Исповедь вампира (СИ)
Моей целью стал домик, притулившийся возле обнесенной оградой каменной церквушки. Именно к нему меня притягивало, словно магнитом. Набросив на себя Дезиллюминационные чары, я наставил на дверь палочку, произнес заклинание Алохомора и переступил порог комнаты, едва освещенной единственной свечой.
В деревянном кресле-качалке сидела молодая светловолосая женщина и кормила грудью младенца. Голова ее была низко опущена, должно быть, она задремала. Туго спеленутый ребенок, лежавший у нее на руках, тихо причмокивал губами. Я не мог подробно рассмотреть его лица, но при одном взгляде на него у меня внутри все задрожало. Этот белокурый малыш, вероятно, родившийся в ночь принятия мной Наследия, и был моим Избранным. Повинуясь какой-то иррациональной силе, я сделал шаг вперед и протянул к нему руки.
— Кто здесь? — женщина вздрогнула, подняла голову и, никого не увидев, громко и испуганно завопила: — Питер, Питер! Сюда, скорее! — она крепко прижала к себе заплакавшего младенца.
На ее крики из соседней комнаты выскочил полуодетый мужчина.
— Боже праведный, Мэри, что случилось?
— Здесь нечистый дух! Я это чувствую, — жена священника истово перекрестилась. — Он хочет забрать у нас нашего мальчика. Нашего Карлайла.
— Что за глупости, Мэри?! — урезонивал ее муж. — Тут нет ни души. Это лишь ветер. Он приоткрыл дверь, а тебе померещилось бог знает что! И не кричи: ты пугаешь нашего сына.
Он двинулся к выходу, чтобы запереть дверь, но я опередил его, неслышной тенью выскользнув из дома.
Какая ирония судьбы! Мало того, что мой Избранный был новорожденным младенцем, он еще и родился в семье местного священника, для которого я являлся трижды грешником: колдуном, мужеложцем и вампиром. Разумеется, мне не составило бы труда одолеть этих магглов, забрать Карлайла и растить самому, но я не хотел лишать ребенка материнского тепла. Впрочем, просто уйти и покинуть его я был не в состоянии. Пока я раздумывал, можно ли поселиться поблизости от дома пастора, чтобы наблюдать за моим Избранным хоть издали, прямо передо мной, неизвестно откуда взявшись, возник свиток пергамента.
*
Я в третий раз внимательно перечитывал письмо, начертанное каллиграфическим почерком и снабженное печатью банка Гринготтс:
«Уважаемый мистер Снейп! Банк Гринготтс спешит уведомить вас о том, что пятнадцатого января тысяча шестьсот сорокового года вы вступили в Наследие рода Принц. Вам надлежит как можно скорее явиться в банк Гринготтс для встречи с поверенным нашего банка и принятия на себя обязанностей главы рода Принц».
Голова у меня шла кругом: смена сущности, появление Избранного, расставание с Вильямом, а теперь еще — и глава рода! Не слишком ли много для одного дня? Что ж, если мне предписано явиться в Гринготтс, значит, так тому и быть.
В столь ранний час посетителей в банке почти не было. Несколько заспанных волшебников тихо беседовали с восседавшими на высоких табуретах гоблинами. Так как фамильного сейфа у меня до сего дня не водилось, то в Гринготтс я захаживал нечасто и особого почтения от работников банка не удостаивался. Впрочем, сегодня положение кардинальным образом изменилось, и меня, похоже, уже ожидали.
— Мистер Снейп, добро пожаловать! — низенький гоблин быстро семенил ко мне на своих кривых ножках. — Признаться, мы чрезвычайно удивлены. Принятие Наследия в подобном возрасте, несомненно, большая редкость!
«А уж как я удивлен!» — подумал я, пока шел вслед за гоблином в отдельный кабинет. Его хозяин — такой же низкорослый, как и прочие его сородичи, с проницательным взглядом черных глаз — отвесил чопорный поклон в мою сторону.
— Гринготт, прямой потомок основателя банка Гринготтс (1). Поверенный семьи Принц, — представился он. — Как вам, должно быть, уже известно, двадцать четыре часа назад Магия признала вас главой рода. Это, безусловно, дает вам многие права и привилегии. В их числе: в ваше полное ведение передается фамильный сейф в банке Гринготтс, а также вы получаете в свое неограниченное владение поместье близ Оксфорда, именуемое Принц-мэнор, и несколько домовых эльфов, в настоящее время погруженных в магический сон. Что же касается обязанностей главы рода… Так как Магия учитывает… кхм-кхм… — он внимательно посмотрел на меня, — особенности Наследия, то заводить потомство от вас не потребуется. Это накладывает лично на вас определенную ответственность…
— Вы хотите сказать, уважаемый, что я — последний представитель своего рода? — спросил я в замешательстве. Осознание того, что на мне род прервется, оставляло в душе неприятный осадок.
— Нет, — снисходительно улыбнулся гоблин, — у родного брата вашего покойного дедушки были дети, некоторые из них еще живы и гораздо старше вас. Но по традиции, если кто-то в семье принимает Наследие, Магия признает главой рода исключительно его. Так что именно на ваши плечи ляжет забота о поддержании и подпитывании родового камня и артефактов. А теперь — к делу. Вы должны пройти стандартную проверку статуса крови, а потом я сопровожу вас в фамильный сейф и открою вам доступ в Принц-мэнор.
Гоблин достал из ящика стола свиток пергамента с печатью банка.
— Позвольте вашу левую руку, мистер Принц. Или, может быть, вам удобнее зваться двойным именем?
Я на мгновение задумался. Полностью отказаться от маггловского прошлого было очень заманчиво. С другой стороны, я до тридцати пяти лет носил фамилию Снейп. Я стал знаменитым зельеваром и встретил Вильяма будучи Северусом Снейпом. Я и так разительно изменился за минувшие сутки. Мне вдруг сентиментально захотелось сохранить хоть частичку себя прежнего.
— Пожалуй, я предпочту Снейп-Принц. Именно в таком порядке.
— Как вам будет угодно, — не моргнув глазом отозвался гоблин.
С помощью магии он рассек мое запястье. Мне было любопытно, какого же цвета кровь у вампиров. Я всегда был уверен, что бессмертным существам она не требуется вовсе, так же, как и сердце. Но я ошибся. Из надреза упали несколько темных капель, которые тут же всосались в пергамент, на миг словно осветившийся изнутри.
— Ну вот, собственно, и все, — довольно потер руки Гринготт, — а теперь, мистер Снейп-Принц, прошу вас следовать за мной.
Путешествие в управляемой магией тележке раньше, весьма вероятно, вызвало бы у меня головокружение и дурноту. Нынче же я просто наслаждался ощущением скорости и полета.
Фамильный сейф Принцев оказался глубоко под землей.
— Самый охраняемый уровень, — с гордостью поведал мне Гринготт, — сейчас вы все увидите своими глазами.
Тележка замерла перед глухой стеной, покрытой инеем. Вокруг стоял лютый холод.
— Даже если злоумышленник доберется сюда, ему не открыть зачарованный проход, и он замерзнет насмерть. Взять в заложники одного из служащих банка и заставить под заклятием Империо или угрожая его жизни приложить руку к стене — тоже бессмысленно. Здесь действует принцип добровольности.
Гринготт коснулся ладонью скользких от наледи камней, и они тут же разошлись в стороны, открыв арочный вход в огромную пещеру, в глубине которой находилось несколько массивных дверей.