Чёрные крылья зиккурата (СИ)

Луцио пританцовывал на месте. Его воодушевление бросалось в глаза издалека.
— Ну-с, господин мастер боёв, чем вы порадуете нас сегодня?
— А, прелестная… желаете снова взглянуть на Снежную Пантеру? Или пришли посмотреть на другого зверя?
Клемента закусила губу и отвернулась в сторону арены.
— Нет, Луцио, он сегодня не придёт. Да и что вам за дело до Маркуса, он никогда не делает ставок.
Распорядитель расхохотался.
— Он сам — ходячая ставка. Его присутствие вносит в моё расписание элемент непредсказуемости. Непредсказуемости, Клемента — даже для меня самого. Какую бурю он вызвал в прошлый раз… ставки скакали на ходу, когда всем казалось, что бой уже сделан. Мне пришлось снова открыть тотализатор, чтобы пари не прошли мимо меня. И этот рыцарский жест. Вам понравилось, Клемента?
— Нет, — отрезала гетера и сверкнула глазами из-под густых ресниц.
— Ну что вы, все поняли, кому предназначался его подарок, — поправился он, но тут же поспешил сменить тему. — А вчера вечером, представьте, он пришёл ко мне снова. Знаете зачем?
— Представления не имею, — и это было правдой. Клемента была убеждена, что вечер Маркус провёл с императрицей.
— Не поверите. Этот чудак… этот сумасшедший патриций пытался купить у меня моего лучшего бойца.
— Зачем она ему, — брови Клементы взлетели вверх, хотя на сей раз она сразу догадалась о ком речь. Догадалась и о том, что за каприз сподвиг Маркуса на эту попытку.
— Ума не приложу. Думал, вы прольёте свет на эту прихоть.
Клемента вспомнила, как завороженно следил Маркус за боем. И эта выходка в самом конце…
— Не знаю и знать не хочу, — она помолчала, — и что же, вы согласились?
— Что? Клемента, милейшая. Цебитар знатен и знаменит, но деньги… богатство не его сильная сторона. Он не смог бы предложить мне достаточно, даже если бы продал свой столичный особняк.
— Должно быть, он был сильно огорчён, — сказала она с некоторым ехидством.
Луцио расхохотался.
— Он был зол, как семь химер. Я уже думал, как бы по-тихому позвать стражу да спровадить его из амфитеатра, пока до кровопролития не дошло. Но представьте… быстро угас и, кажется, успокоился.
Клемента усмехнулась.
— На вашем месте, Луцио, я бы не верила обманчивому спокойствию этой грозовой тучи. Если что-то его зацепило, то гром грянет. Не знаю только где и как. Эта валькирия ещё доставит вам проблем.
Распорядитель усмехнулся в ответ.
— Эта валькирия пока приносит мне только дожди золота. Так что грома я не боюсь.
— Смотрите сами, — Клемента отвернулась, помолчала, а потом спросила, — а как по-вашему, Луцио, у меня хватило бы денег её купить?
— Милейшая… денег — нет.
Она окинула взглядом грузную фигуру распорядителя.
— Вы не в моём вкусе, мастер боёв. Это вас не беспокоит?
— Ни капли.
— Жаль. Всё же подумайте о деньгах.
Она отвернулась, разглядывая зрителей в других ложах. Гости арены пестрели яркостью и разнообразием нарядов. Здесь были и лёгкие газовые одеяния на манер варварских, и бархатные камзолы истинных римлян, и кожаные плащи в подражание доспехам первых даэвов. Солнце палило неимоверно, и Клемента удивилась упорству этих франтов. Сама она в такую погоду не могла носить ничего тяжелее шёлковой туники, подпоясанной под грудью расшитым золотом кушаком.
Дверь за её спиной хлопнула, она услышала шаги и негромкое перешёптывание. Клемента напрягла слух, но в гомоне толпы расслышала лишь:
— … чтоб она сдохла. Выставляйте Сарацина.
Дверь снова хлопнула, и Луцио опять оказался рядом с гетерой.
— Какие-то проблемы, мастер?
Тот лишь дёрнул плечом.
— Скучная кухня нашего амфитеатра, — он помолчал. Клемента видела, как сжимаются и разжимаются пальцы, впиваясь в каменный парапет, — а сколько бы вы дали, Клемента?
— Дала бы? — она уже забыла давешний разговор.
— Сколько бы вы дали за эту рабыню?
— Ну… — Клемента задумалась. Инстинктивно положила ладонь на атласный кошель, привязанный к поясу, — полагаю, тысячу монет.
Она не стала упоминать, что именно эту сумму и так собиралась проиграть сегодня.
— Вы режете меня без ножа, прелестная.
— Да, — рассеянно сообщила она, — красота жестока.
— Я согласен. Забирайте её сегодня же. Сейчас же.
Клемента изогнула бровь и посмотрела на него.
— Что за перемена?
— Не могу смотреть, как печально ваше лицо.
Клемента закусила губу. Обман был очевиден, только вот где он — понять она не могла.
— Сейчас же… тогда мне придётся послать за слугами. Я ведь пришла одна.
— Я пошлю гонца к вам домой.
Бровь изогнулась ещё сильнее. Впрочем, что бы ни задумал Луцио, сделка выглядела выгодной. И Клемента ничего не теряла.
— По рукам, — гетера отцепила кошелёчек и бросила его распорядителю, — я взгляну на товар?
— Не оставляйте меня одного. Я погибну без вашей красоты.
Клемента нахмурилась, но деньги уже были в руках Луцио. Путь назад был отрезан.
— Ведь только ради служения прекрасному я согласился лишить себя источника дохода.
Клемента холодно рассмеялась. Впрочем, уходить она не стала. Лишь повернулась к мастеру боёв боком и снова принялась рассматривать гостей.
Клемента дважды хлопнула в ладоши и замерла.
— Постой-ка. Если тебе понравится подарок… будешь мне что-то должен.
Клемента игриво улыбнулась. Маркус усмехнулся. Будь на её месте кто-то другой, он бы ответил резкое «нет», но в Клементе было что-то такое, что заставляло ей доверять. Конечно, обманщиками всегда становятся те, кто вызывает доверие, но тут было нечто другое. Клементу он знал много лет и действительно хотел ей верить, потому что иногда нужно верить хотя бы кому-то.
— Давай свой подарок, — проворчал он.
Клемента снова хлопнула в ладоши — теперь три раза. Маркус встал, осматривая то, что появилось на пороге.
Двое крепких рабов вкатили передвижную дыбу — она стояла на доске, закреплённой на колёсиках. Пленница была накрепко привязана к постаменту. Щёки её, зажатые в тисках, уже начали синеть.
Маркус сделал два шага вперёд и остановился. От Клементы не укрылось, как засверкали его глаза.
— Вот я и знаю, что дарить тебе на день рождения, — пропела она из-за плеча.
— Пусть рабы выйдут.
Клемента кивнула слугам — исполнять.
Маркус подошёл к дыбе и сверху вниз посмотрел на пленницу.
— Она опасна?
— Говорят, что да.
— Отвяжи её и осмотри руку, — приказал Маркус хрипло.
Клемента вздёрнула гордую бровь.
— Ну, Маркус, я тебя люблю, но всему есть предел.
Маркус не смотрел на неё. Он зачарованно разглядывал новую игрушку.
— Тогда позови лекаря. Вариуса.
Клемента пожала плечами.
— Ладно, чего ещё от тебя ждать, — буркнула она обиженно и собралась уходить.
Уже у самой двери она услышала за спиной очень тихое:
— Спасибо.
  
Глава 5. Рабыня
 
Оставшись наедине с рабыней, Маркус осторожно коснулся пальцами лба воительницы. Проведя ладонью по впалому животу валькирии, по предплечьям и локтям, он добрался до верёвок и стал неторопливо развязывать их. Потом замер на секунду. Взгляд его упал на окровавленную тряпку, перетягивавшую грудь и плечо пленницы.
Валькирия не шевелилась.
— Можешь встать, — приказал Цебитар.
Риана напрягла мышцы, но ни руки, ни ноги не слушались. У неё получилось лишь слегка повернуть голову в сторону патриция. На губах её играла безумная улыбка.
— Даэв… если б я могла встать… ты бы там не стоял.
— Плохое начало для знакомства. Мне кажется, ты не очень общительна.
Улыбка стала шире. Маркус увидел в трещинках на губах капли крови.
Он снова подошёл к пленнице и принялся развязывать верёвки на ногах.
— За что тебя так спеленали?
— Придумай сам.
— Видимо, пыталась бежать?
Риана не отвечала. Она сконцентрировалась на том, чтобы сесть.
— Ты — валькирия, я прав? — задал Маркус следующий вопрос.