Битва за любовь

Все собравшиеся почтительно слушали.
— Вам запрещено заходить в соседнее крыло без приглашения тех, кто там живет.
Морт’аэн с пылающим сердцем в доспехе сказал низким голосом, от которого у меня по спине побежали мурашки:
— Наказание — смерть.
— Спасибо, Солдан. — Принц улыбнулся еще шире. — Верно. Смерть. И помните: смерть не освободит вас от службы.
Некромант поднял руку, и кончики его пальцев начали светиться синим огнем. Раздались сдержанные смешки.
— Правило второе. Если обитатели южного крыла попросят вас о помощи — помогайте. Правило третье. Не позволять себе оскорблять или каким-то образом принуждать ваших соседей. Не обижать и не пугать.
— Наказание — смерть, — добавил Солдан.
Принц задумался, вспоминая, что упустил в своей речи.
— А! Конечно, сказанное распространяется как на замок, так и на его окрестности.
— Покинув замок, как мы поймем, что повстречали именно соседей? — прошипел один из магов.
Но принц не пожелал ничего объяснять. Он просто развернулся и ушел, хотя прекрасно расслышал вопрос.
Вместо принца ответил морт’аэн Анхель:
— Вы легко поймете.
— У наших соседей, что, на лбу написано, что они живут в замке? — уже громче спросил дерзкий маг.
— Лучше, — ответил морт’аэн.
— Разойдись! — раздалась зычная команда.
Парни разбредались по двору, один крикнул магу:
— Эй, Люк! Просто это такая дыра, что если ты встретишь кого-то, хоть немного похожего на человека, то он точно живет в замке. Здесь же одни монстры вокруг да непроходимые топи.
На мосту мелькнула тень. Кто-то метнулся в сторону южной башни. Это произошло быстро, но я могла поклясться, что видела светло-серый подол платья с красной лентой по краю. Такие носят ученицы-целительницы.
Принц сделал несколько магических пассов, и время передо мной закружилось, ускоряясь. Вот маги и воины устраиваются в замке, они явно не в силах совладать с любопытством. Многие стараются заглянуть за стену, но двор с той стороны выглядит пустынным. Вторая половина замка вообще кажется необитаемой. День сменяется ночью. Перед глазами проносится калейдоскоп.
Маги сидят вокруг очага в караульной башне (мне откуда-то известно, что это место называется именно так). Я почти чувствую запах горящих дров, пота и похлебки.
— Может, ту половину населяют призраки? — предположил один, темноволосый, с очень светлыми голубыми глазами.
— Вряд ли, — замечает второй.
У него, напротив, светлый ежик волос и темные глаза.
— Тогда кто? Лен из третьего десятка говорил, что слышал, как кто-то тихо плакал. Призраки. Но они не спешат показываться.
В крайнем волнении в комнату входит тот дерзкий маг, который не побоялся задать вопрос принцу.
— Я только что видел девушку в окне замка! Светлую! Клянусь Темнейшим!
Недоверчивые возгласы и весьма нелестные замечания, но парни все равно высыпали на стену и застыли, вглядываясь в окна замка с завидным упорством.
А потом я оказываюсь на болоте. День, но солнце затянуто сероватой дымкой. Из воды торчат чахлые кривые деревца. Две светлые целительницы, прислушиваясь к каждому шороху, выкапывают какие-то корешки.
— Быстрее, Каро, что-то у меня недоброе предчувствие.
— Успокойся, Жанна, здесь никого нет. — Голос второй девушки заметно дрожит, как и руки.
Резкий хруст ветки. Девушки вскидывают головы, словно испуганные лани. К ним приближается темный маг. У него на поясе сумка для сбора трав, в руках — корзина с ягодами. Он удивлен не меньше девушек. Та, которая терзалась предчувствиями, быстро вскакивает на ноги и бежит, забыв и собранные травы, и подругу.
Вторая тоже поднимается, но медлит.
— Не убегай, подожди! — говорит маг на ломаном светлом наречии, у него очень смешной акцент. — Я видел тебя во дворе. Тебя зовут Каро?
— Да. А я тебя помню. Ты висел на стене, едва не свалился, — улыбается она.
— Вы собираете травы. У вас кто-то болен? Я могу помочь, — говорит маг, осторожно приближаясь к девушке.
Она смотрит на него с вызовом. Каро сильно уступает магу в росте, но при этом умудряется смотреть на него сверху вниз. Я замечаю, как она красива. Нежный овал лица, длинные лукавые ресницы, губы, как лепестки роз. А маг уже совсем близко. Корзина падает, ягоды рассыпаются на мху красными каплями, а свободные руки мага осторожно ложатся на талию девушки. На ее губах мелькает смутная улыбка.
Я выныриваю из видений, навеянных магией некроманта. Мы с Мораном по-прежнему находимся в солнечно-желтой комнате. Нет никакого болота.
— В общем, ненависть не так сильна, как принято думать, — сказал принц Гис. — А сейчас, Магда, тебя проводят к Клеа. Оставайся с ней, сколько нужно, но помоги принять неизбежность нашей свадьбы.
Принц хлопнул в ладоши, и скоро в покоях появился карлик. Тот самый, который забирал меня из темницы. Не самые приятные воспоминания о пребывании в этом замке.
Карлик низко поклонился принцу.
— Проводи Магду к принцессе. И думаю, дамам понадобится много горячей воды.
На уродливом лице слуги показалась хищная улыбка. Он кивнул мне и махнул рукой, призывая следовать за ним.
— Да, Магда, — окликнул меня принц.
Я обернулась, и он сказал:
— Когда я сделал принцессе Клеа предложение, она повела себя резко.
Неужели?..
Некромант выглядел смущенным.
— Я несколько вспылил, так как не мог оставить ее поведение безнаказанным.
Светлейшая! Надеюсь, Клеа цела.
Я старалась идти быстрее, но карлик, как нарочно, не спешил. Стоило отойти достаточно далеко от покоев принца, так, чтобы нас не могли услышать, как он принялся посмеиваться:
— Принцесса! Тоже мне — принцесса. Корона-то на голове не удержалась!
Всю дорогу он гадко хихикал.
Как я и подозревала, мы вошли в подземную темницу. Она была наполнена монотонным металлическим гулом и скрежетом. Карлик скривился, поджал губы и принялся бормотать проклятия «мерзким светлым девицам».
Мы спустились еще на несколько ярусов.
— Клеа!
Я бросилась к железной клетке.
Принцесса, в одной тонкой длинной рубашке, водила по решетке закованными в кандалы руками. Когда железо встречалось с железом, получался скрежещущий звук. Она похудела. От детской округлости щек не осталось и следа. Глаза стали казаться еще больше.
Сначала Клеа не узнала меня, прищурилась и посмотрела с подозрением, но потом удивленно выдохнула:
— Магда!
— Быстро освободи принцессу! — приказала я карлику, хотя тот и так уже гремел ключами.
Решетка отворилась с противным скрипом.
— Идем, Клеа. — не дала я подруге опомниться, — тебе не помешает ванна.
А сама лихорадочно соображала. Неужели принц Гис думает, что мои слова могут как-то повлиять на Клеа после того, как он посадил свою «невесту» в холодную темницу, заковав в кандалы? Что я могу ей сказать?
Пока в сопровождении карлика мы поднимались к покоям Клеа, она не проронила ни слова. Но я чувствовала ее испытующий взгляд. От внимания принцессы не укрылась ни одна деталь: шитье на моем платье, серьги и кольцо — подарки Морана, шелковая лента в моих волосах. Губы ее сжимались все плотнее. Да, мой облик не соответствовал представлению об униженной и угнетенной пленнице, в отличие от самой принцессы, с которой недавно сняли кандалы.
Она молчала и пока живые мертвецы наполняли медную ванну в ее покоях.
Когда мы остались одни, Клеа резко сдернула рубашку и погрузилась в ароматную, обжигающе-горячую воду. Она остервенело терла кожу мочалкой, не заботясь о том, что пена и брызги выплескиваются на пол.
Кажется, сейчас будет взрыв.
— Магда, — сказала принцесса. Глаза ее метали молнии.
— Да, Клеа, я не умерла, — произнесла как можно смиреннее.
— Вижу. Ты стала шлюхой темного, — презрительно заметила принцесса. — И что? Тебя подослали, чтобы продемонстрировать, как это прекрасно?
Она была зла, растерянна. За язвительностью скрывалось отчаяние.