Атеизм, отчаяние, ненависть (СИ)

Сегодня у Энни нашелся собеседник и сообщник в попытке вывести Фреда из себя.
— Что ты рисуешь?
— Это папа, это атэ, а это мы с Фредди, — Лоренс улыбается щербатым ртом. Два верхних зуба выпали.
Энни с интересом рассматривает рисунок и беззлобно усмехается. Фред поджимает губы.
Дядя Генри занимает половину листа: толстый, с улыбкой, которая выходит за пределы лица, в полосатых штанах на подтяжках — все, как в жизни. Анатэ Лоренса на контрасте с ним нарисован тонкими палочками, зато кудрявая шевелюра чернеет угрожающим пятном. Сам Лоренс — его мелкая копия. Над автопортретом мальчишка не заморачивается. Зато Фред лучше всех прорисован и раскрашен, даже сходство можно уловить. В основном, в бровях. Они с Лоренсом держатся за руки.
— А это что?
— Свадебная арка, — Лоренс старательно вырисовывает цветочки и сердечки. То и дело возвращается к Фреду, чтобы дополнить его новыми деталями: полоски на галстуке, часы, шнурки на ботинках. — Когда я вырасту, Фредди на мне поженится.
Энни с трудом подавляет смешок и косится на Фреда.
— Это Фред тебе так сказал?
Фред сжимает ручку в кулаке. Он понимает, что должен быть спокоен, но это сложно. Вдруг Энни заподозрил? Догадался, какие мысли роятся в голове Фреда… Какого хрена Лоренс взялся придумывать всю эту чушь?! Цифры, обычно понятные и простые, теряют всякий смысл. Фред смотрит на них, будто видит впервые.
Лоренс криво выводит вверху листа: «Лори + Фредди». Заключает надпись в сердечко.
Фред подписывает несколько документов. Не читая.
Он со злостью смотрит на рисунок, на Лоренса, на смеющегося Энни. Как же они бесят, блять. Сговорились! Никогда больше Фред не поддастся на уговоры дяди Генри и милую мордашку Лоренса! Нечего этому испорченному паршивцу делать у него на работе и позорить перед всеми.
— Я люблю Фредди, а он любит меня!
— Бедняга Лоренс! Если Фред любит тебя в этом смысле, то стоит рассказать об этом родителям. А еще лучше — сразу в полицию.
Энни хохочет.
— Пошел ты… нахрен, — тихо рычит Фред.
— Да брось! Я же шучу!
— Ты тупой? Пошел нахуй отсюда!
Фред встает, и его кресло откатывается к стене. Он не знает, что собирается сделать, но тяжелый скоросшиватель для бумаги притягивает взгляд. Фред готов ударить им Энни по виску. Лоренс смотрит удивленно, но ничуть не испуганно. Чего не скажешь об Энни — он сообразительнее ребенка.
Десять минут спустя в кабинете Фреда не остается напоминаний об Энни, а у него самого — друга. Зато теперь он будет работать в тишине с девяти до девяти.
Лоренс со счастливой улыбкой дарит ему злосчастный рисунок.
Фред сминает листок у него на глазах и выбрасывает в мусорную корзину. Плевать. Пусть поплачет.
Два дня спустя Фред узнает, что подписал непроверенный финансовый отчет и из-за этого потерял выгодного клиента и часть наработанной репутации.
Гребанный Лоренс и его рисунки!
*****
Фред стоит в свадебном костюме у алтаря. Его слегка пошатывает от выпитого, но он держится молодцом. И иногда за локоть священника.
Плевать он хотел на укоризненные взгляды святоши!
Счастлив или нет — не важно. Главное — он поступает правильно. Он защищает себя и свою семью. И от этой мысли Фред улыбается.
Дальше все как в гребанных фильмах: торжественная музыка, гости затихли, двое малолеток разбрасывают лепестки роз, отец жениха медленно ведет его к алтарю.
Дядя Генри сидит в первом ряду, занимает собой два места, а его супруг всего четверть. Вместо черного угрожающего пятна волос, какие были на том рисунке Лоренса, на голове омеги повязан платок.
Жених останавливается напротив Фреда, откидывает вуаль. Во взгляде спокойная уверенность в будущем, во Фреде, в их брачном контракте. Он не нервничает. Он трезвый. И его не злит, что Фред почти в уматину.
Лесли.
Фред знает о своем женихе все. Для этого и существуют свадебные агентства. Но это не важно. Важно, что Лоренс плачет.
Не от счастья.
И, разумеется, на вопрос о причинах, по которым этот брак не может быть заключен, — тишина. И, как будто до этого не было ночей тест-драйва, первый разрешенный поцелуй.
Голова кружится. Тошнит.
Кажется, алкоголь ни при чем.
========== 2,5 ==========
С тех пор, как не без помощи Фреда, Энни прогорел, кабинет с видом на человеческий муравейник внизу и стеной-водопадом достался ему. Старый был ничуть не хуже, но здесь Фред чувствовал себя победителем, хозяином жизни.
Только не сейчас.
Среда. Семь сорок четыре вечера.
Макс Шеймт не разговаривает, все детали с Фредом обсуждает его агент. Холодным голосом и официальными фразами он рассказал об условиях и запросах, не сводил с Фреда презрительный взгляд. Словно кусок дерьма увидел, не иначе. А ведь он сам позвонил и попросил о встрече. Ну, как попросил…
«Я и мистер Шеймт заедем через полчаса, чтобы обсудить некоторые вопросы о сотрудничестве».
Спасибо Господу, Фред в такое время всегда еще на работе. Он перенес две встречи и остаток времени до приезда гостей приводил в порядок мысли. Он давно мечтал заниматься счетами Шеймта, но не верил, что желание может исполниться.
— Вы хотите, чтобы я подписал контракт на два квартала и бессрочный договор о конфиденциальности?
И то и другое — обычное дело. Только первое, как правило, на более длительный срок и указанием суммы или процента оплаты, а второе составлено не так категорично. Фреду казалось, ему собираются открыть доступ не к частным счетам, а к департаменту казначейства США.
— Хорошие рекомендации, даже от проверенных людей, — недостаточное основание для заключения долговременного контракта, — отозвался агент Шеймта. — Считайте это испытательным сроком. А второе, скорее, для вашего спокойствия.
— Моего?
— На случай, если вы нам не подойдете, мы просто прекратим сотрудничество.
Фред оторвал взгляд от договора и посмотрел на агента. Ему показалась, фраза прозвучала странно и неправильно. Что-то в ней его задело. Просто прекратим? А что бывает, если не просто прекратить? Омега смотрел на него не мигая, не улыбаясь, вообще не шевелясь.
Шеймт отвернулся от стены-водопада и глянул на Фреда. Медленно переводит взгляд на свадебное фото Фреда в рамке на столе.
Мгновение.
Он опять смотрит на Фреда. Улыбается.
В его кукольном лице нет доброты. Взгляд колется льдом, сквозь него явно просвечивается нечто страшное. Улыбка — не улыбка. Угроза. У Фреда мурашки по спине.
Восемь пятнадцать.
Лоренс забежал в кабинет и хохотом разбил тишину. Бывший секретарь пытался поймать. Лоренс захлопнул дверь у него перед носом и только тогда заметил, что Фред не один.
Блять.
— Привет, Фредди!
Его невозможно смутить клиентами и важными переговорами. Этот ребенок просто не понимал никаких границ. Жаль, дядя Генри его не лупит. Не помешало бы. Лоренс накрасил губы вишневым блеском и был похож на демонического клоуна из ужасов.
— Я занят, — с нажимом произносит Фред. — Выйди. Подожди в приемной.
— Здрасти! Я только на секундочку. Атэ внизу в машине ждет.
Лоренс жизнерадостно помахал рукой Шеймту и его агенту, подошел к Фреду, словно и не слышал последних слов. Обнял за шею и коротко чмокнул в щеку.
— Тебе нравится моя помада?
От него пахнет вишней, ванилью и его обычным запахом. Все это мешается в какой-то гребанный дурман, лишает воли и самообладания. А губы блестят и… манят.
Фред сглатывает. Ему хочется поцеловать Лоренса.
Он задерживает дыхание.
— Мне нравится твоя помада. Подаришь? — у Шеймта мелодичный голос и приятный английский акцент. Лоренсу он улыбается по-настоящему приветливо. Лоренс роется в карманах куртки и достает детский блеск. На нем нарисованы вишенки, радуга и единорог. Он без колебаний вручает помаду Шеймту.
— Вам подойдет цвет, — заявляет он, будто что-то в этом понимает.
— Спасибо. Постой-ка, у тебя щеки испачканы.
Фред сжимает челюсти.