Глаз Пустыни (ЛП)

— Жена, да? — спросила Лиандра. Она лежала в ванной, явно наслаждаясь водой. Я с восхищением наблюдал, как она высунула из воды длинную ногу и намыливала. Тёмные руки и лицо создавали забавный контраст, хотя вода в ванной уже начинала отмывать этот тёмный цвет. — Ты когда-нибудь был женат?
Я кивнул и тоже начал раздеваться.
— Да, один раз. Я её любил.
— Что случилось? — спросила она.
— Она умерла.
Лиандра посмотрела на меня.
— От чего?
— От старости.
Она задумчиво кивнула. Затем подняла на меня взгляд.
— Что ты собрался делать?
— Купаться.
Лиандра и ванная — эта комбинация, которая, вероятно, всегда будет бесподобной.
— Здесь мало места, — сказала она, когда я скользнул в воду.
— Это так и задумано.
После ванной я помог ей пристегнуть портупею. На ней снова были одеты доспехи с мерцающим грифоном. Белый, широкий верхний костюм и белый плащ с капюшоном скрывали её герб, но ясно подчёркивали, что она носит доспехи. Свою портупею она пристегнула поверх одежды, так что та подчёркивала её узкую талию. Ремень, на котором весел Каменное Сердце, пересекал её грудь. Рукоятка Каменного Сердца возвышалась над её левым плечом. Голова дракона, казалось, всё ещё насмешливо смотрит на меня своими рубиновыми глазами. Её наряд завершали высокие сапоги из драконьей кожи и мифриловых звеньев, и перчатки из того же материала, которые она заткнула за пояс. На её левой руке блестело два кольца. Длинные волосы парика она аккуратно заплела в косу, которая доставала до бёдер. Она ещё поправила складку одежды и посмотрела на меня.
— Как я выгляжу?
Я поцеловал её.
Зиглинда и Янош тоже переоделись, облачившись в те же тёмные одежды, что предпочитали Варош и Зокора — униформу телохранителей в Газалабаде. У Яноша борода была намного гуще моей, и у него был лихой вид. Он ухмыльнулся, когда увидел, как Зиглинда на него смотрит. Та покраснела и едва заметно улыбнулась, но выглядела грустной.
— Что случилось? — спросил я.
— Серафина ушла от меня, — тихо сказала она, проводя рукой по Ледяному Защитнику. Она носила его на тот же манер, что и Лиандра, только через правое плечо. — Когда я прикоснулась к Ледяному Защитнику, я услышала своего рода вздох, а потом она исчезла. Может она переместилась в меч.
Я посмотрел ей в глаза и быстро обнял, затем отошёл в сторону и наблюдал, как она, прислонившись к широкой груди Яноша, заплакала.
Лиандра подошла и положила голову мне на плечо.
— Разве это не странно, — заметила она. — Собственно, мы никогда не встречали Серафину, и всё же то, что она исчезла, для нас потеря. Она была нашей спутницей.
— Сольтар позаботится о ней, — тихо сказал я.
Из-за плеча Зиглинды на меня смотрела драконья голова её клинка. Глаза этого дракона были алмазными, серо-белыми, как цвет льда. Они казались живыми.
Ледяной Защитник. Сколько у этих изгоняющих мечей было общего с моим?
Мой изгоняющий меч — Искоренитель Душ, был намного невзрачнее. У него не было драконьей головы или каких-нибудь других украшений, кроме имени на лезвии. Но рукоятка Искоренителя Душ была из чёрного базальта, и иногда казалось, будто она поглощает свет, который на него падает.
И Лиандра и Зиглинда, кроме своих изгоняющих мечей, которые соответствовали размеру меча-бастарда, имели ещё обычный длинный меч.
Неплохая идея, поскольку она позволяла использовать изгоняющие мечи только в том случае, когда это действительно было необходимо. Долгое время я поступал также, когда ещё противился Искоренителю Душ. Но с тех пор, как отомстил охотникам за головами за предполагаемую смерть Наталии, я больше не видел в этом необходимости.
Всё же я носил с собой ещё один меч — ятаган. Форма клинка наших изгоняющих мечей была под плащами не так очевидна. Поэтому я попросил всех троих вооружиться ятаганами. У Зиглинды с Лиандрой не было с этим проблем, только Яношу эта идея не понравилась.
— Баланс в них просто дерьмовый, — заметил он.
На самом деле я считал, что к балансу можно привыкнуть, в конце концов, мечи были не настолько кривыми, как можно было предположить по их названию.
Когда мы во время обеда вышли из Дома Сотни Фонтанов, мы уже не были незаметными. Прежде всего, взгляды притягивала Лиандра своей стройной фигурой и красотой, которую нельзя было скрыть даже за вуалью. И это неудивительно, ведь она была выше большинства местных мужчин.
— Хорошо, что ты смог спасти наше золото, Хавальд, — заметила Лиандра, когда мы медленно шли по улицам Газалабада. — Потому что оно нам понадобится.
— Если мы останемся в этом городе дольше, то и эти резервы скоро иссякнут, — сообщил я, думая о тех суммах, которые обычно имел привычку тратить Армин. — Что ты задумала?
— Как и все в городе, я тоже слышала о чудесном исцелении дочери эмира, — сказала Лиандра.
Она шла справа от меня, слева находилась Зиглинда, справа от Лиандры — Янош. Это распределение было не без причины. Зиглинда была левшой, и я тоже чаще всего держал Искоренителя Душ в левой.
Я посмотрел на Зиглнду, как она шагает рядом со мной. Она не только была самой младшей из нас — ей ещё не исполнилось и двух десятков — а её происхождение делало маловероятным то, что её можно было встретить так уверенно шагающую в этом большом и чужом городе. Из всех нас она изменилась больше всего. Будучи дочерью хозяина постоялого двора, она, кроме как выйти замуж за хорошего человека, вряд ли могла надеяться на что-то ещё. Но она сама взяла в руки свою судьбу. Может её решения всё же немного удивили богов?
События и трудности последних недель убрали и с её тела жирок, а её лицо было теперь чётко очерченным и отмечено характером. Она шла прямо с высоко поднятой головой. Глаза бдительно осматривали улицу, а также верхние этажи домов слева и справа от нас. Её шаги были широкими, уверенными и упругими. Она наступала на всю ступню, а не только на пятку.
Шесть недель назад служанка постоялого двора взяла в руки Ледяного Защитника, теперь рядом со мной шла воительница.
Никто, даже изгоняющий меч или призрак солдата, не сделает за четыре недели из служанки постоялого двора — воина. Но вот она — идёт рядом с нами. Во время освобождения из рук работорговцев, Зиглинда пережила своё крещение кровью. Единственное, к чему я не мог привыкнуть — это к цвету её глаз: зелёных, как море. Когда я впервые увидел служанку постоялого двора, это были ещё карие глаза, мягкие и тёплые. И именно этого тепла теперь мне часто не хватало.
Янош выглядел, как обычно, опасно. Ростом меньше меня, однако казался в два раза массивнее. Мышцы рук заполняли даже широкие рукава его облачения. Тёмные глаза, чёрные волосы, смуглая кожа — казалось, он рождён для того, чтобы идти по улице, будто та принадлежит ему.
Свинопас, сын торговца и служанка постоялого двора. И Лиандра. Одна она, казалось с самого рождения, была предназначена для этого пути.
— Мы услышали о чудесной нити и надеялись, что через неё выследим тебя, — продолжила Лиандра. — Наряду с этим чудом мы также узнали о том, почему богу пришлось вмешаться, и мы узнали о грифоне. Все в городе — так нам говорили все, кого мы спрашивали — предполагают, что животное будет казнено. Но до сих этого ещё не случилось.
— Странная идея, если спросите меня, — заметил Янош. — Казнить животное! Животное делает то, что делает. Я бы сказал, казните смотрителя за животным.
— Он герой, он остановил грифона, прежде чем тот смог нанести больше вреда, не забывайте об этом, — заметила Лиандра.
До сих пор я не рассказывал ей о странном разговоре в храме. А о визите к эмиру она знала только официальную версию. Не знаю, почему я не сообщил больше, может боялся выставить себя дураком в её глазах, если заговорю о старом пророчестве или о разговоре со священником, которого я считал самим богом. Но нет, я не был честен с самим собой. Я любил Лиандру, в этом не было никаких сомнений. Но мои глаза были устремлены на одну намеченную цель — её задачу, её миссию. Если я расскажу ей о трёх советах, которые должен дать, согласно пророчеству принцессы, я знал, что она использует это, чтобы приблизиться к своей цели. Я не имел ничего против, пока советы будут стоящими. С тех пор, как я проснулся, я часто об этом думал.