Обреченные любить

– Я натянул между фургонами веревку для белья.
Она бросила на него подозрительный взгляд, и ей показалось, что старик чем-то очень доволен.
– Пока тебя не было, приходили охотники, – сообщил он. – Они принесли полтуши оленя и велели нам зажарить ее на обед.
Сара не нашлась с ответом.
За пределами круга стояло несколько дровяных плит. Владельцы сдавали их напрокат тем, у кого не было собственных, однако Эли предпочитал пользоваться костром и сковородкой.
– Я видел много таких плит, – сказал он, заметив, что Сара смотрит в ту сторону. – Ими устлана вся дорога на Запад.
Это воспоминание вызвало у него улыбку, которая напомнила Саре трещину на кожаном переплете старенькой Библии. Интересно, что сказал бы Эли, если бы услышал это сравнение?
Ей-то как раз казалось, что такие плиты очень пригодились бы переселенцам в их новых домах, но она снова промолчала и помогла Эли соорудить вертел для жарки оленины, а потом почистила картошку и нарезала свежий хлеб. Когда вдали показались Милберн и Райс, у нее полегчало на душе.
Мальчик уселся у фургона. Его волосы были взлохмачены сильнее обычного, щека запачкана колесной мазью; еще одно пятно красовалось на рубашке. Сара с опозданием сообразила, что ее тоже нужно было постирать.
– Вкусно пахнет, Эли, – сказал он.
– Для тебя любая еда вкусно пахнет, – проворчал тот.
Райс повернулся к Саре.
– Если бы Ривер вчера был здесь, он бы не позволил этому Гейнсу провожать вас.
– А тебе какое дело до того, кто провожает Сари? – угрюмо спросил Эли.
Райс не обратил на его слова ни малейшего внимания.
– Мы с мистером Милберном помогали всем проверять фургоны, а Гейнс не дал нам проверить свой. Он…
– Помолчал бы лучше, – буркнул Эли.
– Послушай, он говорит не с тобой, – вмешался Милберн. – Вчера вечером Райс видел Сару с Гейнсом и хочет рассказать ей то, что узнал об этом малом.
– Я и сам не в восторге от этого типа, – проворчал Эли.
– И Риверу он тоже не понравился бы, – стоял на своем Райс. – Он злой, грубый и называет меня никчемным мальчишкой!
Эли взял тонкий нож и потыкал им картошку.
– Я тоже называю тебя никчемным мальчишкой.
– Но он не имеет на это права, – рассудительно ответил Райс.
Милберн засмеялся, снял шляпу и вытер лоб рукавом.
– Пойди умойся, малыш.
– Есть, сэр!
– Я тоже скоро к тебе присоединюсь. Освежусь перед ужином.
Эли посмотрел вслед мальчику, шагавшему к ручью.
– Забавно, что этому щенку хочется заботиться о других. Правда, Пит?
– Что это с тобой сегодня? – удивился тот. – Ты, похоже, в хорошем настроении. Неужели нашел человека, который перечил тебе весь день?
– Иди-иди, – отмахнулся Эли, бросил косой взгляд на Сару и занялся костром.
Пять дней спустя фургоны остановились у реки, самой широкой из всех, что попадались на пути до сих пор.
– Это Большая Голубая, – сказал Саре Райс. Он гордился тем, что может делиться с ней своими познаниями. – Мистер Милберн проверяет, безопасен ли брод. Если бы Ривер был с нами, это была бы его работа.
Когда фургон начал спускаться к воде, Сара вцепилась пальцами в сиденье, но Райс был совершенно спокоен.
– Теперь уже недалеко до перекрестка маршрутов, – сообщил он. – Фургонов много, а травы мало. Мы можем встретить индейцев. – Он с любопытством посмотрел на Сару, ожидая ее реакции. – Но вы можете не волноваться. Здешние индейцы не очень опасны, а к тому времени, когда появятся другие, с нами уже будет Ривер.
Попытка мальчика подбодрить ее заставила Сару улыбнуться.
Когда фургон выбирался на сушу, его снова сильно тряхнуло.
– Райс, ты самый лучший гид, на которого я могла бы рассчитывать. Ты рассказываешь то, о чем все остальные молчат. Наверное, они думают, что я и без них все знаю.
– А я сам узнал это только недавно и понимаю, что вы чувствуете, – сказал он, вспыхнув от похвалы.
– Повторенье – мать ученья? – догадалась Сара.
Райс недовольно сморщил нос, и она рассмеялась.
– Авария! Авария! – обернувшись к каравану, крикнул Милберн.
Райс натянул поводья, спрыгнул на землю, подал руку Саре и вытянул шею, следя за тем, куда направился хозяин. Вскоре к ним присоединился Эли.
– Что, делаем круг и останавливаемся? – с надеждой спросил мальчик.
– Только не говори мне, что сегодня суббота! – проворчал Эли.
У фургона, ехавшего в середине каравана, собралась большая толпа. Эли стал проталкиваться вперед; Райс и Сара шли следом.
– Ничего страшного, однако колесо придется сменить, – сказал Милберн. – На это уйдет часа полтора, а солнце уже садится. Давайте делать круг. До ручья далековато, но ночь мы как-нибудь продержимся.
Когда волов распрягли, Эли взял тяжелый домкрат и пошел помогать Милберну. Сара принялась разводить костер, воспользовавшись для этого хворостом, лежавшим под днищем каждого фургона, а Райс отправился за полкилометра к ручью, чтобы пополнить неприкосновенный запас.
Вдруг внимание Сары привлек тревожный крик. Люди бежали к сломавшемуся фургону, и она невольно устремилась вслед за ними. Покосившуюся крышу было видно издалека. Протиснувшись сквозь толпу, она увидела лежавшего на земле Милберна и Эли, стоявшего рядом с ним на коленях. У Сары закружилась голова. Она быстро отвела взгляд и увидела сломанный домкрат, подставленный под угол покосившегося фургона. Пришлось снова отвернуться: домкрат слишком напоминал ноги Милберна.
– Я послал пару ребят разгрузить фургон с припасами, – сказал Эли.
Ошеломленная Сара целую минуту смотрела на приближавшуюся к ним фигуру, пока не сообразила, кто это.
– Райс!
– Не давай ему смотреть на Пита, пока того не накроют одеялом.
Сара кивнула и пошла навстречу мальчику. Длинноногий подросток передвигался быстро, и она торопилась, понимая, что надо задержать его хотя бы на несколько минут.
– Эй, мисс Сара, вы куда?
– Нам нужно поговорить.
– Конечно, – ответил Райс, продолжив путь и ожидая, что Сара пойдет следом. Увидев, что этого не произошло, он остановился. – Что случилось?
– Райс, – осторожно начала Сара, – произошел несчастный случай. – Она лихорадочно соображала, как сообщить мальчику печальную новость, но потом решила, что лучше всего сказать прямо. – Мистер Милберн ранен.
Тот посмотрел на нее и шепотом повторил имя хозяина, а потом бросил хворост на землю и собрался бежать, однако Сара схватила его за руку и остановила, сама удивляясь, как ей это удалось.
– Дай Эли время устроить его поудобнее.
Побелев от ужаса, мальчик прошептал:
– Что, так плохо?
Сара проглотила комок в горле.
– Плохо.
– Он захочет видеть меня, – сказал Райс.
– Конечно, – мягко подтвердила она. – Но сейчас нужно немного подождать. К тому же хворост нам все равно понадобится.
Они вместе собрали ветки и молча пошли к каравану.
Из фургона с припасами вылезли преподобный Флинор и мистер Уильямс. Кивнув Саре и Райсу, священник сказал:
– Мы отнесли мистера Милберна сюда. Мистер Эли с ним.
Мрачное выражение его лица не сулило ничего хорошего.
– Спроси, можно ли нам войти, – велела Райсу Сара и подтолкнула мальчика вперед.
Он подчинился, а она смотрела, как он идет между разложенными ящиками с провизией, и думала о еде, которую готовила всего несколько минут назад.
Ах, если бы вернулся Эли, обругал меня за испорченный ужин, сказал, что хвороста недостаточно, или что-нибудь еще, после чего жизнь снова вошла бы в свою колею! – с тоской думала она.
Вскоре Райс вышел из фургона и сел у костра. Увидев вопросительный взгляд Сары, он только молча покачал головой. Ужин был готов, но никто не хотел есть. В лагере было тихо, как в полночь.
Наконец появился Эли. Он шагнул к костру и наполнил миску похлебкой.
– Ешь, – сказал он, протянув ее Рай-су. – И ты тоже, – обернулся он к Саре. – Помолчав, пока они не взялись за ложки, он сообщил: – Я дал ему снотворное, и он уснул. Когда закончите есть, ложитесь. Завтра вам придется весь день бегать к ручью и обратно.