Исповедь вампира (СИ)
Днем же я практически постоянно находился в Лондоне. Скрытый всеми возможными чарами, я издали наблюдал за домом, в котором жил мой Избранный.
Через неделю после моего воцарения в Принц-мэноре я получил послание от Люца. Честно говоря, я был удивлен, что он не заявился ко мне с поздравлениями сразу же, ведь при его должности ему полагалось узнать о моем вступлении в род раньше всех остальных. Впрочем, письмо полностью объясняло его молчание.
«Дорогой Северус!
Я невероятно рад за тебя, но не хотел беспокоить, пока ты не устроишься на новом месте, — Люц, как всегда, проявлял по отношению ко мне свои неизменные вежливость и такт. — Быть главой рода — крайне хлопотное занятие (сужу по моему отцу). Как тебя приняли гоблины в Гринготтсе? Те еще маленькие мерзавцы! Ты уже добрался до библиотеки Принц-мэнора? Наверняка и сейчас сидишь там, по уши закопавшись в книгах?!
Терезе не терпится побывать в Принц-мэноре, но думаю, что тебе нынче не до роскошных приемов. Если ты не возражаешь, мы навестим тебя в ближайшие дни.
Люций Малфой».
Признаться, я слегка растерялся. Я страстно желал встретиться со старым другом, но боялся испугать его своей новой сущностью. Правда, регулярное употребление «Нектара вампира» делало меня практически неотличимым от живого человека.
Как ни странно, я все больше убеждался, что, став вампиром, не потерял способность чувствовать. Нет, такие мелочи, как холод, жара или болезни, перестали меня волновать или причинять дискомфорт. Вместе с тем, вспоминая о Вильяме, я печалился, а письмо от Люца явно меня обрадовало. И еще… Когда в своих ночных грезах я несколько раз видел Карлайла (разумеется, не младенца, а вполне взрослого юношу, который обнимал меня так, словно мы давно принадлежали друг другу), я ощущал приливы возбуждения.
*
Малфои прибыли через два дня. Я распечатал для них камин в малой гостиной, а Милли и Вилли сервировали там же великолепный ужин. Я провел Люция и Терезу по открытому специально для их визита и только на несколько часов хозяйскому крылу — бедняги домовые эльфы метались по особняку точно сумасшедшие, приводя его в порядок. Впрочем, хотя это была лишь треть дома, Принц-мэнор произвел впечатление даже на привыкшего к роскоши Люца.
За трапезой Тереза выглядела слегка взволнованной, если не сказать встревоженной. Изредка она украдкой бросала на меня испуганные взгляды. Признаться, было очень неловко сидеть перед гостями с пустой тарелкой. Наверное, постепенно я наловчусь и сумею хотя бы притворяться, что ем, но сейчас человеческая пища вызывала у меня отвращение. Люц, конечно, тоже заметил и некоторые изменения в моей внешности, и крайнюю бледность, и полное отсутствие аппетита. После ужина он извинился перед женой и предложил мне побеседовать с ним с глазу на глаз. Мы уединились в моем собственном кабинете, куда я за прошедшее с вступления в род время заглядывал раз или два, предпочитая находиться в библиотеке в обществе книг.
— Надо же, — покачал головой Люц, удобно устроившись в кресле, — Наследие… в твоем возрасте… совершенно небывалый случай!
— Гринготт, управляющий моими делами в банке, говорит точно так же, — усмехнулся я.
— Похоже, ты не рад этому обстоятельству? — осведомился Малфой. — Вид у тебя — не слишком счастливый. И вообще, ты сильно изменился. Не сказать чтобы похорошел, но, безусловно, стал более… — он на мгновение задумался, подыскивая нужное слово, — притягательным. И как же ты справляешься с новой сущностью? — неожиданно спросил он без обиняков.
— Что? — я немного растерялся от его прямоты.
— Да, я в курсе твоего состояния. У каждого древнего семейства в родовой библиотеке имеются книги по Наследиям и их отличительным признакам. К тому же история таких родов, как Принцы, исключительно интересна. Я, естественно, не мог не ознакомиться…
— И давно ты знаешь, какое именно у меня Наследие? — я старался не выдавать своего волнения. Неизвестно, как воспримет Люц эту информацию. А вдруг ради безопасности собственной семьи он прервет со мной всякое общение? Лишаться единственного друга мне не хотелось!
— О Принцах я читал еще в Хогвартсе, когда приносил тебе книги из библиотеки Малфой-мэнора. Поэтому меня ужасно позабавила сочиненная тобой «сказочка» про несуществующего любовника, ждущего тебя в Хогсмиде в день твоего восемнадцатилетия. Но ты тогда вернулся абсолютно прежним, и я решил: родовое проклятие или благословление — это уж как посмотреть! — обошло тебя стороной.
— Как видишь — не обошло, — я потер виски привычным жестом, точно все еще способен был испытывать головную боль. — Но я неплохо справляюсь. По крайней мере, в жертвах у меня до сих пор числятся лишь несколько крыс.
Эстет Люций передернулся от отвращения, а я едва не рассмеялся, глядя на его перекошенное лицо.
— А ты предпочитаешь, чтобы я питался невинными младенцами или, может, лучшими друзьями?
— А что будет с Вильямом? — задал он новый каверзный вопрос.
Теперь настала моя очередь вздрогнуть, словно от сильной боли.
— С Вильямом, надеюсь, все будет в порядке, — холодно ответил я ему, хотя, если подумать, я никому не обязан был давать отчет о своих личных делах. Даже Люцу. — Но я не хотел бы говорить о нем.
— Ты собираешься как-то отметить становление во главе рода и принятие Наследия? — Малфой вывернулся и элегантно сменил неудобную для нас обоих тему. — Бал или нечто подобное?
— Ты издеваешься, Люц?! — я уставился на него чуть ли не с жалостью. — Я и раньше-то не терпел шумных сборищ, а нынче и вовсе жажду покоя и уединения. Если вы с Терезой станете навещать меня в моем «родовом гнезде», мне будет этого вполне достаточно.
*
Собственно, на этом мы и распрощались. Моя жизнь вошла в колею: я получал от Вильяма заказы на те или иные зелья, варил их в своей замечательно оборудованной лаборатории и отсылал в Бирмингем, а гонорар менял в Гринготтсе на маггловские фунты и жертвовал церкви, в которой служил отец Карлайла. Если бы только этот религиозный фанатик знал, что новый дом для приходского священника построен на деньги вампира и колдуна, вырученные от продажи зелий, он бы спалил «дьявольское» жилище дотла!
Так как ночной сон перестал быть для меня необходимостью, то все ночи я проводил в родовой библиотеке Принцев. Мне захотелось углубить познания в области Наследий и главным образом в том, что касалось моего странного дара предвидения. Я дважды за свою человеческую жизнь убедился, что в состоянии почувствовать опасность, грозившую близким мне людям. К сожалению, и в случае с родителями, и в моих снах о Вильяме я слишком поздно увидел уже произошедшие события и не успел прийти на помощь. Впрочем, в трактате на эту тему, найденном мной примерно месяц спустя, было сказано, что любой дар развивается далеко не сразу и напрямую зависит от времени вступления в Наследие. Я стал вампиром совсем недавно, значит, мой дар, до сих пор работавший на уровне предчувствий, но не более, теперь начнет служить мне в полную силу.