Демон пробуждается. Сборник. Книги 1 - 19 (СИ)

Глаза мальчика удивленно расширились, когда он перевел взгляд туда, где склон уходил вверх все дальше, дальше и дальше, заставляя Элбрайна чувствовать себя крошечным и жалким по сравнению с такой громадой. Нет, Дундалис, конечно, очень далеко отсюда; эти горы ничуть не походили на пологие холмы вокруг деревни, где он вырос. Перед ним тянулся горный хребет с уходящими в небо острыми вершинами; на некоторых, совсем недалеко от Элбрайна, лежал снег.
Он беспомощно покачал головой. Куда его занесло? И как он тут оказался?
— Может, я уже умер? — растерянно спросил он у ветра, оглядываясь по сторонам. Никакого ответа, только еле слышный таинственный не то шепот, не то шорох; или, может быть, даже эти звуки ему почудились. — Отец? — закричал Элбрайн. — Пони?
Тишина.
Сердце бешено колотилось, кровь стучала в висках. Элбрайн почувствовал, что им овладевает паника, и бросился бежать. Сначала влево, потом, когда подъем стал слишком крут, вправо, все время взывая к отцу и матери.
— Ты не умер, — раздался за спиной мелодичный голос.
Мальчик остановился, с трудом переводя дыхание. Что-то подсказывало ему, что голос принадлежит не человеку; люди не говорят так мягко, так… музыкально.
Элбрайн медленно обернулся.
И увидел одно из тех созданий, с которыми повстречался на лесной поляне. С тонкими конечностями, хотя отнюдь не костлявыми, как это было у Пони, когда она была маленькой, — скорее, напоминающими гибкие ветки ивы. И хотя создание ростом было даже чуть ниже Элбрайна, слабым оно не выглядело. Отнюдь — в нем ощущалась такая уверенность и непоколебимость, что мальчик понял: как противник, это создание может оказаться опаснее гоблина и даже, не исключено, великана.
— Возвращайся в туман, — продолжало создание. — Там теплее, и не чувствуется ветер, — Элбрайн бросил взгляд вниз, на затянутую беловато-серым пологом долину. — Пошли. Ты не умер, и тебе ничто не угрожает. Опасность миновала.
Удивительно! Получается, создание знало о том, что произошло в Дундалисе. В ровном тоне говорившего не чувствовалось фальши, и Элбрайн слегка расслабился. Больше миниатюрное создание не казалось ему враждебным. И еще. В первый раз мальчик обратил внимание на то, как прекрасно и изящно оно выглядело, со своими чуть резковатыми, словно лепными чертами лица и такими золотистыми волосами, что по сравнению с ними даже густая грива Пони показалась бы лишенной блеска. Существо будто бы излучало свой собственный, внутренний свет, заставляющий волосы мерцать и искриться. Глаза тоже производили неотразимое впечатление — сверкающие звезды, в которых детская наивность странным образом сочеталась с глубокой мудростью.
Создание заскользило вниз, но остановилось на краю тумана, заметив, что Элбрайн остался на месте.
— Кто ты? — спросил мальчик, этот вопрос волновал его больше всего.
Создание обезоруживающе улыбнулось.
— Я — Белли’мар Джуравиль, — ответило оно, шагнуло в туман и до колен погрузилось в серую пелену.
— Кто ты? — повторил Элбрайн, имея в виду не имя, конечно.
И тут же понял — даже если создание подтвердит, что оно эльф, это мало о чем ему скажет; он почти ничего не знал об эльфах.
Создание снова остановилось, полуобернувшись.
— Ты не знаешь? Боюсь, мир забыл о нас. Всего сто лет, и никто не помнит, кто мы такие. Ты в самом деле не знаешь?
— Не знаю чего? — с вызовом спросил Элбрайн.
— Что на свете существуют не только люди.
— Мне известно о гоблинах и великанах!
«Не очень-то много тебе о них известно», — подумал Джуравиль. Если этот мальчик и остальные жители деревни действительно имели представление о гоблинах и великанах, почему они оказались настолько не подготовлены к их набегу? Однако эльф не стал бередить свежие раны своего юного собеседника.
— А кто же я, по-твоему? — спросил он. — Гоблин или великан?
Элбрайн задумчиво жевал нижнюю губу, не зная, как ответить. В конце концов он лишь покачал головой.
— Пошли, — повторил Джуравиль и продолжил свой путь в глубь тумана.
— Ты не ответил на мой вопрос, — настаивал Элбрайн.
На этот раз лицо Джуравиля приняло суровое выражение.
— В двух словах на него не ответить, — сказал он. — Я могу произнести название, и не исключено, что ты слышал его прежде, но оно прозвучит для тебя как сказка, и истины ты из него не извлечешь. Ты слишком предубежден, и это помешает правильному восприятию. Ты спросил, кто я такой, и я назвал свое имя, потому что по отношению к нему у тебя нет никаких предубеждений. Ты спросил, что я собой представляю, но этого я сказать тебе не могу. По крайней мере сейчас. Это нечто такое, к пониманию чего Элбрайн Виндон из Дундалиса должен прийти сам.
Не успел испуганный мальчик спросить, откуда Джуравилю известно его имя, как тот спустился еще ниже и растаял в тумане. Элбрайн стоял, обдумывая услышанное. Потом вспомнил, что остался один. Разве у него был выбор?
Он ринулся было вниз по склону, но сделал буквально пару шагов, как увидел улыбающегося Джуравиля. Странно, подумал мальчик, почему даже на таком близком расстоянии его фигура была неразличима сквозь туман? Но ведь деревья он не видел тоже, и даже не видел их верхушек, высовывающихся из тумана, а между тем, вот они, деревья, высокие и могучие, окружают его со всех сторон.
Слишком много вопросов, решил он, и в данный момент ему даже не хочется получить на них ответы, очень уж необычно все происходящее.
Джуравиль легко двинулся вниз по склону, Элбрайн не отставал. Спустя всего несколько шагов они вышли из-под туманного полога, и перед мальчиком раскинулась лесистая долина. Здесь было тепло и удивительно спокойно. Чувство потерянности исчезло, а если он и в самом деле умер — эта мысль снова шевельнулась где-то в глубине сознания, — тогда смерть не так уж и ужасна!
Это было удивительно красивое место; по правде говоря, ничего подобного ему видеть не доводилось. Буйный, густой подлесок как будто сам расступался перед ними. Они шли по тропе, которая, казалось, исчезала в двух шагах впереди, а между тем, все продолжалась и продолжалась, как будто не находилась тут всегда, а появлялась лишь по желанию Джуравиля. Кроме того, Элбрайн был потрясен буйством красок и нежных ароматов волшебного леса, щебетом бесчисленных птиц, журчаньем невидимых ручьев. Казалось, само место пело; чувства мальчика необыкновенно обострились, и ощущение жизни пронизывало все тело.
Разум восставал против ощущений. Элбрайн цеплялся за воспоминания о пережитом в Дундалисе ужасе как за единственную несомненную реальность и даже подумал, не сбежать ли. Хотя куда? И зачем? Взгляд на низко растущие ветки навел его на мысль, что их можно использовать как оружие. Однако сама мысль об оружии, любом оружии, здесь казалась совершенно неуместной. Даже воспоминания о недавней трагедии теряли свою яркость по мере того, как вслед за Джуравилем Элбрайн все дальше углублялся в эльфийский лес, где все дышало радостью и где не было места темным мыслям.
— Можешь ты, по крайней мере, сказать, где я? — спросил совершенно сбитый с толку мальчик.
Джуравиль остановился.
— На ваших картах это место обозначается как Долина Туманов. — Это название ни о чем не говорило Элбрайну, хотя он был рад услышать, что оно есть на картах. Значит, он все же жив; если, конечно, Джуравиль сказал правду. — На самом деле это Облачный Лес, хотя среди людей не многим известно это название, а те, кто знает его, предпочитают помалкивать.
— Ты всегда говоришь загадками?
— Ты всегда задаешь глупые вопросы?
— Что тут глупого? Я просто хочу знать, куда попал, — обиделся Элбрайн.
— Ну, я и ответил, — сказал Джуравиль. — Что от этого изменилось? Тебе стало спокойнее от того, что ты находишься в месте, название которого тебе ни о чем не говорит? — Элбрайн проворчал что-то нечленораздельное и провел рукой по светло-каштановым волосам. — Но у людей существует потребность, — снисходительно продолжал эльф, — давать всему названия, наносить все на карту и раскладывать все по полочкам; это создает у них ощущение, будто они держат под контролем даже то, что нельзя контролировать. Это не более чем самонадеянность.