Когда завтра настанет вновь (СИ)

— Доедай быстрее, — минутой позже нетерпеливо бросила Гвен, уже управившаяся со своей порцией. — И пошли ко мне.
Так, ясно. Явно не терпится что-то со мной обсудить. А я-то думала, чего это она по дороге до дома так подозрительно притихла…
— Да я уже. — Быстро закинув в себя оставшиеся ложки салата, я поднялась из-за стола. — Пойдём.
Мы вышли из кухни, ступая по коридору, заставленному фикусами вдоль стен. За одной из дверей слышалось весёлое щебетание тёти Лэйн. Спустя некоторое время я вступила в королевство красного, розового и плюшевых зверей: подобная инфантильность больше подходила Гвен, когда ей было тринадцать, но с тех пор здесь ничего не поменялось. Плюшевые мишки и зайцы смотрели на меня с подоконника, с полок секретера и даже со шкафа; один медведь восседал на полу, рядом с кроватью под сетчатым балдахином — огромный, выше моего роста. К нему и направилась Гвен, усевшаяся прямо на полу, воспользовавшись медведем, как креслом.
Я невольно засмотрелась на её юбку, раскинувшуюся по алому ковру широким шёлковым кругом, отливающим красками летнего леса, — но требовательное заявление Гвен вывело меня из отстранённой задумчивости.
— А теперь рассказывай.
— Что рассказывать?
— Да про того красавчика, который тебя спас! Это твой отец, так?
Оторопев, я упала в кресло рядом с секретером. Наверное, с минуту просто тупо смотрела на неё.
Потом расхохоталась.
— Что? — Гвен явно обиделась.
Я не стала честно отвечать, что не понимаю, как подобная чушь вообще пришла в её голову.
— Мой отец — тилвит, — проговорила я вместо этого. — Могла бы вспомнить, какого цвета волосы у Эша. А у этого шевелюра серебряная, если ты заметила. Стало быть, он дин ши.
— Гм, — пробурчала Гвен: её явно расстроил провал блестящей теории, которую она успела себе нафантазировать. — Тогда, может, он знакомый твоего отца?
Я ощутила, как к горлу подкатывает удушливая волна раздражения.
— Да при чём тут вообще мой отец?
— Ну как же! Он рассказал о тебе кому-то, а его знакомый переместился сюда, в Харлер, нашёл тебя и присматривал за тобой!
— Хорошая сказочка, — горькая улыбка сковала спазмом щёки. — Не думаю, что отец вообще про меня помнит. Кто я для него? Одна из детей одной из смертных дурочек, которых он когда-то обольстил. — Я раздражённо подпёрла рукой подбородок. — Он сам меня бросил. Так с чего теперь будет вспоминать да заботиться?
Гвен пожевала губами воздух.
— А как они познакомились? — спросила она потом. — Ну, твои родители?
Я почти застонала. Вот привязалась-то!..
— Мама гуляла по лесу рядом с городом, где она выросла. Встретила… его, — последнее слово поневоле выплюнулось, как ругательство. — Он сходу начал маму обрабатывать, та вроде сперва попыталась его отшить, да только не получилось. Они же знают, как очаровывать…
И удержалась от того, чтобы добавить «скоты». Подумала, что в присутствии Гвен это может быть бестактно.
У Харлера, страны людей и низших фейри, с Эмайн Аблахом, страной фейри высших, издавна были сложные отношения. Вернее сказать — никакие. Причина проста: пусть Харлер и Эмайн разделяет лишь десятикилометровая полоска морской воды — это не разные страны, а разные миры. На Эмайне даже время течёт иначе; а какие могут быть деловые отношения с государством, которое живёт в другом временном измерении? Некоторые счастливчики, сплававшие на Эмайн и вернувшиеся оттуда сутки спустя, утверждали, что пробыли у высших фейри несколько месяцев. Другие уплывали из Харлера, оставляя своих детей лежащими в колыбели, гостили на Эмайне всего денёк — и возвращались сотню лет спустя, когда у их отпрысков уже появлялись собственные правнуки. А вычислить правила или законы временных соотношений двух миров было невозможно. Ни правил, ни законов просто не было.
Все эти поучительные истории нам рассказывали в школе, сводя их к одному — сидите дома, дети, и не дёргайтесь. Пусть даже Эмайн по отзывам всех путешественников представал благословенным краем, где нет ни смерти, ни болезней, ни бедности, ни горестей… но они всё врали, конечно. А вот маленьким фейри на Эмайне, видимо, рассказывали совсем другие сказки: вырастая, они то и дело наведывались в Харлер — забавы ради, — а потом уходили обратно, утаскивая с собой человеческих девушек.
Не спрашивая, хотят они того или нет.
Впрочем, похищения всё же случались реже, чем полюбовное сожительство. В Харлере обитала куча людей, в жилах которых текла кровь высших фейри. Ни тилвиты, ни дин ши не находили ничего зазорного в том, чтобы прожить пару-тройку лет с понравившейся девицей, даже детишек от неё завести… пока та не наскучит. А потом взять и исчезнуть, вернувшись на свой Эмайн. И детей забрать с собой, если успели полюбить; а если нет — бросить вместе с матерью.
Как бросили нас.
— Нет, твой случай всё-таки романтичнее, — подумав, резюмировала Гвен. — Он спас её от смерти, ах… выдернул прямо из-под колёс…
— При чём тут романтика? — я почувствовала, как к щекам приливает румянец, и тряхнула головой, рассердившись на саму себя. — Вообще он наверняка просто мимо проходил. И больше я его в жизни не увижу.
— И тебя это совсем не огорчает?
— Нет! — рявкнула я в ответ на её хитрый прищур. — Может, хватит обсасывать то, что произошло? Лучше «Кодекс» включи.
Гвен хмыкнула, но всё же потянулась к своей сумке.
Я ненавидела своего отца. Пусть и не помнила его. Он прожил с мамой больше пяти лет; по её словам, охотно тетешкался со мной, пел колыбельные и всё такое. Только это не помешало ему в конце концов затосковать по родине и бросить как меня, так и маму, беременную вторым его ребёнком. И мне не хотелось думать, что фейри, который меня спас, может иметь с этим мерзавцем хоть что-то общее.
Нет, не так.
Я в принципе не хочу думать ни о ком из этих сахарных фей, надутых собственной гордыней.
— На какой серии мы остановились? — нахмурилась Гвен, положив графон на пол перед собой.
— Семнадцатая, кажется. — Я сползла с кровати и села на полу рядом с подругой, облокотившись на медвежью лапу; Гвен уже развернула большой голографический экран и ткнула кончиком пальца в иконку сетевого браузера.
Первым открылся новостной сайт. Первый же заголовок, на который упал мой взгляд, гласил «Серийный убийца по кличке Ликорис снова в деле!». Мелкие буквы ниже услужливо поясняли, что в Динэ найден изуродованный труп молодой девушки, пропавшей два месяца назад. Брр… вот почему я предпочитаю не читать новости — ничего хорошего в них всё равно не пишут.
— Дался тебе этот сериал, — проворчала подруга, наконец сменив тошнотворный сайт на вкладку с красноречивой подписью «Лучшие фильмы онлайн». — Нет, я понимаю, уважение к памяти предка, все дела — но у тебя тут в реале такое произошло, что любой сериал отдыхает!
Я промолчала.
Да, со вчерашнего дня в моей жизни творится такое, что любой сериал и правда отдыхает.
Именно поэтому я хотела хотя бы на пару часов забыть об этом.
***
Папа Гвен, как всегда, вошёл в комнату на самом интересном месте.
— Привет, Лайза! Привет…
Он осёкся — но пальчик Гвен уже метнулся к экрану, и сладострастные стоны мигом стихли.
— Привет, пап, — невинно произнесла подруга, сворачивая браузер.
Дядя Ахайр, он же глава семейства, возмущённо переступил с ноги на ногу, громко топнув копытами по порогу.
— Что вы смотрите?!
— «Кодекс Форбидена». Сериал про Охотников и Инквизиторов в викторианскую эпоху, — охотно пояснила Гвен. — Как они охотились на всякую нечисть и всё такое. Я вам с мамой уже рассказывала, помнишь? Та самая штука, которую снимали по запискам Лайзиного прадедушки!
— Там вообще всё прилично, — быстро добавила я, — просто герой… он тут нашёл свою возлюбленную, которую потерял в прошлом сезоне, и… в общем, вы вошли как раз, когда…
— Прилично, говоришь? Тогда почему, как я ни войду, у вас на экране то убивают кого-то, то насилуют?