Голограммы

— Говорит, что очень надо.
— Пропусти его, — попросил Лев Григорьевич, — я ему действительно нужен.
— Завтра придет к тебе на работу.
Лев Григорьевич улыбнулся.
— Его на пушечный выстрел не допустят ко мне.
— В таком случае, он посетит тебя на дому.
— Как тебе известно, дома я встречаюсь только с людьми близкими мне по духу и по интеллекту. Пропусти его. Посещение больного — богоугодное дело. Дай ему совершить его, отмолив таким образом несколько грехов.
Посетитель пробыл в палате не больше минуты. Он извергал каскады пожеланий быстрого выздоровления и преподнес Льву Григорьевичу коробку конфет.
Когда посетитель ушел, я не без ехидства заметил:
— Какая деликатность! Не водка, даже не коньяк — конфеты.
— Совершенно верно. Но ты даже не представляешь себе, как велика эта деликатность. Кстати, какая у тебя зарплата со всеми твоими степенями и званиями?
— Сто девяносто рублей.
— Грандиозно! Ну, а теперь посмотрим, сколько стоит эта бонбоньерка.
Лев Григорьевич неторопливо развязал ленту и открыл коробку.
Я остолбенел. Лев Григорьевич медленно пересчитывал купюры.
— Четыре тысячи. Как ты считаешь, достаточно, чтобы скрасить часы больного человека?
— Надеюсь, ты вернешь ему эти деньги?
— Глупый ты человек. Вот почему тебе платят сто девяносто рублей в месяц. Как же я могу ему вернуть? Это значит обвинить человека в даче взятки. А он всего лишь принес мне коробку конфет, чему ты был свидетелем. Нет, дружище, я его не обвиню. Я его очень уважаю. Ты знаешь за что? Успех всякого дела зависит от правильного выбора времени, места и образа действия. Разве он выбрал эти элементы не идеально?
 
АНОМАЛИЯ
— Понадобился мне позарез солидол „Т“, — начал свой рассказ Лев Григорьевич. Получить этот дефицитный продукт можно было только по резолюции заместителя председателя совета министров СССР. Поехал в Москву в точно выбранный день. Тебе известна одна из причин моих успехов: досконально изучить противника.
Секретарша, ключик к ее боссу, получила свой киевский торт.
Я подал ему заявку и, улыбнувшись, сказал, что понимаю, как малы мои шансы на успех.
— Зачем же вы приехали?» — спросил зампред.
— Я не мог сегодня не быть в Москве — сказал я, — сегодня киевское «Динамо» с вашим «Спартаком» играет.
Зампред оживился.
— Ну, и какой будет результат?
— Наши разгромят «Спартак», — ответил я.
Тут начался яростный спор о футболе, к которому дома мне пришлось основательно подготовиться. Ты же знаешь, что для меня нет разницы между футболом и учением Конфуция.
Ни одну бабу в своей жизни я не старался так очаровать, как этого типа.
— А у вас есть билет на матч? — спросил зампред.
— Думаю, что достать его легче, чем солидол, — ответил я.
Зампред пригласил меня на футбол. Еще до матча я организовал кабину в одном из лучших ресторанов. Ты будешь смеяться, но на стадионе я был стопроцентным болельщиком… Пришлось только притворяться, что я болею за киевское «Динамо». Слава Богу, выиграл «Спартак».
Зампред сиял. Я симулировал чуть ли не инфаркт миокарда.
Мы поехали в ресторан. Все — от метрдотеля до шеф-повара были мной подогреты. И тут произошла осечка. Зампред не дал мне расплатиться за ужин. Такого в моей практике еще не бывало.
Надеюсь, ты понимаешь, что о солидоле я даже не заикался. На следующий день я пришел к зампреду. Секретарша меня к нему не допустила, но вручила мне мою заявку с положительной резолюцией босса. Я и сейчас ощущаю горький привкус этой истории. Терпеть не могу неразгаданных загадок.
Он действительно не брал взяток, или это был исключительный случай?
 
КВАЛИФИКАЦИЯ
Я стараюсь не участвовать в дискуссиях о качестве врачей из бывшей Совдепии. Возможно, потому, что я имел счастье работать с врачами, каждый из которых был образцом служения больному человеку, кладезем знаний и талмудической способности логического мышления.
Но я знаю и других врачей.
Однажды ко мне обратился пациент. В руках его было направление, которое я цитирую дословно:
«Направление. Направляеться больной… Диагноз: Не держание мочи (сцит все время). Врач… Дата.»
Лично я не был знаком с этим врачом, но…
Были в моей коллекции и другие интересные записи, прелесть которых, увы, доступна только врачам.
 
НА ГАСТРОЛЯХ
Митю, солиста ансамбля танца, уже мутило от консервов и сухой колбасы, предусмотрительно заготовленных еще дома. Этот блядский Госконцерт каждый вечер зарабатывает на них десятки тысяч фунтов стерлингов, а они получают гроши, которых едва хватает на горячую пищу. Но горячей пищи он тоже не может себе позволить. Ведь блядский обед дороже шерстяного свитера.
А если здесь не прибарахлишься, то на хрена вообще эти гастроли? Ну, а уж о выпивке и думать забудь. Разок, правда, он хорошо приложился. Лейбористы устроили им прием в своей конторе. Это виски, то ли с голодухи, то ли с недопою, то ли действительно хороший продукт, пошло лучше, чем дома горилка с перцем.
Митя долго крепился. Но можно ли больше десяти дней болтаться по этой блядской Англии и ни разу не заглянуть в паб? Это же тебе не какой-нибудь Британский музей или Национальная Галерея. На эту херню не стоит тратить и пени.
Но не посетить паб?
Митя не был таким простаком, чтобы ткнуться даже в забегаловку в центре Лондона. Он пошел в район пакгаузов почти на берегу Темзы. Паб тоже был старым пакгаузом, переоборудованным в этакий романтический кандибобер.
За столиками англичане потягивали пиво из высоких стаканов. У стойки пили виски. Некоторые говнюки переводили продукт, добавляя лед и даже содовую воду.
Митя внимательно изучал процедуру заказа.
— Виски! — Произносило большинство не разбавлявших.
Бармен выставлял им, — смех! трудно поверить! — граммов двадцать напитка. Граммов сорок получали очень немногие, заказывавшие «Дабл виски!»
И публика с интересом поворачивалась, чтобы поглядеть, кто это выпивает такое количество.
Наконец, Митя подошел к стойке и, набрав в себя воздух и загибая пальцы, выдал весь запас английских слов:
— Сэр! Плиз! Дабл-дабл-дабл-дабл- дабл виски!
Бармен подал ему полный стакан. В зале раздались аплодисменты, к которым Митя привык по другому поводу.
Он деликатно отставил мизинец, перелил в себя напиток и понюхал мануфактуру. Несколько человек бросились к стойке, желая оплатить виски. Но бармен величественно отстранил доброхотов, заявив, что выпивка за счет дома.
Митя покинул паб, сопровождаемый аплодисментами. Что ни говори, но в Лондоне, кроме шмуток, есть и другие хорошие вещи. Он был уверен, что наконец-то решена проблема выпивона. Можно будет заглядывать в другие пабы. Но всю музыку ему испортили лондонские газеты, опубликовавшие на следующий день репортажи о русском танцоре, заглатывающем в один присест озеро виски.
Мудаки.