Белый тигр

Хозяин появился, наконец, из-под земли, таща под мышкой какой-то сверток из серой, похоже на мешковину, ткани. Я с трудом удержался от того, чтобы выхватить оружие. Да и у Стинга, как я заметил, рука тоже непроизвольно потянулась к луку. Док, будто предвидя нашу реакцию, предупреждающе зашипел, прикладывая палец к губам.
– Да будут очи твои зорки, а пальцы ловки, магистр Чорхголот, – поклонился Док.
Про очи и пальцы он, конечно, здорово польстил. То, что вылезло сейчас из-под земли и предстало перед нами… В общем, лучше бы это вообще не вылезало.
Человека прославленный алхимик напоминал лишь отдаленно. Это была приземистая туша весом, пожалуй, центнера в два. Тяжелые жировые складки на его необъятном брюхе лежали ярусами, одна над другой, и были едва прикрыты неким подобием кожаного фартука с карманами. Кожа была землистого серо-зеленого цвета, еще и сплошь покрыта не то прыщами, не то бородавками разных размеров.
Лица под копной темных спутанных волос поначалу было и не разглядеть. Впрочем, и разглядывать-то его не хотелось – действительно, жабья морда. Огромный безгубый рот, бородавчатый нос картошкой, мутные слезящиеся глаза, правый еще и с белесым бельмом.
При всем притом Чорхголот очень любил украшения. Их было много – перстни на каждом пальце, а на некоторых и по два, целая связка ожерелий на жирной шее, браслеты с крупными драгоценными камнями и даже пирсинг в сосках в виде толстых золотых колец. Но все эти блестяшки только еще больше подчеркивали его уродливость.
Характер магистра вполне соответствовал его внешности.
Поначалу толстяк воззрился на нас с удивлением, будто ожидал увидеть кого-то другого. Затем зачем-то подался вперед, пытаясь перегнуться через прилавок и что-то разглядеть там. Даже принюхался, шумно вдыхая воздух волосатыми ноздрями. Наконец, положив сверток на стойку, скривился, с подозрением оглядел нас.
– Вы еще кто такие? – сварливо взвизгнул он. – Чего надо?
Голос у него оказался на удивление писклявым для такой туши, а зубы – длинными, узкими, как у крысы. Я все не мог понять, человек ли это вообще, или все-таки некое человекообразное страшилище вроде тролля. Больше склонялся ко второму варианту.
– Вы должны помнить меня, магистр. Я Доктор Носфераториус. Я уже делал покупки в вашей лавке. А это мои… слуги.
Алхимик прищурился, разглядывая всю нашу троицу своими подслеповатыми глазенками. Стинг же, развернувшись к Доку, окинул того изумленным взглядом, издавая сдавленные отрывистые звуки – что-то вроде едва сдерживаемого кашля.
– Да, слуги. Я потом все объясню. Так надо… – процедил, почти не разжимая губ, Док.
– Да хрен с ними, со слугами, – отмахнулся лучник. – Доктор Носфераториус?!
Он все-таки не сдержался и захихикал в голос.
– Чего? – обиженно засопел Сергеич. – Я давно хотел ник себе звучный взять. Больше подходящий для некроманта.
– Да, но… Доктор… Носфераториус? – давясь от смеха, переспросил Стинг. – Ты прям и в ай-ди это уже прописал?
– Да иди ты…
Док, похоже, не на шутку обиделся. И даже жезл его, изогнувшись в сторону Стинга, сложил из своих корявых деревянных пальцев нечто, явно напоминающее неприличный жест.
– Да, я тебя припоминаю, – наконец, нехотя кивнул жирный магистр. – Что тебе нужно?
Рыжий котяра, проснувшись, лениво зашагал по прилавку. Подобрался к выложенному хозяином свертку, осторожно обнюхал его и, фыркнув, помотал головой. А потом с места, без разбега, сиганул прямо на загривок алхимику. Тот даже не вздрогнул.
– В этот раз я пришел не за товарами, – вкрадчиво начал Док. – Видите ли, магистр, я настолько впечатлен вашим мастерством, что не устаю восхвалять его перед всеми, с кем мне доводится разговаривать. Я убежден, что во всем Артаре не найдется никого, кто мог бы даже отдаленно сравниться с вами в глубочайшем знании алхимии и в виртуозном владении ее инструментами…
Выражение морды Чорхголота постепенно смягчалось, а под конец тирады Дока на ней даже обозначилось что-то вроде улыбки.
– Продолжай… – благосклонно кивнул алхимик.
– Однако по этому поводу у меня как раз недавно вышел спор с моими слугами. Я много времени провожу с ними – они сопровождают меня в странствиях и защищают. Вы ведь понимаете – иногда под рукой нужно иметь пару дуболомов, чтобы не отвлекаться на вульгарные опасности. У меня ведь нет такой великолепной лаборатории, как у вас, где можно работать спокойно…
Толстяк презрительно изогнул губу, продолжая кивать.
– И, конечно, я рассказал им о вас, почтенный магистр. Я уверял их, что вы не только искусны в изготовлении зелий, но и сможете распознать состав уже готового эликсира с точностью до последнего компонента.
– Ну-у-у… я могу, – задрав все три подбородка, хвастливо подтвердил жирдяй.
– Однако они не поверили этому, – сокрушенно развел руками Док. – И, увы, они настолько невежественны в вопросах алхимии, что убедить их у меня не получилось.
Чорхголот, нахмурившись, подался вперед, налегая брюхом на прилавок, и окинул нас со Стингом злобным взглядом из-под кустистых, похожих на мохнатых гусениц, бровей. Мы даже невольно попятились, а лучник, прячась за спиной некроманта, сдавленно прошептал:
– Эй, чего за подставы-то, Док?
– Может, мне просто плеснуть этим наглецам в морды кислотой? – предложил алхимик. – У меня как раз где-то неподалеку была большая колба…
Он завертелся на месте, оглядываясь, а мы еще больше попятились к выходу.
– Нет-нет, магистр, я думаю, это излишне! – торопливо продолжил Док. – Пусть лучше они убедятся в вашем мастерстве сами. Пусть увидят все своими глазами. К тому же, у нас как раз есть загадка, достойная вашего прозорливого ума. Очень странный яд, распознать который я так и не сумел.
– То, что ты его не распознал – еще ни о чем не говорит, – не сводя с нас презрительного взгляда, проворчал алхимик. – Тебе еще учиться и учиться.
– Я знаю, магистр. Я могу лишь скромно надеяться когда-нибудь, в отдаленном будущем, хотя бы приблизиться к вашему заоблачному уровню мастерства, – продолжал расшаркиваться Док.
Однако, надо признать, даже такая грубая лесть оказалась вполне действенной. Чорхголот снова постепенно размяк и снисходительно кивал, слушая речи некроманта. Наконец, протянул ему свою пухлую ладонь.
– Ну, хорошо, давай я посмотрю.
Док кивнул мне и я аккуратно, стараясь ненароком не прикоснуться к толстяку, передал ему обломки Золотого шершня.
Увиденное его явно озадачило. Он долго пялился на рукотворное насекомое, принюхивался к нему и даже попробовал лизнуть, вывалив толстый, синюшный, покрытый какой-то белесой слизью язык, похожий на длинный кусок сырого мяса. Меня при виде этой картины аж передернуло.
– Там осталось совсем немного, – пробурчал, наконец, алхимик. – Чтобы достать, придется раздавить это хрустальное брюшко.
– Что поделать, – пожал плечами Док. – Нам очень хочется узнать, что же там такое.
Толстяк выложил шершня на небольшой блестящий поднос и, порывшись в карманах своего фартука, достал небольшие щипцы и что-то вроде скальпеля. Орудовал он этими инструментами на удивление аккуратно и точно. Прямо-таки ювелирно. Отделил брюшко-флакончик от основного корпуса шершня, сдавил его, разрушая на крошечные блестящие осколки. Ткнул в вылившуюся темную каплю кончиком пальца с темным длинным ногтем и поднес его к лицу. Придирчиво осмотрел, понюхал, а потом слизнул.
И надолго замер, закрыв глаза.
Выражение его лица при этом медленно, но верно портилось, и когда он снова взглянул на нас, во взгляде его горело едва сдерживаемое раздражение, почти ненависть. Прежде, чем что-то сказать, он дважды смачно сплюнул на пол и даже протер язык тыльной стороной ладони, избавляясь от остатков зелья.
– Да, редкий экземпляр, – нехотя проговорил он своим скрипучим тонким голосом. – На стадии нигредо все просто – древесный уголь, вытяжка синей тапинеллы, черная бузина, отвар осиновой коры, эфирные масла. Альбедо – в основном животные компоненты. Немного змеиного яда, мускус черного грызла, медвежья желчь. И, самое главное – тонкая дистилляция, не меньше пяти циклов…