Гибель отложим на завтра. Дилогия (СИ)

– Слушай! Царица хочет увидеть меня в ближайшие пару дней. Обычно она просит сыграть ей что-нибудь на кифаре или рассказать старинные легенды. Может, отправишься со мной? Ненадолго? Расскажешь что-нибудь из отерхейнских преданий.
"Вот оно! Аданэй, может, ты и лицемер, но очень умный!" – пронеслась мысль. Он даже не заметил, что Вильдерин все еще ждет ответа.
– Айн, ты слышишь меня? Айн, ну так как?
– О, извини, твое предложение застало меня врасплох. Конечно, я согласен. Разве могу я отказаться от такого?
Глаза его слегка сощурились, и в них засветился странный огонек, выдававший напряженную работу мысли. Но Вильдерин этого не заметил: слишком доверчивый, он не мог заподозрить своего лучшего и единственного друга в неискренности.
Гл. 14. Найди мишень свою, ты, быстрая стрела
Мелководная, непригодная для судоходства Туманка укрывалась предрассветной белесой хмарью. Утро Отерхейна, как всегда промозглое, заставляло воинов плотнее кутаться в плащи и шкуры и прятать носы от холода.
Этельды быстро переходили вброд реку, чтобы успеть к холмам раньше племен и именно там дать им бой. Последний бой, который навсегда покончит с кровожадными дикарями. Задача выглядела простой: что могла неорганизованная толпа варваров против хорошо вооруженного и обученного войска? Дикари просто несчастные глупцы, если осмелились выступить против такой силы!
Элимер ехал на своей любимой гнедой кобыле в окружении телохранителей. Их предводитель – Видольд – не расслаблялся ни на минуту. Казалось, что могло угрожать кхану в родном государстве, народ которого давно уже мечтал окончательно избавиться от произвола дикарей? Но нет, острый, все подмечающий взгляд Видольда шарил по окрестностям и лицам. Кажется, ничто от него не ускользало. Даже когда закончились города, и этельды выехали в вольную степь, пустив коней рысью, телохранитель не успокоился, цепким взором выхватывая из однообразия равнины изложины, кручи и редкие заросли кустарника.
Элимер и сам не понимал, что подвигло его, кхана, на этот поход. Ирионг и советники говорили верно: ему незачем было выступать во главе войска, с дикарями в силах справиться и обычный тысячник средних способностей.
Но что-то гнало его в этот бой. И это "что-то" не имело ничего общего с объяснением, которое он озвучил своим людям. В конце концов, какая ему разница, что станут рассказывать выжившие дикари своим детям? Да и будут ли вообще выжившие?
Не хотелось бы уничтожать дикарей подчистую, ведь из них могли бы получиться честные и верные подданные. Но никогда, никогда они на это не пойдут, нет для них никого ненавистней людей Отерхейна. Какая жалость! А ведь на просторах империи нашлось бы место и вольному народу. В том случае, конечно, если бы этот народ отказался от воли и склонился перед ним, Великим Кханом. Но такое вряд ли случится, а значит, у него один путь: уничтожить позабывших про страх безумцев, осмелившихся нарушить покой империи.
С такими мыслями вел Элимер войско. Настроение в этельдах царило разудалое, воины рвались в бой: передвижение по степи давно им наскучило – куда как лучше проявить выносливость и силу на поле брани. Тем более бой этот казался им не более чем развлечением: чем-то наподобие воинских состязаний. Это не взятие крепости и не сражение с мощным противником, в котором так легко остаться калекой или потерять жизнь.
Утренний холод сменился полуденным зноем, шкуры с плеч перекочевали в мешки, притороченные к седлам коней, а вода во флягах начала стремительно убывать. У Сонного Озера пришлось остановиться, чтобы пополнить ее запасы и напоить коней, ведь от них в бою зависело очень многое: воин на уставшей плохой лошади – воин лишь наполовину.
***
Дагр-Ейху, могучий вождь айсадов, задумчиво смотрел в спину Шейры, которая ехала на пегом жеребце впереди него. Впереди всех. Так уж повелели Духи, что в эту битву народы вела она, почти девочка. Почему неведомые силы избрали ее, а не опытного воина, смертным никогда не узнать, на то они и смертные.
Шли они долго, но вот показалось на горизонте Зеркальное ущелье. Когда они приблизятся к нему, то соберутся в единый кулак, чтобы ударить по шакалам. А там – либо славная победа, либо столь же славная смерть, которую воспоют в веках. Если будет, кому воспеть.
Дети младше девяти лет остались в лесах. Будущие охотники, они вполне смогут прокормить и защитить себя до возвращения взрослых. Но если возвращаться будет некому, то и детям лучше сделаться добычей хищных зверей, чем живыми потомками поверженного народа. Лучше, чем ждать, пока темные люди прочешут леса и уведут их в рабство, заставят позабыть предков и предать свою кровь. Слабые народы не имеют право на жизнь, мир сам от них избавляется.
Дагр-Ейху оглянулся. Еще ни разу за свою жизнь не видел он такого множества родов, собравшихся вместе: лукавые тоги, суровые лакеты, воинственные равены, айсады и самые многочисленные – туризасы. И дети, много детей. Всех, кто старше девяти, взяли в эту Великую битву, для которой понадобятся все силы. Маленькие храбрые девочки и смелые мальчишки, строго насупившись, изображали из себя бывалых воинов, пытались скрыть неуверенность и страх.
"Это наши дети, – с гордостью думал Дагр-Ейху. – Те, кто продолжит нас, когда мы покинем мир живых. Уже сейчас видно, какие славные выйдут из них охотники. Нет, народ, воспитавший таких детей, не может быть слаб. Мы победим. Нам помогут Духи – и мы победим".
Солнце уже утонуло в восставших на горизонте тучах, землю окутали тусклые сумерки, размыв очертания Дейнорских лесов, затуманив Зеркальные скалы и скрыв морщины человеческих лиц.
"Пора делать привал, – подумал Дагр-Ейху. – Шейра догадается, или ей подсказать?"
И, словно отвечая на его мысли, Белая Кошка придержала коня и подняла правую руку. Люди с готовностью остановились и облегченно спрыгнули с лошадей. Отдых был необходим и войску, и скакунам.
***
В сгустившейся тьме степи Элимер заметил всадника. Прежде, чем кхан успел сказать хоть что-то, Видольд натянул тетиву, взяв стремительно несущегося наездника на прицел. Когда тот приблизился на расстояние выстрела, Элимер распознал в нем серого странника. Видольд, очевидно, тоже, ибо лук его тут же опустился. Кхан сразу отдал приказ о привале: пусть войско отдыхает, а он сможет спокойно побеседовать с разведчиком.
Воины начали разжигать костры и расстилать шкуры: шатры в этот поход не брали, чтобы не замедлять движение, так что спать всем предстояло на холодной земле.
– Мой Кхан, – заговорил тем временем посланник. – Меня называют Амтер, я из серых разведчиков.
– Вижу. Какие вести? Где дикари?
– До ущелья им еще сутки. А потом пара часов – и они у Каменистых Холмов.
– Быстрее, чем я предполагал, – Элимер обратился к Видольду: – Нужно поторопиться и нам. Придется выступить до рассвета. Полноценного отдыха не получится.
Телохранитель промолчал.
Все воины, кроме тех, кого оставили на страже лагеря, торопливо укладывались спать, надеясь восполнить силы краткими часами отдыха. Серый странник снова исчез в степи, а Элимер растянулся у костра и тут же уснул.