Долгая дорога домой (СИ)

А городок продолжал жить своей мещанской неспешной жизнью, словно ничего не изменилось с тех пор, как Дин впервые сюда попал, и он начинал ещё сильнее ненавидеть его за проявляемое равнодушие. Он не счёл нужным ставить кого-либо в известность о возвращении Кастиэля, и те немногие, кто видел их вместе, принимали его за очередного приехавшего для увещеваний родственника. Лишь Памела при первом их посещении кафе окинула несвойственным ей задумчивым взглядом притихшую пару за дальним столиком и выдала лаконично, но проникновенно: «Ты всё-таки нашёл его, будь я проклята!»
Несколько дней спустя их жилище огласили громкие голоса и суета – прибыли невесть откуда узнавшие о событии родственники. Дин не без удивления наблюдал за Габриэлем, буквально клубком выкатившимся из семейного авто младшего Винчестера, с которым вечно состоял в некоем подобии холодной войны. А Гейб без долгих церемоний ураганом ворвался в гостиную и буквально сгрёб в охапку ошалевшего от такого напора брата, сердито сопя в его плечо.
— Где ты был, маленький засранец?! — без конца восклицал он, явно не ожидая ответа, и Дин облегчённо вздохнул, не прочтя привычного смятения во взоре Кастиэля. Тот выглядел слегка ошеломлённым, но, похоже, ему нравилось то, что происходило.
— Я не знал, где тебя искать, — с наивной виноватостью проронил он в перерывах между шумными объятиями и нескончаемым потоком слов, а у Дина болезненно кольнуло в сердце – выходило, Кас помнил родственников, в отличие от него самого.
— В следующий раз я прицеплю тебе к ноге колокольчик, чтобы ты точно не потерялся, — фыркнул Новак-старший, бесцеремонно ероша привычно приглаженные волосы Кастиэля. Дин невольно усмехнулся – Габриэль походя сотворил то, что никак не решался сделать он сам, ибо вечно зализанная причёска возлюбленного уже начинала его бесить.
— Лучше бы привязал колокольчик к своему длинному языку, — проворчал раздражённый Сэм, на которого не обращали внимания. Впрочем, Габриэль оказался не так сильно увлечён встречей с братом, чтобы его не расслышать.
— Для моего языка могло бы найтись занятие куда поинтереснее, верзила.
Сэм покраснел, как зрелый томат, под заливистый смех как раз показавшейся на пороге жены, а Дин, полоснув гостей сердитым предупреждающим взглядом, тут же вновь о них забыл. С момента знакомства его младшего брата с Габриэлем те так и не научились мирному сосуществованию, причиной чему служили вечные остроты Новака-старшего, балансировавшие на грани приличия. Кажется, Габриэль был неравнодушен к его брату. Кажется, Джесс забавляла ситуация. Кажется, у горе-любовника не было ни единого шанса.
— Мы возвращаемся домой, — решительно заявил Винчестер спустя неделю, и Кастиэль в ответ до боли знакомым жестом склонил голову набок. — Я закончил с делами.
Уехать им не дали. Принесённая почтальоном утренняя газета напрочь разрушила все их планы, откладывая возвращение домой на неопределённый отрезок времени. В следующие несколько недель крохотный городок в Канзасе превратился в настоящие Содом и Гоморру – понаехали служители закона всех размеров и рангов, пресса разных оттенков желтизны и просто зеваки, которым некуда девать деньги и время. Ставший первопричиной происходившего фермер из глубинки мгновенно превратился в героя дня и буквально купался в свалившейся на него славе, в сотый раз пересказывая всем желавшим историю своей страшной находки. Дин не желал быть в эпицентре событий, но его, как и Кастиэля, никто об этом не спрашивал – давнее дело об исчезновении человека опять всплыло на поверхность, и события вокруг них закружились с бешеной скоростью калейдоскопа.
Как оказалось, давний сосед того самого фермера Питерсона, живший весьма уединённо на доставшихся от деда обширных землях, особым расположением окружавших никогда не пользовался, да и нравом был нелюдим и себе на уме. Видимо, сказался его образ жизни, ибо обычный провинциальный холостяк в определенный день поехал рассудком настолько прочно, что превратил свои владения в своеобразный филиал ада на земле для невезучих проезжих. Обнаруженный абсолютно случайно очевидцем полуразложившийся ввиду приличного отрезка времени труп хозяина дома повлёк за собой другие не менее любопытные открытия – и оборудованный под одиночные камеры подвал, и следы крови на садовом инвентаре в прилегавшем к дому сарайчике, и свежие захоронения в саду. Уже несколько дней спустя ФБР удалось раскопать несколько тел убитых и вполне закономерно предполагалось наличие других на территории фермы.
— Я убил его, — лаконично заявил мертвенно бледный Кастиэль, разглядывая однажды утром свежую утреннюю газету с пестревшей фотографиями «канзасского маньяка» первой полосой. Дин вздрогнул и испуганно покосился на невыразительное лицо возлюбленного – в последнее время тому приходилось давать слишком много показаний, и чем больше он говорил, тем прочнее замыкался в себе, словно попав в некую временную петлю, не выпускавшую его из прошлого. А теперь ещё и это…
— Кас, — попытался возразить он.
— Я убил его, — упрямо повторил Кастиэль, глядя на свои открытые ладони, словно на них оставались видимые следы крови. — Собственными руками.
Мгновенное пересечение взглядов, и Дин вдруг понял, что сказанное правда, а Кастиэль вспомнил всё, что предшествовало его появлению в доме Дафны. Абсолютно всё, до мельчайших деталей, и пребывание на той ферме – существенная часть воспоминаний.
И потянулась новая череда допросов – изнурительных, бесцеремонных, разрушающих даже хрупкое нечто, что удалось им построить с момента новой встречи. Этот обрётший воспоминания Кастиэль казался ещё более чужим, чем увезённый им из Калифорнии некий Джеймс Милтон – застёгнутый на все пуговицы серьёзный засранец с отрешённым взглядом из-под роговых очков. Этот Кастиэль сторонился его не потому, что не знал, а по каким-то иным причинам, и Дин устал ломать голову над их поиском.
В ту ночь, как и во множество предшествовавших, Дин застал Кастиэля стоявшим у окна в темноте. Он зябко кутался в одеяло, и его взгляд без очков отливал сумрачной синевой в свете проникавшей сквозь окна луны. Плечи его под тонкой тканью даже на первый взгляд выглядели напряжёнными, и Дин впервые за долгое время наплевал на свои сомнения, скользнув руками вокруг его торса.
— Не отдаляйся, — попросил он, к своему удивлению не ощутив противодействия. — Я не могу опять потерять тебя.
— Я убил человека, — глухо отозвался Кастиэль, и Дин почти ощутил исказившую его губы гримасу. В последние дни он превратил эту фразу едва ли не в навязчивую идею, но на сей раз Дин не собирался отступать. Он устал отступать и уступать.
— Ты убил мерзавца, — решительно отрезал он. — И от этого ты не перестал быть мне нужен.
В ту ночь они не разошлись привычно по своим комнатам, и луна задумчиво смотрела через окно на две слившиеся в напряжённом объятии фигуры. В её серебряном сиянии казалось возможным отпустить прошлое, но сейчас они оба существовали только в настоящем – там, где они пусть ненадолго опять были вместе.
Комментарий к Глава 15. Мертвенный отблеск луны
https://vk.com/photo-156701226_456241944
========== Глава 16. Время повернуло вспять ==========
— Это самый отвратительный фильм из всех, что я видел, — проворчал Кастиэль, устраиваясь на пассажирском месте машины.
Дин аккуратно захлопнул дверцу и молча усмехнулся – тонкие лучики мимических морщинок в уголках прищуренных глаз Новака категорически противоречили его показному недовольству. Фильм и впрямь оказался отстоем, но против горячей руки Дина на своём колене Кас определённо не возражал. Как и против обдававшего жаром шёпота на ухо. А Дин, воодушевившись его красноречивым бездействием, отчаянно смело скользнул рукой под пиджак, чтобы отодвинуть край выбившейся из-под ремня футболки. Втайне он весь сеанс мечтал сорвать её ко всем чертям вместе с чуждой чопорностью на его физиономии, но это уже было бы слишком. На них и так возмущённо шикали, а Кастиэль несдержанно фыркал в кулак, с деланным возмущением отпихивая спутника острым локтем, но явно не слишком старался. Вывалившись из кинотеатра, они едва ли могли вспомнить, о чём был фильм, не говоря уже о чересчур взбудораженном состоянии, говорившем о направлении их мыслей.