Извращенная Гордость (ЛП)

 Губы Нино дрогнули, он выглядел гордым. Чертовски гордым.
 — Не знаю, почему я терплю вас всех, — пробормотал я.
 — Значит ли это, что мне разрешено с ней поговорить? — с надеждой спросила Киара.
 — Да. Но я должен предупредить тебя ... Серафина не такая послушная, как ты. На твоем месте я бы прикрывал спину. Она может напасть на тебя, чтобы спасти себя.
 — Я рискну, — сказала она, повернулась на каблуках и направилась прямо к моему крылу. Нино последовал за ней, потому что был явно обеспокоен ее безопасностью.
 Я резко выдохнул и пнул боксерскую грушу с такой силой, что крюк оторвался от потолка, и груша рухнула на пол.
 Савио усмехнулся, подходя ко мне.
 — Сначала мне была ненавистна сама мысль о том, что Киара будет жить под нашей крышей, но с каждым днем я все больше наслаждаюсь ее присутствием.
 — Почему бы тебе не позвонить кому-нибудь и не починить эту чертову грушу, вместо того чтобы действовать мне на нервы.
 Савио усмехнулся.
 — Будет сделано, Капо. Я знаю кое-кого, на ком ты можешь высвободить свою сдерживаемую энергию. Я должен был тренироваться с Адамо. Почему бы тебе не занять мое место? Парню нужен хороший пинок под зад.
 — Почему бы мне просто не повесить тебя на крючок и не использовать как боксерскую грушу?
 Савио рассмеялся и ушел. Уставившись на беспорядок на полу, я повернулся к Адамо, который скрестил руки на груди и свирепо смотрел.
 — Давай, ребёнок. Потренируйся со мной.
 Мы с Адамо никогда не тренировались вместе, если не считать притворных боев, которыми я развлекал его, когда он был маленьким ребенком и еще не ненавидел меня.
 На мгновение показалось, что он собирается отказаться, но затем он поднялся на ноги. Он тащился за мной в той раздражающей манере, которую он недавно перенял, просто чтобы свести меня с ума.
 Я схватил ключи и бросил их Адамо.
 — Лови. — он, нахмурился. — Ты отвезешь нас туда.
 — Серьезно? — спросил он и на этот раз не смотрел на меня.
 — Серьезно. Теперь двигайся. У меня нет времени на весь день.
 Адамо поспешил мимо меня, не тащась, как было до, и я последовал за ним, качая головой и улыбаясь. Ничто не возбуждало этого ребенка так, как вождение автомобилей или, скорее, гонки на них.
 Когда я подошёл к дому, он уже сидел за рулем моего нового неоново-зеленого Ламборгини Авентадор и ухмылялся, как кот, которому достались сливки. Как только моя задница коснулась пассажирского сиденья, он завел двигатель, и мы помчались по дороге.
 — В конце есть ворота. Ты ведь помнишь это? — пробормотал я, пристегиваясь.
 Адамо нажал на кнопку, ворота открылись, и мы промчались через них примерно в дюйме между боковыми зеркалами и безжалостной сталью ворот.
 Я покачал головой, но Адамо не замедлил ход. Мы лавировали между машинами, и гудки преследовали нас повсюду. Из переулка выскочила полицейская машина и погналась за нами с воем сирен и мигалками.
 — О боже, — простонал Адамо, нажимая на тормоза и съезжая на обочину.
 Офицер вышел, держа руку на пистолете, и направился к нам, в то время как его коллега остался позади, держа пистолет на боку. Вот в чем проблема с новой машиной.
 Адамо опустил стекло, и офицер посмотрел на него.
 — Вылезай из машины.
 Я наклонился вперед, прислонив руку с татуировкой к приборной доске, и мрачно улыбнулась мужчине.
 — К сожалению, офицер, у нас есть место, в котором мы должны быть.
 Полицейский заметил татуировку и посмотрел на мое лицо и отступил на шаг.
 — Это недоразумение. Счастливого пути.
 Я кивнул и откинулся на спинку сиденья.
 — Поехали.
 Адамо посмотрел на меня с оттенком восхищения в глазах. Затем он выехал с обочины, но все же слишком быстро. Его настроение испортилось, как только мы вышли из машины перед заброшенным казино, которое служило нам тренажерным залом.
• ── ✾ ── •
 Я ждал Адамо в клетке, но он не торопился готовиться. Когда он, наконец, подошел ко мне, я действительно хотел, чтобы он был кем-то другим, потому что я хотел злобно уничтожить своего противника.
 Адамо забрался внутрь и закрыл дверь, прежде чем повернуться ко мне.
 За последние несколько месяцев он вырос. Он все еще был намного худее, чем мы с Нино и даже Савио, но, несмотря на свое нежелание драться, быстро поправлялся. Его руки безвольно повисли вдоль тела, когда он с опаской наблюдал за мной.
 — Давай, малыш. Покажи, что у тебя есть.
 — Не называй меня малышом, — проворчал он.
 Я вызывающе улыбнулся.
 — Заставь меня. До сих пор ничто из того, что я видел, не намекало на то, что ты больше, чем дутый ребенок.
 Он сжал руки в кулаки и прищурился.
 Лучше.
 — По крайней мере, мне не нравится причинять боль девушкам.
 Так вот что было в его трусиках.
 — Тебе тоже не нравится делать с ними что либо, — поддразнил я, пытаясь, наконец, заставить его действовать на свой гнев. Я не мог меньше трахаться, если Адамо был девственником или нет. Я ничего не понимал, но он мог трахать кого угодно, когда угодно, как ему заблагорассудится.
 — Мне нравятся девушки.
 — Очевидно, не их киски. — он покраснел. У нас было еще много работы. — Ты хотя бы девушку целовал? — я сделал шаг ближе к нему. Он отвел взгляд и моя улыбка расширилась. — Кто это был? Девочка из школы? Или все-таки шлюха?
 Его глаза вспыхнули гневом, и он бросился на меня. Его удар оказался на удивление удачным, но я блокировал его обеими руками, а затем сильно ударил Адамо в бок— хотя и не так сильно, как хотелось бы. Он ахнул, но все же послал несколько ударов в мою сторону.
 Мы нашли хороший ритм, и я видел, как Адамо входит в него, как будто это была одна из его раздражающих видеоигр. Должен признаться, мне понравился спарринг. Но не более того, потому что, если бы я действительно сражался с Адамо, парень был бы на полу. В конце концов мы прислонились к клетке, потягивая воду и обливаясь потом.
 — Я не думал, что ты сдержишься. Я думал, ты хочешь надрать мне задницу, потому что я ебаное разочарование в твоих глазах.
 Я опустил бутылку.
 — С чего ты взял, что я сдерживаюсь?
 Он фыркнул.
 — Ты самый сильный боец, которого я знаю. У меня нет ни единого шанса против тебя.
 — Пока нет. Может быть, когда-нибудь. И ты не разочарование.
 Он покачал головой.
 — Я никогда не буду таким, как ты, Нино или даже Савио.
 — Я не хочу, чтобы ты был таким, как мы. Я только хочу, чтобы ты был Фальконе и гордился этим.
 Адамо хмуро посмотрел на меня, потом опустил взгляд на бутылку.
 — Мы можем провести еще один раунд?
 — Конечно, — ответил я, хотя мне не терпелось вернуться к Серафине.
 — На этот раз не сдерживайся, — сказал Адамо.
 Мои губы широко раскрылись, и я поставил бутылку. Я должен был биться с Адамо раньше.
СЕРАФИНА
 Я лежала на кровати, глядя в потолок, беспокоясь о своей семье, особенно о Сэмюэле. Он так защищал меня, что если он сделает что-нибудь глупое, например, нападет и погибнет? Я хотела спастись, но если что-то случится с Сэмом, я не выживу. Я лучше буду страдать от боли и терпеть присутствие Римо, чем видеть, как страдает мой брат.
 Тяжесть легла мне на живот, когда я вспомнила выражение его глаз, когда Римо приставил нож к моей коже. Этот взгляд ранил гораздо сильнее, чем неглубокая рана. Но порез дал мне важную информацию о Римо. У него была слабость, и это было как-то связано с теми шрамами и его братьями.
 Перед моей дверью послышались шаги, и кто-то постучал. Я удивленно села. Никто раньше не утруждался стучать в дверь.
 Дверь распахнулась, и в комнату вошла молодая девушка с темными волосами и темными глазами, одетая в красное летнее платье. Она была ниже меня ростом и, должно быть, являлась источником одежды, которую принес мне Римо; это объясняло, почему мое макси платье заканчивалось на середине икр.
 Я никогда не встречала ее, но знала, кто она. Ни один человек в нашем мире не не знал ее.