Мужчина, который забыл свою жену

Время было обеденное, и мы едва успели занять последний свободный столик. Наконец-то я мог расспросить обо всём, что пожелаю. Получилось нечто вроде персонального шоу «Это твоя жизнь», но в этой версии ведущий подробно излагал приглашённой звезде невероятную историю жизни: «Ты не вспомнишь этот голос» или «Сегодня здесь присутствует та самая учительница, что вдохновила тебя много лет назад, но тебе придётся поверить на слово, потому что на самом деле она может оказаться всего лишь хозяйкой местной чайной».
Я взял пинту «Гиннесса», потому что, по словам Гэри, всегда так делал. Слишком велик выбор возможностей: я вполне мог предпочесть биттер, светлое пиво или минеральную воду с ломтиком лимона. Мог быть дважды женатым отцом семерых детей, олимпийским чемпионом по парусному спорту или пропащим уголовником.
Вопросы я решил задавать в хронологическом порядке, дабы мы не перескакивали с предмета на предмет и не упустили важных подробностей. В глубине души, вероятно, я надеялся узнавать правду о себе постепенно, и, если я полный неудачник, мне будет не так горько, ежели пойму, как дошел до жизни такой. Но попытки определиться с вехами из ранних лет успеха не имели.
— Итак. У меня есть братья или сестры?
— He-а. Ты единственный ребенок. Ой, я забыл прихватить закуску…
— Хорошо, а откуда я родом?
— Вообще-то ниоткуда. Или отовсюду — как посмотреть. Твой отец был военным, поэтому вы постоянно переезжали с места на место. Вы жили в Западной Германии, на Кипре, в Малайзии… в Йоркшире. Что я пропустил? Гонконг, кажется. Или Шангри-Ла?
— Это мифическое место.
— Правда? Ну тогда, значит, не Шангри-Ла. Может, Шанхай? Я помню, ты говорил, что ни в одной школе не учился дольше года.
— Иди ты! Выходит, я легко приспосабливаюсь к обстоятельствам?
— Э-э, можно и так сказать… Чипсов, что ли, прихватить…
— Опытный путешественник.
— Опытный, ага. Перекати-поле.
— Сын солдата!
— Он в ВВС служил. Отец твой имел довольно высокий чин, но, думаю, был кем-то вроде бухгалтера. Беднягу пришиб инфаркт вскоре после смерти твоей мамы.
— Ох.
— Но я помню твоих стариков ещё с тех пор, как мы были сопляками. Чудесная была пара.
Не имея никаких воспоминаний и переживаний, я воспринимал отца и мать эдакими абстрактными символами — просто имена на генеалогическом древе. Все, что Гэри рассказывал обо мне, вполне могло происходить с другим человеком в какой-нибудь выдуманной истории. На самом деле Гэри имел весьма смутное представление о моём детстве и событиях, предшествовавших нашему знакомству.
— Откуда мне знать, какие оценки ты получил на своих долбаных выпускных экзаменах? — недовольно проворчал он.
— Прости, я просто нервничаю по этому поводу И по всем остальным тоже. Так я учился в университете?
— Ну да, там мы и познакомились, — оживился Гэри. — Я изучал английскую и американскую историю. Перешёл с английской…
— Прости, где было дело? Оксфорд? Кембридж?
— Бангор  [3]. Я выбрал его, потому что туда собиралась одна роскошная девчонка из нашей школы, но она в результате оказалась где-то в Восточной Англии, так что ничего не вышло…
За следующие десять минут я узнал, что мы с Гэри жили в одном коттедже, вместе играли за футбольную команду колледжа и закончили с одинаковыми результатами, хотя я, в отличие от Гэри, не сдирал целиком свою дипломную работу у какого-то студента из Аберистуита  [4]. Откровенно говоря, в один присест узнать столько о себе — непростое испытание.
Гэри вернулся от стойки с очередной пинтой, хотя я просил только половину, и посеревшими от времени маринованными яйцами в качестве закуски — наверное, больше у них ничего не осталось. Мне невыносимо хотелось задать один вопрос, и, пока Гэри топтался у стойки, я не мог оторвать глаз от светлого кольца на своём пальце. Но я был слишком на взводе, чтобы приступить к этому вопросу. Если у меня есть жена, я бы хотел для начала понять контекст, сопровождавший наше знакомство. Хотел узнать, кем я был, когда женился.
— Так ты чего, вообще не помнишь этот паб? — И Гэри упал на стул.
— Нет. А что? Мы бывали тут раньше?
— Ага… ты здесь крэком приторговывал, пока не началась вся эта заварушка с русской мафией…
— Ах, ну да, конечно, русская мафия. Они ещё подбросили мне в постель кровавую свеколину, да? — И я горделиво приосанился, вызвав у Гэри довольный смешок. — Это бред. Понятия не имею, кто я такой и чем занимался. Но точно знаю, что не был наркодилером.
— Точняк, тяжёлые наркотики — не твой профиль. Ты вечно переживал, можно ли дать детям «Терафлю».
Вот так я и узнал, что я, оказывается, отец. «Детям», — сказал Гэри. Во множественном числе. У меня есть дети.
— Да, точно — твои малютки! — подтвердил Гэри, когда я потребовал развёрнутой информации. — У тебя пара сорванцов. Мальчик и девочка. Джейми, ну ему пятнадцать или двенадцать, где-то типа того. И ещё Дилли, она помладше, лет десяти, наверное. Хотя, пожалуй, уже одиннадцать. Оба ходят в школу. Но не в твою.
— Что значит «моя школа»?
— Школа, в которой ты горбатишься.
— Так я учитель? Погоди минутку, дай мне переварить. Вот поэтому я и хотел, чтобы ты рассказывал по порядку. Давай сначала о детях. — Я отогнал странное видение: облачённый в мантию, я стою у старомодной грифельной доски.
— Ну, дети как дети. Милые. Я даже крёстный отец Джейми. Или Дилли? Не помню, но точно у одного из них я был крёстным. Да нет, классные ребятишки. Ты можешь ими гордиться.
Но я не мог гордиться. Изо всех сил хотел, но не мог — они были для меня всего лишь абстрактным историческим фактом.
— Не возражаете, если мы тут присядем? — И, не дожидаясь ответа, какая-то дама с охапкой магазинных пакетов плюхнулась на свободный стул за нашим столиком. — Мег, давай сюда! Здесь есть два места!
Я — отец двух незнакомцев. Ничего примечательного, я ведь не моряк, у которого в каждом порту отпрыски, о которых он и не ведает. Эти дети меня прекрасно знают, надеюсь, даже любят.
— Меню захвати! — приказала тетка своей спутнице, вероятно дочери. — Я без очков не могу прочесть, что там на доске, а они вечно забывают положить меню на столик.
Лицо этой женщины я уже успел запомнить, но по-прежнему не представлял, как выглядят мои собственные дети.
— Какие они?
— В каком смысле?
— Мои дети, на кого они похожи?
Дамочка старательно притворялась, что не подслушивает.
— Ну, Джейми похож на тебя, бедолага. Весь такой из себя замкнутый и угрюмый, но, возможно, просто возраст виноват.
Я кивнул, но внутри всё содрогнулось. Я отец и учитель — без всякого опыта общения с детьми.
— Он здорово вымахал в последнеё время, стильный такой, в музыке рубит. Кажется, девушки у него пока нет, но, может, он просто скрывает.
— А моя дочь, Дилли? Это её настоящеё имя или какое-то сокращение? Или вообще семейное прозвище?
— Не знаю… ты всегда называл её просто Дилли.
— Может, это от Дайли, — предположила соседка по столику.
— Простите?
— Имя вашей дочки, Дилли может быть сокращением от Дайли. Или ещё есть имя Диллвин. Валлийское, кажется. Вы не валлиец, нет?
— Не знаю. Я валлиец?
— He-а, не думаю.
— Ну, я так, просто предположила.
— Спасибо. Вы очень помогли.
Известие об отцовстве внезапно представило ситуацию в гораздо более серьёзном свете. Теперь моя личная ментальная катастрофа касалась не только меня, но целого семейства.
— Итак, что ещё ты хочешь о них узнать? — Гэри, конечно же, обращался ко мне, но дамочка, видимо, решила, что спрашивает он и её.
— Э-э, да ладно, — пробормотал я. — Это может подождать.
— В тюрьме сидели, да? — невозмутимо поинтересовалась соседка.
— Вроде того, — криво усмехнулся я.
— Он убийца.
Если Гэри надеялся отпугнуть даму, то ошибся — она лишь ещё больше заинтересовалась.