Эд, граф Парижский и король Франции (882-898)
Сообщение между Сите и левым берегом проходило по Малому мосту [141]; в отсутствие документов приходится допустить, что он занимал место современного Малого моста или, может быть, находился немного ниже [142], то есть никоим образом не служил продолжением Большого моста [143]; очень вероятно, что он был деревянным, как все парижские мосты до моста Карла Лысого; обе его оконечности были защищены башнями [144].
В 885 г. Большой и Малый мосты были единственными постоянными путями сообщения между Сите и обоими берегами; все остальные мосты разрушились от времени или были разломаны человеческими руками при приближении норманнов. Мост, построенный Карлом Лысым, правда, отбивал у небольших норманнских отрядов охоту подниматься вверх по Сене, но в то же время создавал угрозу городу. Пока его не было, парижане при подходе норманнов укрывались на Сите; те грабили берега и шли дальше. Теперь предположим, что вместо разрозненных шаек появляется армия северян, которая, пройдя через Питр, чувствует себя достаточно сильной, чтобы попытаться пройти выше Парижа, — в этом случае жителям города недостаточно укрыться в Сите: им придется оборонять переход, результатом чего станет осада. Так и случилось в 885 г.: многочисленность норманнской армии, с одной стороны, наличие моста и оборонительных сооружений — с другой привели к достопамятной осаде, основные эпизоды которой мы опишем.
Читателям уже известен — по крайней мере по имени, поскольку исторической его роль становилась лишь теперь, — Эд, который заперся в Париже, чтобы оборонять его. Храбростью и рвением с ним соперничал епископ города. Его звали Гозлен, и он принадлежал к могущественному роду; его отцом был Рорикон, граф Мэнский [145]; он приходился единокровным братом канцлеру Людовику, аббату Сен-Дени; у него было несколько братьев, один из которых, Гозфрид, сражался против норманнов бок о бок с Робертом Сильным и Гуго Аббатом, а другой погиб в борьбе с теми же врагами; наконец, он был родственником Эброина, аббата Гланфёя, епископа Пуатье с 839 г. [146] и архикапеллана Карла Лысого. Это высокое родство оказало благотворное влияние на его карьеру. Представители его рода на важных должностях, которые они занимали при дворе, отличились храбростью в борьбе с норманнами, но также, увы, неоднократными изменами законному государю [147]. Три этих фамильных черты обнаруживаются и в биографии Гозлена: заняв высокое положение при дворе, он тоже выказал неверность королю, но искупил свое вероломство рвением, какое проявлял до самой смерти в борьбе с захватчиками-варварами. Родился он около 820 г. [148]; поскольку с детства его предназначили для духовного поприща [149], он поступил в монастырь Гланфёй, или Сен-Мор-сюр-Луар, который его отец недавно отстроил напротив Анжера и аббатами которого были Гозберт, брат Рорикона, а потом Эброин [150]. Вскоре он покинул Гланфёй и перебрался в Реймс — центр, лучше подходивший для его развития. Религиозное воспитание и неординарное образование Гозлен, вероятно, получал в беспокойные времена, какие переживало это архиепископство после первого смещения Эббона до избрания Гинкмара (835–845); именно тогда он принял постриг [151] и получил ряд церковных чинов вплоть до иподиакона [152]. С тех пор реймсская церковь не оставляла его своим покровительством. В 845 г. он вернулся в Анжер, где Эброин, его родственник, поставил его диаконом [153]; в Пуатье его рукоположил в священство епископ этого города, и еще в том же году его пригласили занять должность аббата Гланфёя [154]. Потом Эброин представил его ко двору, где пользовался большим доверием как архикапеллан, и в 847 г. добился от Карла Лысого заверения, что Гозлен наследует все его права на Гланфёй [155]. С тех пор Гозлен мог считаться аббатом этого монастыря, если не формально, то во всяком случае фактически [156]. Его эрудиция и ученые речи принесли ему милость государя [157], и его положение при последнем очень скоро упрочилось. В год смерти Эброина, 858-й, Гозлен попал в плен к норманнам вместе со своим единокровным братом Людовиком, аббатом Сен-Дени [158]; во время нахождения в плену, продлившегося довольно долго, поскольку выкуп был затребован огромный, он сумел познакомиться с противниками, с которыми ему предстояло столь отважно бороться. Наконец необходимую сумму нашли, и в то время как аббатству Сен-Дени пришлось пойти на тяжелые жертвы, чтобы освободить своего аббата, Гозлена выкупила реймсская церковь [159]. В 859 г. Гозлен, вероятно, благодаря покровительству брата, канцлера Людовика, поступил в королевскую канцелярию в качестве нотария [160]. Эта функция, какую, впрочем, выполняли многие, получила особое значение с тех пор, как возник обычай, чтобы канцлера, одного из первых сановников двора, в исполнении его обязанностей мог замещать нотарий, избранный из числа самых способных и достойных доверия фигур [161]. Наконец, после смерти канцлера (9 января 867 г.) [162] Гозлену предложили занять его место [163]; можно полагать, что к этому сану он добавил и сан архикапеллана, который до смерти носил Эброин [164]. [165] Отныне он стал одной из главных фигур при дворе Карла Лысого; так, именно ему в 871 г. государь поручил деликатную миссию передать своему сыну Карломану условия возвращения в милость [166].
Не менее удачно продвигался Гозлен и на церковном поприще: к аббатству Гланфёй он присоединил аббатство Жюмьеж, став его аббатом в 862 г. [167], и аббатство Сент-Аман, которое получил в 870 г. [168]; с 872 г. он стал аббатом Сен-Жермен-де-Пре [169]; наконец, в 878 г. сделался аббатом Сен-Дени [170]. Эти многочисленные бенефиции, которые в сочетании с рангом, какой он имел при дворе, похоже, делали его положение недосягаемым, он опять-таки получил благодаря покровительству со стороны реймсской церкви [171].
Карл Лысый, издав Кьерсийский капитулярий [172], которым назначил Гозлена членом совета при своем сыне, отбыл в 877 г. в Италию. Внезапно вернуться его заставил опасный заговор [173], возникший в королевстве в его отсутствие; во время спешного возвращения он умер (6 октября 877 г.). Ему наследовал сын Людовик Заика; перед лицом этого восстания, к которому, возможно, сначала подстрекал он сам и которое было направлено против той власти, обладателем которой он вдруг стал после внезапной смерти отца, Людовик начал вербовать себе сторонников как только мог, раздавая каждому аббатства или владения, какие тот захочет [174]; но такой тактикой он лишь оттолкнул тех магнатов королевства, которых навязал ему отец в качестве советников и без согласия которых он действовал; в числе недовольных оказался и Гозлен [175]. Видя, что восстание постепенно ширится, Людовик Заика последовал советам Гинкмара: он обуздал аппетиты сторонников [176] и вступил с мятежной аристократией в переговоры. Он пообещал магнатам сохранить их владения и должности и заверил, что даст новые [177]. Восстание потухло, и 8 декабря 877 г. он смог короноваться. Гозлен получил от него аббатство Сен-Дени и остался главой канцелярии [178]; тем не менее его верность пошатнулась. В мятеже участвовали многие члены его рода; его племянник Бернард II [179], маркграф Готии, один из главных вождей заговора против Карла Лысого, покорности не изъявил; в начале 878 г. восстали два сына его брата Гозфрида [180], графа Мэнского, и один из его племянников, Эменон, брат Бернарда. Гинкмар, чувствуя, что Гозлен колеблется, написал ему письмо [181], умоляя остаться на верном пути и приложить все усилия, чтобы вернуть на него Бернарда и удержать на нем Гозфрида. Последний изъявил покорность вместе с двумя сыновьями, но Эменон этого не сделал и в сентябре 878 г. был отлучен от церкви Труаским собором. Вскоре тому же наказанию церковь подвергла и Бернарда Готского, а Людовик Заика лишил его бенефициев [182]. Наконец, был сплетен заговор, чтобы использовать против Гозлена неверность его же сторонников: на том же Труаском соборе главный обвинитель Бернарда, Фротарий, архиепископ Буржский, вместе с Адальгарием, епископом Отёнским, попытались в сговоре с папой Иоанном VIII и королевскими советниками отобрать у Гозлена аббатство Сен-Дени [183]. Попытка провалилась, но Гозлен затаил злобу, которая не замедлит выказать себя [184].