Ендрек и другие (Повесть)

Потом учительница взяла тетрадь Филиппа и снова стала подчеркивать. В конце концов посмотрела на нас как-то странно, покачала головой и отошла. Похоже, что она не очень-то довольна.
Так оно и было.
Сейчас со мной снова сидит Рыбка. Филиппа учительница посадила рядом с Робертом. И я не уверен, что она поступила правильно. Роберт наверняка не такой хороший товарищ, как я.
Дело в том, что я обещал Филиппу принести в школу автомобильчики и мы устроили бы гонки — а тут вот какое дело! Так не повезло!
Я просто не понимаю, что случилось с нашей учительницей.
Первый раз она, пожалуй, была недовольна тем, что кто-то хотел быть славным мальчиком и хорошим товарищем.
  
 
 
 
Задача с крокодилом
 
е знал я, что так трудно быть учителем. Но сейчас знаю. Сам в этом убедился.
Вчера наша учительница принесла тетради с задачками, которые мы решали в классе. Они уже были проверены.
— Я вами довольна, — сказала она весело. — Но не всеми, — добавила более грустным голосом. — Есть еще несколько неуспевающих учеников. Меня это очень беспокоит, и я долго думала над тем, как мы им можем помочь.
Говоря эти слова, учительница посмотрела на нас и, честное слово, свой взгляд остановила на мне. При этом у нее было очень огорченное лицо. Мне почему-то стало страшно неприятно.
«Похоже, учительница говорит обо мне, — подумал я, — видно, я получил двойку и стал неуспевающим. Будет что Магде рассказать дома. Хорошенькая история. Но что в этих задачах было такого, с чем я не справился? Ведь они были легкие, и я их быстро решил. Наверное, я что-нибудь в них напутал. Вот ведь не везет!»
Я уже стал было беспокоиться, что из-за меня у учительницы неприятности и что ей пришлось ломать голову над тем, как мне помочь, а тут дежурный положил передо мной мою тетрадку. Мне даже не хотелось туда заглядывать, но посмотреть все же пришлось.
Потихоньку открываю, переворачиваю страницу за страницей — и вдруг что я вижу: пятерка! Честное слово! Да еще и с плюсом! Стоит как ни в чем не бывало! Я подумал, что дежурный ошибся и дал мне чужую тетрадь. Смотрю на обложку — моя!
— Юу-ху-уу! — крикнул я, как индеец, и с размаху треснул тетрадкой Рыбку по спине. Понятно, что Рыбка мне ответил, но нам пришлось снова браться за работу, потому что тетради раздали уже всем и начался новый урок.
Я жестами спросил Магду, что она получила. Она показала четыре пальца. А я растопырил сначала все пальцы на одной руке, а затем, чтобы она лучше поняла, и на другой.
Магда какое-то время смотрела на меня, потом пожала плечами и начала стучать шариковой ручкой по лбу. Из зависти, похоже, а может, еще почему? Но этим все не кончилось.
Когда зазвенел звонок на перемену, учительница сказала:
— Прошу Ягоду, Павла, Магду, Малгосю, Роберта и Ендрека остаться на минуту в классе.
Увидев, что ребята вышли, учительница нам сказала:
— Я знаю, что на вас можно положиться. Вы хорошие ученики и… — Дальше я уж не буду говорить, что сказала о нас учительница, иначе вы подумаете, что я люблю хвастаться. Одним словом, учительница попросила нас помочь отстающим и сразу объявила, к кому кого она прикрепила.
Мне достался Карлик. Этот Карлик вовсе не такой уж маленький, он даже повыше меня ростом, но мы называем его Карлик, потому что его фамилия Карлович. Марчин Карлович.
Марчин мне даже нравится. Он умеет рассказывать удивительные истории. Всегда что-нибудь интересное придумает. По польскому языку у Марчина одни пятерки. Только с математикой у него что-то не получается, и тут ему как раз нужно помочь.
Вот учительница и говорит мне:
— Ты, Ендрек, поможешь Марчину. Вы живете недалеко друг от друга, так что сможете вместе делать уроки. Может, тебе удастся заинтересовать Марчина математикой. Ну что, попробуешь?
Я сказал, что попробовать могу, хотя не знаю, получится ли что-нибудь, потому что у меня совсем нет терпения. И наша тетя Юстинка говорит, что уж больно я горячий.
Учительница засмеялась и сказала, что я, без сомнения, справлюсь. И чтобы мы уже начали с сегодняшнего дня.
Сразу же после перемены я сказал Марчину, что приду к нему после обеда и мы вместе сделаем уроки.
— Не надо, — ответил Марчин. — Я и сам справлюсь. Обойдусь без твоей помощи.
Но, когда он узнал, что меня просила об этом учительница, ему пришлось согласиться.
Когда я после обеда пришел к нему, больше всего обрадовалась пани Карлович, мама Марчина. Она сейчас же поставила перед нами только что испеченный пирог с яблоками, положила нам по кусочку на тарелки и пошла в кухню.
Мы сели, съели пирог, и я говорю:
— Ну, Карлик, пора браться за работу.
Мы отодвинули тарелки, взяли тетрадки, переписали задачу и начали ее решать.
Мы как раз проходили задачи на взвешивание. А та, которую мы делали, была об апельсинах: что их привезли в ящиках, что ящик с апельсинами весил 30 килограммов, а пустой — 5 килограммов. Сколько весили апельсины? Легко!
Я выполнил действие и уже начал писать ответ, как гляжу, а Марчин без зазрения совести списывает у меня. Я заслонил тетрадку, а он ко мне с претензией:
— Ну, что же ты, Ендрек? Ведь ты же должен мне помогать! Убери свою руку, а то я ничего не вижу!
Он пододвинулся поближе и все решение переписал точка в точку. А когда закончил, с треском закрыл тетрадку и говорит:
— Ну, все в порядке!
— Что «в порядке»? — спрашиваю.
— Как это что? Мы все сделали! С математикой покончено.
— Пока что я один ее сделал, — говорю. — А ты только переписал. Самому тебе, видно, не решить.
— Ой, ой, не изображай из себя неизвестно кого. Тоже мне большое дело — задача! Да если бы я захотел, то быстрее тебя решил бы!
И снова спокойно взялся за пирог. Если говорить честно, то и обо мне не забыл. Отрезал мне даже кусок побольше, чем себе. Пододвинул тарелку и приглашает:
— Ешь, старик, на здоровье!
А я ему в ответ:
— Хорошо, я съем, но сначала давай решим задачу.
Он даже подавился.
— Какую задачу! Ведь мы же все сделали. Мы уже взвесили и ящик, и эти дурацкие апельсины, и эти… Да, ведь мы разные вещи взвешивали…
— Какие вещи! — крикнул я со злостью, потому что вижу, что он ни в зуб ногой ничего не понимает. Даже содержание задачи не помнит. Хорошо же я завтра буду выглядеть, когда учительница вызовет этого чокнутого Марчина к доске.
К счастью, в комнату вошла пани Карлович, чтобы посмотреть, как у нас идут дела. Я этим воспользовался.
— Дела у нас идут хорошо, — говорю, — осталось только одну задачу решить. — А Марчину: — Бери карандаш и пиши.
— А на чем писать? — строит из себя дурачка Марчин.
— Не на столе же. Достань листок бумаги.
Марчин начал искать бумагу, а я сижу, как на горящих углях, и думаю… И сам не знаю, какую задачу ему продиктовать. Это не так просто с ходу придумать задачу… Но мне пришло в голову, что задача может быть такой же, как мы только что решили. Только вместо апельсинов можно взвесить что-нибудь другое. Ну, хорошо — а что?
Что бы тут придумать?.. — нервничаю я.
И ни с того ни с сего мне в голову пришел… крокодил! Правильно! Вполне может быть крокодил! Ведь крокодил тоже что-то весит. Я успокоился и совершенно серьезно говорю:
— Пиши: «В зоопарке взвесили крокодила. Крокодил вместе с клеткой весил тридцать килограммов…»
— Похоже, молоденький был этот крокодильчик, — прервал меня Марчин. — Старый весит килограммов сто или больше! Крокодилы ведь страшно большие. Я сам видел одного, который…