Во всем виновата Любовь?! (СИ)
Проигнорировав вопрос, Надежда Григорьевна схватилась за скатерть, чтобы вытереть жирные руки.
А я, увидев наглый беспредел, процедила сквозь зубы:
– Для рук есть специальные салфетки, и они перед вами на столе, – Пусть она и мамина подруга, но не имеет никакого права вести себя за столом как свинья. То по холодильникам шарит, теперь вот это.
- Ой, да ладно! – отмахивается от меня женщина и протягивает мне свой телефон. – Лучше сюда посмотри!
Смотрю на дисплей. Холодный пот прошибает с ног до головы. Откуда? Откуда у нее эта фотография? Выхватываю мобилу, руки трясутся, на экране целующаяся парочка. Мужчина держит девушку за бедра, припечатав ту к окну машины.
– Ты дальше листай, – расплывается в улыбке тетя Надя. – Там еще интересней кадры пойдут.
Я не хочу листать. Мне даже видеть не нужно все, что там есть. Итак, знаю, что будет дальше. Поцелуи и неприличные позы. Слава богу, что до траха дело не дошло! Отдаю телефон обратно. Прекрасно понимаю, что если даже сейчас я эти фотки сотру, то информацию из головы маминой подруги не смогу извлечь никоим образом.
Черт!!! Мама! Зацепляюсь глазами за лестницу. А вдруг она уже знает? Нет, невозможно! Она бы не простила. Заклеймила, прокляла бы, но не простила. Отец бы вообще убил.
– Откуда они у вас? – сейчас бы сигаретку, нервы успокоить.
– Случайно у сына обнаружила. Насть, обязательно его избивать надо было?
– Когда? Я не…
– Не ты, но из-за тебя. Его тогда Михаил сильно покалечил, а сын сказал, что гопота в нашем дворе напала. Он полтора месяца в больнице пробыл. Два сломанных ребра – это не шутки Гематомы по всему телу
В темно-зеленых глазах застыла боль. Ее можно понять как мать, но я все равно не понимала, потому что не мать и возможно никогда ей не буду. Время покажет и расставит все на свои места. Рано или поздно я расплачусь за свой грех. А пока, кажется, настало время расплатиться еще за один.
– И что вы хотите? – обреченно уставилась я на женщину. – Вы хотя бы знаете, почему Вадим пострадал от Мишки?
– Знаю, – махнула рукой женщина и перешла на шепот. – Но и вы могли бы понять, что Вадим тогда пьян был. Зачем же сразу бить?
И что мне ей ответить? Что ее сынок пытался меня изнасиловать? Поймет ли она? Да и какая нормальная мать не вступится за своего ребенка, у нее всегда найдется оправдание!
– Тетя Надя, – я покачала головой. Почти родная, почти как член семьи…. Я относилась к ней как к родной тете. Но боюсь, наши приятельские отношения именно в этот момент дали трещину. В гнетущей атмосфере ощущался подвох. Зачем хранить фото? Чтобы потом использовать? Шантажировать? А ведь Мишка может легко загреметь в тюрьму, меня с позором выставят из семьи, Ксюшка будет ненавидеть, Кирилл лишится отца. – Чего вы хотите? – вновь спросила я.
Женщина отложила вилку, отодвинула от себя посуду, положила на стол телефон, на котором были открыты оконца с фотографиями и сказала:
– Насть, ты мне как родная, – охотно верю. – Я бы и так твоим родителям ничего бы не рассказала, дело молодое, а Михаил он очень даже ничего. Но сама пойми, где он и где ты. Он к тебе никогда не будет относиться, как к своей жене. – Мне почти не больно, я почти забыла. – А Вадим он…, он влюблен в тебя. Перенервничал тогда, напился идиот, и полез к тебе. Поверь, он тысячу раз пожалел об этом!
– Чего вы хотите? – перешла на крик. Я не буду снова плакать!
«Он к тебе никогда не будет относиться, как к своей жене». Знаю и знала все это время, но продолжала себя мучить. Не буду! Не хочу! Устала! Почему нельзя отключить чувства и относится ко всему с безразличием. Почему нет у людей этой долбанной кнопки. Нажал и ты свободен от переживаний, живешь в свое удовольствие и не паришься.
– Приглядись к Вадиму. Пуская он не красавец, но как говорится: стерпится – слюбится.
– Да вы с ума сошли! – я вскочила.
– Нет, деточка! – Тетя Надя тоже встала. – Это ты с ума сошла, когда стала спать с мужем родной сестры! Подумай, а я завтра загляну на чай с сыном. Ты же завтра здесь будешь ночевать?
Буду, куда я денусь. Обещала же родителям за домом приглядывать. Кое-как собрав остатки сил в кучу, пошаливающие нервишки убрала в дальний угол на время, пошла прогревать машину. Пора было провожать родителей.
Мама всю дорогу до аэропорта вслух проговаривала список взятых вещей. Папа оставлял указания по хозяйству, в том числе напоминал, чем кормить пса, кота и двух попугаев. Слушая его в пол уха, кивала, когда отец ворчал на меня, что я, дескать, не внимаю его словам и что домашние животные загнуться со мной с голодухи. Я не обижалась, мои мысли крутились возле Мишки, Вадима и тети Нади.
Позвонить ему?! И что сказать? Да ну на фиг! Лишний геморрой себе на задницу. Да я и не уверена, что он разберется. Мишке это не надо. Спустит все на меня, зная, что я по любому, во что бы то ни стало, разрешу неприятную ситуацию, и дело с концом.
На мгновение представила Вадима, его губы, как он ими шлепает. «Стерпится – слюбится». А вы та еще оказывается стерва, тетя Надя! И я стерва. Хотя нет. Я все же блядь. Как самокритично! Усмехаюсь сама себе, но папа принимает на свой счет.
– Ой, молодежь! И что у вас за тараканы в голове сидят? Дочь, ты бы на дорогу лучше смотрела, а не летала в облаках.
– Пап, я все слышала. Правда, – смотрю на него честными глазами и стараюсь вспомнить, что он там говорил. Кажется, чтобы я не забывала цветы дома поливать.
– Сделаем вид, что я тебе поверил.
Прощание вышло не слезным. Две недели не такой уж большой срок, чтобы я лишилась своей драгоценной жидкости организма. Так что плакать мы не стали, обнявшись всего лишь на прощание.
Когда родители скрылись из виду, я вылетела из душного многолюдного здания на улицу, направилась к машине и первым делом закурила, блаженно вдыхая аромат и набирая номер друга. В этот раз решила не отмалчиваться, уходя в себя, а попросить помощи у друзей. Колька был не доступен, а Катька должна сегодня отжигать в клубе. Но та тоже как назло не отвечала, поэтому я села в машину и поехала в «Орей».
Народу возле клуба, несмотря на рабочий день, было море. Объехав кирпичное здание с огромной мигающей вывеской, поняла, что встать особо то и негде. Пришлось мне разворачиваться и дуть на стоянку. Оттуда минут пять пешком и я возле толпы девчонок и мальчишек. Пробираться по узкой дорожке фейс контроля не стала, а подошла с другой стороны.
Стоило только встать возле охраны, как один из них отделился и пропустил внутрь:
– Катюха уже здесь. В ВИП-зале отдыхает.
– Спасибо, Жень! – кивнула головой знакомому и услышала сбоку женский визг.
– Эй! То есть вот это чучело в кедах может пройти, а мы нет?! – возмущалась намалеванная кудрявая девица в короткой красной кожаной юбке, лифчиком на маленьких пупырышках и шубкой нараспашку.
Мерзко улыбнувшись ей, прошла внутрь и направилась как всегда в нашу комнату. А ведь девица та права, что я не подхожу для клуба. Одежда не та. Потертые джинсы, белые кеды, легкая водолазка и полушубок. Я на машине, мне можно и по легкому одеться, в том числе и осенние кеды обуть. Они даже не продувают. Хвост вместо стильной укладки, ноль косметики. Подруга увидит – убьет. Но мне позарез надо вылиться ей на душу и ожидать помощи. Надеюсь, две головы сработают лучше, чем одна. А там может и до Коляна дозвонюсь.
Найти нужную комнату труда не составило, так как мы постоянно тусовались именно здесь. А вот зайдя в нее, вначале мне показалось, что все же ошиблась. Незнакомые молодые мужчины, незнакомые девушки. До моего прихода они видимо выпивали и играли в карты, а завидев меня, обернулись и с любопытством уставились.
– Простите, – извинилась я.
Рыженькая девица в нижнем белье, восседавшая на светловолосом мужчине, улыбнулась и сняла с себя лифчик. Бюстгальтер полетел на пол и затесался среди платья, чулков и обуви. Я проследила за полетом белой ткани и вновь уставилась на парочки, сидевшие друг напротив друга. Если они хотели этим меня смутить, то у них не получилось.