооружений самой причудливой архитектуры. Фантазия зодчих, освобожденная от оков земной статики, создавала здания никогда ранее не виданных пропорций. Многообразным было и их назначение. Исследовательские лаборатории соседствовали со спортивными базами, дворцы науки — с экспериментальными заводами. Многие из них были возведены под эгидой международных организаций. Другие олицетворяли техническую мощь отдельных стран, давно покончивших с частным предпринимательством.
И лишь один искусственный космический островок являлся личной собственностью. Владел им самый богатый человек «последнего бастиона демократии».
К тому времени, которому посвящено наше повествование, от Сэма Кокера VI, каким он родился 118 лет назад, осталось немного. В груди его билось пластозиновое сердце; пищу перерабатывали органы, скроенные из прочнейшего гистапсона; безотказно действовали сантопроновые почки… Даже глаза Сэма, недавно вновь пересаженные от почти погибшего юноши, светились, как им и положено в двадцать лет.
Для полной реконструкции Кокера, по мнению его родственников, не мешало бы еще пересадить в его черепную коробку чей-нибудь мозг — более молодой и поворотливый. Ему намекнули на это еще лет сорок назад. Но Сэм пришел в ярость. Он был уверен, что самым богатым человеком в мире может быть только самый умный. А богаче Сэма не было никого.
— Зачем мне мозг какого-то болвана, который не сумел даже сколотить приличного состояния? — кричал он. — Я вижу вас насквозь. Вы хотите, чтобы от меня ничего моего не осталось, кроме ягодиц. Мой мозг — это я. А я — это деньги. А деньги — это всё!
В словах Кокера был тот резон, что его финансово-промышленной империей все равно не мог бы руководить один человек, какие бы молодые и гениальные мозги у него ни были. Сэму не довелось быть ни на одном заводе, и он понятия не имел, как делаются вещи. Но ему принадлежали контрольные пакеты акций множества международных компаний, производивших все виды оружия, а попутно еще разные товары — от собачьих ошейников до транспланетных кораблей. Даже фамилий всех президентов и председателей этих фирм Кокер не мог бы запомнить, если бы и пожелал загружать свою память всякой чепухой.
Башковитым администраторам и ученым, юристам и кудесникам рекламы платили достаточно, чтобы машина, вырабатывавшая прибыль, действовала без перебоев. А как они этого добиваются, Кокер и знать не хотел. У него и без того хватало о чем думать.
С тех пор как восемнадцать лет назад, в день своего столетия, Сэм VI стал первым в мире владельцем личной орбиты в ближнем космосе и поселился в грандиозном, комфортабельном Кокервиле, он ни разу не навестил опротивевшую Землю и исчез с глаз телезрителей. Даже воспоминание о толпах людей, заполонивших сушу и море, вызывало у него тошноту.
В мире творилось черт знает что. Каждый день эти расплодившиеся двуногие готовили новые каверзы, ничего хорошего не сулившие… Чтобы не захлебнуться и не утонуть в бурном потоке новостей, которые обрушивались на Кокервиль по всем каналам глобальной связи, мало было бы и десятка помощников. Для оценки, сортировки, выжимки и обобщения поступавшей информации при Сэме VI был создан ЦДМ — Центр думающих машин. Эти всезнайки мгновенно все запоминали, так же быстро соображали и в любую минуту могли выдать исчерпывающую справку по любому вопросу.
Одна из ДМ была выделена специально для того, чтобы разбираться в родственных отношениях Сэма VI. Количество его детей, внуков, правнуков и праправнуков обозначалось трехзначным числом. А их связи по линиям бывших и настоящих жен и мужей, невесток и зятьев так перепутались, что без помощи ДМ никак нельзя было обойтись. Дело было не в том, что Сэм отличался теплым отношением к своей родне. Большинство своих потомков он никогда не видел, а тех, кого видел, никогда бы вновь не узнал. И никакого желания встречаться с ними у него не было. Но так уж повелось в династии Кокеров, что каждый отпрыск в день своего рождения получал круглую сумму, вложенную в надежные акции с таким расчетом, чтобы к совершеннолетию сумма по меньшей мере удвоилась. Естественно, этот капитал должен был так или иначе участвовать в финансовом кругообороте империи и тем способствовать ее процветанию.
Но среди отпрысков было немало шалопаев, с годами все более изобретательно транжиривших деньги. Случались и семейные распри, приводившие к утечке крупных сумм в другие, конкурирующие фирмы. Помнить имена всех и степень родства каждого, следить за движением принадлежавших им активов, применять санкции и пресекать безобразия, грозящие ущербом всему клану, — все это и входило в обязанности специализированной ДМ, при которой состоял штат отборных адвокатов.
Единственным живым существом, бесконтрольно и безнаказанно тратившим деньги Кокера, была его праправнучка Рэти. Только ее он знал по имени и при встречах никогда ци с кем не путал. То ли потому, что она была удивительно похожа на его первую жену, умершую лет пятьдесят назад, то ли из-за редкостного обаяния, которым она обладала, то ли по какой другой, совсем уж непонятной причине, но старый Кокер все ей прощал, любые ее просьбы выполнял и всегда был рад ее видеть.
О ракетных гонках Сэм VI узнал, когда уже помешать им было невозможно, и теперь с беспокойством смотрел на праправнучку, влезавшую в свой корабль. Как и много раз в прошлом, она опять его надула, уговорив подписать чек на огромную сумму, — уверила, что потратит деньги только на «верное и приятное средство избавиться от скуки».
— Хорошенькое средство, — бормотал Кокер, разглядывая спортивную ракету, построенную из самых дорогих сплавов с единственной, по-видимому, целью — протаранить на вираже какого-нибудь соперника и вместе с ним провалиться в космическую преисподнюю.
Ни одна гонка не проходила без жертв, и у Сэма были незряшиые причины для тревоги. Но вот Рэти последний раз взмахнула рукой и захлопнула за собой люк. Двести шестьдесят кораблей, участвовавших в гонках, сорвались со старта, вышли на трассу, размеченную постами контрольной службы, и начали бешеную борьбу за секунды.