Отбор без шанса на победу (СИ)

— Вот же, лжец! А мне сказал, что Крылья для Арф’Хэйла это хитовая группа…
Мне отчего-то стало смешно. А этот Сциа забавный.
— Крошка, это всё очень классно, вы с Заком наделали шуму, и теперь ваши рейтинги зашкаливают…
— Но? — узнаю назидательный голос братика.
— Не влюбись в него, он здесь не ради Кайла. Не забывай, что его цель Далиила Фолье, тебя он уже использует в своих целях.
— Знаю. Пусть использует. Мы зато сегодня многим людям помогли, Джет. Когда-то ты и я тоже занимались подобным, а теперь стали жить только для себя.
— Я неуверен, что Закрос настолько благороден, Крошка. Не обожгись. Снова.
— Спокойной ночи, Джет.
Не хотела продолжать этот разговор, потому что брат прав. Он всегда прав. Я просто обняла свою новую подушку и долго засыпала, разглядывая святящиеся в темноте узоры на яйце волатили.
Рил
Проснулся с чудовищным похмельем. Последний раз испытывал нечто подобное после выпускного, и с того дня, даже будучи под прикрытием, я никогда не надирался до такого состояния. Но вчера я не пил ничего крепче молочного коктейля, а голову мне разрывает на части, словно я опустошил половину алкомаркета в одиночку. Уверен, это всё Закрос Мьенван. Впервые в жизни у меня удался настолько яркий образ, что мой разум и тело не хотят расставаться с ним.
Кем я был последние десять лет? Заботливый отец одиночка, послушный сотрудник, вежливый сосед. Каждое утро мне настолько страшно сделать хоть шаг в сторону от выбранной роли, что я забыл, кем был раньше.
Правила? Они были не для меня! Незарегистрированный Валай Клао не боялся границ и условностей. Я мог совершать любое безумство, а если оно было слишком опрометчивым, то начинал жизнь сначала. Но всему хорошему рано или поздно приходит конец. Я попался.
Увы, поймали меня не законники, а сильные миры сего. Осознав, какая редкая игрушка оказалась у них в руках, они не спешили сдавать властям безликого, а превратили меня в инструмент самых смелых, и иногда отвратительных фантазий.
Страдал ли? Сложный вопрос. Я всегда абстрагировался от своих образов, убеждая себя, что это не я настоящий. И у меня удавалось это до встречи с ней. Ивнар Теанван, женщина, которой я добровольно отдал всё, свою свободу, любовь, самого себя.
— Ты незарегистрированный Валай Клао? — в тот роковой день недоверчиво спросила седовласая Арф’Хэйл и в нерешительности замерла в дверях моей клетки.
Впервые кто-то из древних захотел воспользоваться таким как я.
Я лениво смотрел на гостью, лёжа на чистых простынях, и гадал, какая грязная фантазия родилась в этой светлой головке.
— К тебе обращается древняя! Отвечай!
Рассмеялся. Она не выглядела грозной, и я быстро прочитал её. Не было у этой аристократки желания покувыркаться с экзотическим парнем или кумиром с экрана. А я мог стать кем угодно. Она сама не знала, зачем пришла, и мне захотелось поиграть.
Слез с кровати, подошёл Арф’Хэйле и наклонился к её милому личику:
— А то что?
— В каком смысле? — она растерялась ещё сильнее и вжалась в закрытую дверь.
— Отвечай, а то что? — передразнил её властные нотки, впитывая смущение древней и пропуская её бесцветные волосы между пальцев.
— У меня много денег и связей, — сообщили дрожащие губки.
— Это угроза?
— Покажи, что умеешь!
— В постели? Тогда прекрасную Арф’Хэйл нужно для начала раздеть, — потянулся к пуговицам на её блузке, но Ивнар быстро убрала мои руки.
— Превратись!
— В кого?
— В того, кого я смогла бы полюбить.
Её просьба поставила меня в тупик, и я зачем-то принял облик Арф’Хэйла, зная, что они никогда не вступают в браки с другими расами.
— Ты сможешь остаться таким надолго?
— Пока моей госпоже не надоест.
Ей не надоело. Она не просто забрала меня в тот день. Я обзавёлся именем и фамилией древних, хотя никогда бы не стал одним из них, а Ивнар никогда бы не полюбила меня, как бы я ни старался. Каждую ночь я мечтал, чтобы она попросила меня сделать всего одно превращение: показать, какой я на самом деле. Но моя Арф’Хэйл отрицала сам факт, что рядом с ней живёт безликий. Я был всего лишь заменой её мужа, бросившего бесплодную жену, откупившись деньгами и недвижимостью. Я был лекарством от одиночества, и я плохо справлялся. Она тосковала по любимому, и однажды просто отпустила меня.
Умолять было бесполезно, и теперь я уже не знал, что делать со своей новой свободой. Я был бы и дальше рад оставаться послушным псом у ног моей Теанван.
А потом, после невыносимых месяцев одиночества я получил письмо и крохотный ворочающийся свёрток.
Прости меня. Ты заслужил большего, ты подарил мне её. Я ещё не дала ей имя, это право я отдаю тебе вместе с нашим ребёнком. Живите вдали от мерзкого мира Арф’Хэйл, их интриги и секреты слишком ужасны. Мне жаль, что она больше похожа на них, а не тебя. Хотела бы сказать, что у твоей дочери твои глаза, но я никогда не видела твоих глаз.
Ивнар умерла. Эта новость должна была уничтожить меня в тот же миг, если бы дрожащие руки не разворачивали неумело расшитое одеялко. Моя госпожа совершенно не дружила с иголкой и ниткой. Но вот она здесь. В каждом стежке...
— Она была очень больна, — зачем-то сказал поверенный семьи Теанван, но я почти не слышал его.
Ребёнок. Мой? Как?!
— Госпожа оставила вам денег, чтобы вы ни в чём не нуждались. Юрист свяжется с вами на следующей неделе и поможет с оформлением опекунства. К этому времени вы должны выбрать имя ребёнку.
Отец? Я? Я со своей-то жизнью не знаю, что делать!
— Почему я?
— Ивнар боится, что если мир узнает о том, на что способны безликие вроде вас, жизнь Валай Клао превратится в ещё больший кошмар. Живите, как Арф’Хэйл. Растите дочь, помните нашу госпожу и будьте счастливы.
— А она? Ивнар… Она была счастлива?
— Вы даже не представляете насколько. Вы подарили ей смысл жизни.
Но она умерла…
Я выполнил её последнюю просьбу и снова надел маску.
Только теперь Закрос Мьенван пытается разбить мою прочную скорлупу, и вытащить наружу всё то, что скрывалось за сотнями образов. Он заставляет меня быть настоящим, а я не хочу больше сопротивляться ему.
Ирри, надеюсь, ты не разочаруешься, когда узнаешь, кем всё это время был твой отец. Презренный безликий.
Долго собирался с мыслями прежде, чем встать с кровати. Уже пожалел о своей авантюре и том, что отправил Ирри подальше. Сейчас, как никогда, испытывал потребность в дочери. Хочу посмотреть на неё, убедиться, что эти десять лет были лучшими в моей жизни.
Всё ложь. Лишь она одна была моим светлым пятнышком. Всё остальное душило и ломало изо дня в день не хуже моих старых хозяев.
Когда гнетущую тишину квартиры прорезали переливы стационарного телефона, я рванул к нему, заклиная, чтобы это оказался не Хонтал или назойливая реклама.
— Это просто жеееееесть, — выдохнул в трубке самый любимый голос.
— Привет, милая, — её радость мгновенно передалась мне, стирая угрызение совести.
— У нас есть телек в комнате отдыха! — ликовала Ирри, сообщая мне свою главную новость.
— Серьёзно. Это же здорово?
— На него нам выделяют определённые часы, но у меня адекватные соседки, и споров что смотреть у нас не возникает. А ещё у Мартиши спутниковый интернет в телефоне, так что мы в курсе всех событий, связанных с отбором. Ты же смотришь отбор, папа? — суровым тоном спросила дочь, словно это была моя главная обязанность в жизни. Смотрю-смотрю, сидя в первом ряду.
— Конечно, детка. Правда, вчера пришёл с работы поздно и пропустил визитки следующих участников. Что-то интересное показали? — поймал своё помятое отражение в зеркале.
Обратно в Арф’Хейла я превращался в спешке. В волосах остались огненные пряди, а один глаз вместо синего был жёлтым. Тряхнул головой, прогоняя Зака Мьенвана. Не время, братишка. Теперь почти неделю в тебя не буду превращаться до первого отборочного тура.
— В этой тройке была девушка, — хихикнула Ирри.