Исповедь вампира (СИ)
Зал был поистине огромным. При моем появлении на стенах зажглись зачарованные факелы. Их призрачный синий свет отражался в гладкой поверхности алтаря, сделанного, судя по всему, из черного горного хрусталя. При одном взгляде на все это величие я опять почувствовал себя простым смертным, мне даже показалось, что в моей груди затрепетало сердце. На немеющих ногах я подошел к алтарю. Словно бы из ниоткуда на нем возникла каменная чаша с горящими огнем рунами по ободку. Уже знакомый с кровными ритуалами, я рассек левое запястье и несколько минут подержал над ней руку, после чего щедро окропил жертвенник собственной кровью. Она зашипела и задымилась. Алтарь вдруг осветился изнутри, тогда как факелы одновременно погасли. Я ощутил, как вокруг меня сгущается чистая Магия, опьяняя и даря невиданные прежде силы. На миг я точно слился с ней, а потом все разом прекратилось. Лишь красноватое пульсирующее мерцание внутри алтаря, напоминавшее живое человеческое сердце, указывало на то, что Принц-мэнор признал во мне главу рода.
***
Итак, я исполнил долг перед родом и Магией и напитал своей кровью алтарь Принц-мэнора.
Если бы я оставался человеком, подобное колдовство, вне всякого сомнения, истощило бы меня, но теперь, в моей нынешней ипостаси, я, похоже, не знал усталости и был готов досконально исследовать мое новое обиталище.
Разумеется, жилые комнаты интересовали меня гораздо меньше, чем фамильная библиотека Принцев. Туда я и собирался направиться. Хваткая Милли, видимо, сообразившая, что именно мне захочется осмотреть в первую очередь, уже дожидалась меня возле дверей, ведущих в ритуальный зал, куда ей, по понятным причинам, входить строго воспрещалось.
Родовая библиотека Принцев поразила меня. Нет, не размерами, хотя она была огромной, а своими бесценными фолиантами, расставленными в идеальном порядке. Если в сейфе банка Гринготтс я совершенно спокойно, не сказать равнодушно, взирал на груды высившихся передо мной сокровищ, то сейчас чувствовал поистине неудержимый восторг. Я вдыхал ни с чем не сравнимый запах старой выделанной кожи и пергамента, проводил пальцами по покрытым патиной медным застежкам, на которые запирались многие тома. Я жаждал немедленно погрузиться в изучение всех этих манускриптов по Зельеварению, Темным искусствам, Наследиям и Артефактологии.
Исследуя библиотеку у самых дальних стеллажей, я обнаружил нечто вроде хогвартской Запретной секции, войти в которую мог только хозяин Принц-мэнора или его доверенное лицо. Даже домашним эльфам, находившимся под родовой защитой, не стоило соваться в это полукруглое помещение без окон, буквально пропитанное наитемнейшей магией. Как ни странно, там я ощущал себя комфортнее всего. Царившая вокруг абсолютная тишина не давила на уши, а напротив, успокаивала и расслабляла. Мне кажется, я мог бы и жить прямо здесь, тем более что, судя по всему, ночной отдых вампирам не требовался вовсе.
Я вызвал Темпус. Было уже семь часов вечера. В это время мы с Вильямом всегда ужинали, обсуждая, как прошел день. Я представил его, одиноко сидящего за столом, невпопад отвечающего на вопросы нашей служанки Эммы. Чем же он будет отныне зарабатывать на пропитание? У него оставались деньги от компенсации, выплаченной ему по решению Визенгамота, и все наши сбережения, но Вильям не любил безделье. Ему необходимо было постоянно чем-то занимать себя, иначе он погружался в пучину отчаяния, которое изредка накатывало на него даже в те спокойные и счастливые годы, что мы прожили вместе. Он не слишком хорошо владел палочкой: хоть мы и практиковались, но время для учебы было уже упущено. «Благодаря» Вирджилу и его брату, он не получил достойной профессии. На протяжении долгих лет я был для него всем: любовником, избавителем от унизительного рабства, партнером по совместному бизнесу. Теперь же я бросил его совершенно одного. Пусть я уже не являлся человеком, но и законченной сволочью становиться не собирался. Я присел в кресло возле небольшого столика, за которым так удобно было читать или работать, наколдовал перо, чернильницу и лист пергамента. Еще никогда простое письмо не вызывало у меня таких затруднений! Я уничтожал пергамент за пергаментом. Мне казалось, что я пафосен, жалок, а порой излишне нежен. Мне не хотелось давать Вильяму повод думать, что я все еще испытываю к нему хоть какие-то чувства. Это было бы неимоверной жестокостью по отношению к нему. Наконец я остановился на сдержанно-суховатом послании.
«Вильям! – писал я. – Хотя мы перестали быть любовниками, я не хочу разрывать наше деловое сотрудничество. В своем нынешнем обличье я не намерен лишний раз встречаться с людьми, а подводить заказчиков, привыкших годами получать от меня качественный продукт, тоже не желаю, равно как и отказываться от приносящего доход занятия. Если ты согласишься, я буду ежемесячно поставлять тебе с совой зелья для продажи в лавке. Половина прибыли – твоя. Остальные деньги сможешь отсылать обратно с той же совой. Этим ты окажешь мне неоценимую услугу.
Надеюсь на скорый положительный ответ.
Северус».
Письмо практически целиком было пропитано ложью. С помощью фамильного зелья Принцев я без малейших усилий мог находиться среди людей. Меня не волновала судьба клиентов: кроме Северуса Снейпа существовало множество других зельеваров, а отличить хорошее снадобье от превосходного были способны лишь единицы. Я не нуждался в деньгах, а мои изыскания в лаборатории частенько носили чисто научный интерес. Правда заключалась в том, что я хотел, чтобы Вильям просыпался по утрам и знал: сегодня нужно встать, отпереть лавку и продавать зелья. А попутно он станет общаться с заказчиками. Ему не придется сидеть весь день в одиночестве и вспоминать о счастливых моментах своей жизни со мной.
Так как совы в моем распоряжении пока не имелось, я решил отправить с поручением Милли. Я вышел из «запретной секции» библиотеки и тихонько позвал эльфийку.
– Милли, возьми это послание и отнеси в Бирмингем. Отдашь лично в руки мистеру Вильяму Смиту, – своей настоящей фамилии мой партнер, естественно, не знал и предпочитал называться именно так.
– Милли должна дождаться ответа?
– Было бы неплохо… А впрочем, лучше не торопить его. Пусть взвесит все как следует.
Домовуха с негромким хлопком исчезла.
Прошла, кажется, целая вечность, прежде чем новый хлопок возвестил о ее возвращении.
– Милли все сделала, как было приказано. Мистер Смит прочитал письмо и стал очень грустным. Он спросил, как здоровье хозяина Северуса. Милли заверила, что он в полном здравии. Мистер Смит обещал подумать над предложением хозяина и прислать свой ответ с совой…
– Умница, Милли, – похвалил я исполнительную эльфийку, – я тобой доволен. Идите отдыхать – вы с Вилли мне сегодня не понадобитесь.
– Милли постелила хозяину Северусу в главной спальне…
– Спасибо, Милли, не стоило утруждать себя. Я, пожалуй, еще почитаю.
Ответ от Вильяма пришел через три дня и был предельно краток. Наша домашняя сова покружила надо мной, не осмеливаясь, по своему обыкновению, сесть на плечо, и уронила мне в руки записку, в которой было всего два слова: «Я согласен».
========== Часть 4. Наследие. Глава 4 ==========
На следующий день я принял очередную порцию зелья, которое цинично окрестил «Нектар вампира». В принципе, я пока не чувствовал голода, но не хотел, чтобы желание наброситься на кого-нибудь застало меня врасплох.
Теперь я должен был научиться правильно распоряжаться своим временем, которого вдруг сделалось слишком много. Вампиры не спят. В этом я убедился в первую же ночь в Принц-мэноре. Они могут грезить, лежа с закрытыми глазами, но и только. Поэтому, чтобы не сойти с ума от невеселых мыслей, в основном о судьбе Вильяма, я решил, что именно по ночам стану заниматься в родовой библиотеке. Мои познания в области Наследий были еще далеки от совершенства, к тому же меня неожиданно заинтересовала артефактология, благо книг по этой теме в библиотеке имелось великое множество.