Человек как голограмма

бы странно и невозможно подтвердить адекватность
действий часто неграмотного шамана или внезапные открытия простых
людей, которые вдруг из-за одной книги признаются гениями (Джеймс
Джойс). Но результаты этих действий налицо, и в ход идут всякие
наукообразные выдумки, обтекаемые определения или замалчивания. Даже
вышеприведенное научное определение интуиции совершенно ни о чем не
говорит и нисколько не проясняет ее сущность.
Поэтому до сих пор как курьёзы обсуждаются чудесные озарения, например, Архимеда или Менделеева, хотя на самом деле их долгая работа
по изучению соответствующих физических и химических явлений, и
сидящая, как гвоздь в башмаке, задача, в определенный момент
расслабления, первого - в ванне, а второго - во сне или полусне, автоматически ввели их в соприкосновение с нужным им «облаком», и ответ
на «сидящий» в их голове вопрос был получен, но поняли его они только
потому, что были лучше других подготовлены к этим открытиям всей своей
жизнью, всем своим опытом работы, всеми своими знаниями.
И остальные, можно сказать, креативные люди обладают подобными
свойствами, умея извлекать из «воздуха» в определенные моменты нечто
гениальное или, по крайней мере, выбивающееся из ряда.
К ним относятся, прежде всего, многочисленные изобретатели чего угодно, великие художники, писатели, в общем, создатели чего бы то ни было
оригинального.
Если с изобретателями всё ясно по определению: они создают то полезное, чего еще не было, что не под силу, например, ученым, которые в основном
41
занимаются систематизацией и описанием собранных так или иначе фактов
и, иногда, выводами на их основании определенных закономерностей, которые те же изобретатели использую для создании принципиально нового, а ученые, как правило, останавливаются или на описании явлений или на
выводе закономерностей, отражая это в статьях, то культурологи до сих пор
не могут внятно объяснить, чем гениальная картина Рафаэля отличается от ее
точной копии, или - «детективный» роман Достоевского Ф. М.
«Преступление и наказание» - от многочисленных «гладких» романов на ту
же тему.
Как было сказано выше, гениальные произведения пишутся и рисуются не
просто так - по тому или иному трафарету, стандартной сюжетной линии.
Они тоже - плоды озарения, единственного в своем роде. Человек должен
всю жизнь думать, готовиться, возможно, к чему-то, пока еще точно
неизвестному ему, причем у большинства ничего в итоге не получается, так
как практически невозможно изобразить облако так, чтобы оно было живым, радостным и воздушным или - тяжелым и грозным, пропитанным влагой и
грозой.
Так же практически невозможно сделать то, что удалось Достоевскому Ф.
М. – показать в развернутом виде искаженный взгляд на собственную жизнь
и жизни других людей, и мучения главного героя «Преступления и
наказания» после собственного ошибочного действия, которое, как
оказалось, нисколько не совпадает со строем его души.
Подобные гениальные творения могут возникнуть только, как плод тяжелой
предшествующей работы, неимоверных усилий, соответствующего
сочетания необходимых знаний, умений, наблюдательности в том числе
главного умения: накопив опыт, осознанно или нет войти в виду имеющейся
цели в «потусторонний» мир собственного низшего сознания и даже слиться
с нужной вещью (тоже голограммой в основе, как и человек, что означает
возможность их совпадения).
В этом мире «вещей в себе», по терминологии Канта, который, правда
дальше не пошел, отказав тем самым в результативном соприкосновении с
трансцендентным, есть всё, и можно получить ответы на все вопросы, но
только понять их может не каждый, и не всякий, попав туда, сможет выйти из
этого состояния.
И любой шедевр - это наиболее полное понимание объекта, в котором автор
временно сливается с нужной ему средой: облаком, зверем, каким-то
событием, человеком определенного сорта. А уж как он это технически
обрамит, это другой вопрос. В частности, техника письма импрессионистов
была не столь уж хороша по сравнению с художниками, писавшими обычные
пейзажи, но они уловили нечто новое живое – в виде мелькания теней, поворота головы, необычного сочетания цветов и фигур, что позволило им
войти в вечность.
Так что копирование шедевров в любой сфере деятельности напоминает
попытку изготовления из полена живого человека.
42
Однако гениальные озарения, бывает, чреваты печальным исходом, так как, хотя и сложно, но можно, практически любому человеку войти в состояние
озарения, но из него еще и надо уметь выйти, чтобы не остаться в
«потустороннем» мире собственного низшего сознания, где, возможно, очень
хорошо, потому что бездумно и не