Жнец

— Пока история не повторилась?
Святой отец снова вздохнул.
— С тех пор в мире больше не появлялись новые жнецы — Фол сдержал свое обещание. Магический дар у выживших жрецы надежно заблокировали. А тех, кто не пожелал подчиниться, попросту уничтожили, Фол после этого надолго отстранился от верующих. Его алтари замолчали. Темные рода оскудели и в конце концов угасли. За ними тщательно следили, а ритуалы в храмах проводились лишь в присутствии наблюдателей от Ордена. Но божественный след, оставленный в человеческом теле, рано или поздно все равно проявится. Поэтому через некоторое время у потомков тех жнецов, кто выжил во время ликвидации врат, стали рождаться одаренные дети. И они, как ты догадываешься, несли в себе то, чего у обычных магов раньше не было.
— Они сохранили способность переходить на темную сторону? — удивился я.
— Не так, как благословленные лично Фолом, но да. И Орден счел это умение полезным, ведь угроза темной стороны никуда не делась, а мы оказались не в состоянии сдерживать ее в одиночестве.
Я нахмурился.
— Значит ли это, что разделение на некросов и магов Смерти началось еще тогда?
— Скорее всего, — подтвердил отец Гон. — Только поначалу оно было не намеренным. Просто у кого-то из так называемых темных магов лучше получалось ходить в потустороннее, а кто-то предпочел работать с другими сторонами своего дара. К тому же с годами выяснилось, что вы обладаете талантами, которые были недоступны даже жнецам…
«Скорее, не нужны», — подумал я. Но вслух, разумеется, ничего не сказал.
— Именно их стало принято называть темным даром, — тем временем продолжил настоятель. — Все ваши знаки, заклинания, которые оказались действенными как для реального мира, так и для темной стороны… Орден посчитал, что угрозы в себе они не несут, поэтому вскоре в Лотэйне появились школы для темных магов. Вас продолжили обучать, но уже по другой методике. О жнецах больше никто не вспоминал. Ваш дар находился под контролем. Утерянное равновесие таким образом восстановилось, и оба божественных пантеона вновь стали сосуществовать на равных.
Я недоверчиво прищурился:
— Значит, изначально все темные маги были жнецами?
Настоятель кивнул:
— Да, брат.
— Но если их не стало, а Орден нашел менее опасную замену и в конце концов все стало хорошо, то почему случилась вторая война?
— Около трехсот с небольшим лет назад появились сведения, что темные жрецы начали возрождать запрещенные ритуалы. Это не было санкционировано Орденом, — быстро добавил отец Гон, когда я одарил его подозрительным взглядом. — Обряды проводились отдельными энтузиастами. Втайне. Над темными магами, число которых к тому времени существенно возросло. Но, поскольку многое за эти годы было утрачено, да и сама ваша магия изменилась, то старые ритуалы утратили смысл. И стали приводить не к укреплению связи человека с богом, а к бездумному и подчас опасному усилению темного дара.
— Что же тогда Фол не вмешался, если обряд так безбожно исковеркали?
— За отступниками вскоре началась охота, — спокойно добавил жрец. — Появления новых врат нельзя было допустить, как и того, чтобы по земле свободно разгуливали чудовищной силы маги, неподконтрольные никому и ничему. Если верить нашим записям, именно темная часть Ордена первой выступила против появления псевдожнецов, но в итоге из этого не вышло ничего хорошего. Война — это всегда война. И она страшна вдвойне, когда врагами становятся братья по вере.
Я задумчиво посмотрел на отца-настоятеля.
— Выходит, вы сами сократили число темных жрецов, магов и последователей своих богов?
— Это было неизбежно.
— А как же светлые?
— Поначалу играли роль сдерживающей силы. Пытались предупредить кровопролитие, и лишь благодаря им мы сумели сохранить некое подобие порядка. Но люди всегда остаются людьми, даже если находятся у власти. И когда появляется соблазн расправиться с давними недругами, немногие устоят перед искушением.
— Иными словами, светлые в какой-то момент решили вас добить?
У отца Гона закаменело лицо.
— Это черные страницы в истории нашего Ордена, Рэйш. Но раскол произошел не только среди темных братьев. Многие светлые были против нашего уничтожения. Причем против настолько, что в Лотэйне едва не случился переворот, и в конфликт оказались втянуты не только жрецы, но и король, армия и, конечно же, верующие. А спустя пару десятилетий наш Орден превратился в дымящиеся руины, на которых вновь избранное руководство попыталось выстроить что-то толковое.
— Насколько я понял, у них все же получилось нечто приемлемое, только оно больше не предусматривало наличия темных храмов, — заметил я.
— Да. Они решили не рисковать, поэтому для второго пантеона в Лотэйне не осталось места, а мои братья и те светлые, кто их поддержал, решили заблаговременно покинуть страну. Мы бежали из Лотэйна вместе, Рэйш. Более того, многие наши реликвии уцелели лишь благодаря светлым собратьям. Они прикрывали нас собой. Прятали наших детей, жен и даже выкраденные из храмов осколки алтарей. Они спасли нам жизнь. Верой своей. Бесстрашием. Мужеством. И уже здесь, в Алтории, мы решили сохранить это единство. Именно поэтому все наши храмы до сих пор являются общими. Поэтому мы чтим любых богов и ценим их помощь. Мы по-прежнему едины, Рэйш. Как раньше. И именно это доказывает, что мы выбрали правильную дорогу.
Я немного помолчал, переваривая услышанное.
— Вы говорили, что войн было три, святой отец…
— Третьей войной я считаю охоту на некросов, начатую Эрнестом Кровавым чуть более ста лет назад, — согласился жрец. — Тогда темные маги были прорежены в последний раз, после чего ветка некросов и магов Смерти окончательно разделилась.
— Мой учитель говорил, что это было сделано умышленно.
— Он сказал тебе правду. Есть мнение, что Эрнест Второй не сам придумал устроить резню, а ему эту идею очень грамотно подсказали.
— Кто? Светлые?
— Этой информацией я не владею. Но Лотэйн, как ты знаешь, до сих пор поддерживает отношения с Алторией. И я не думаю, что в те времена здесь водилось меньше лотэйнийских шпионов, чем сейчас. А уж о предубеждении короля по поводу магии только глухой не слышал.
Я задумчиво стукнул пальцами по столу.
— То есть его величество напрасно обвиняли в скудоумии? И в Алтории едва не началась гражданская война лишь потому, что кто-то сыграл на его страхах? Скажем, сообщил, за какие грехи темные маги были изгнаны из Лотэйна. Намекнул, что эксперименты, которые в то время проводили некросы, могут привести к нехорошим последствиям. И все. У короля внезапно помутился рассудок. Он наплевал на все проекты, плоды которых принесли стране столько побед. Испугался, что темная часть Ордена лишит его короны. И в итоге посчитал, что болезнь легче предупредить, чем лечить. А поскольку воевать против жрецов у него была кишка тонка, то весь его энтузиазм обрушился на магов. Естественно, на темных, из которых получилась отменная мишень. Нас в итоге стало еще меньше. А темное искусство превратилось в полезный для государства придаток, который подчас используется не по назначению.
Отец Гон наклонил голову.
— Не могу с тобой не согласиться. Последствия той резни Орден магов не может устранить до сих пор. Вас по-прежнему мало. И вы настолько разобщены, что в этом даже мне видится злой умысел.
— Вы тоже считаете, что разделение было не только умышленным, но и оправданным?
Под моим пристальным взглядом отец-настоятель улыбнулся.
— Если бы это было так, мы бы с тобой сейчас не разговаривали.
— Тогда почему я здесь? — напряженно спросил я. — И почему итогом моего посвящения стало то, что я, по вашим словам, превращаюсь в жнеца?
— Я не сказал, что ты жнец, — снова улыбнулся отец Гон. — Я сказал лишь, что ты похож на него. Но это совершенно не значит, что я должен тебя опасаться или бежать докладывать руководству, что наш мир вновь качается на грани катастрофы.
— Откуда вы знаете, что это не так? — снова нахмурился я. — Может, отец Лотий — тот самый отступник, который провел ритуал посвящения неправильно? А я, может, законченный безумец, от действий которого равновесие вскоре снова нарушится?