Великие алхимики (В поисках Философского Камня)

Этим, конечно, пользовались.
Вокруг Леопольда I крутилось немало откровенных шарлатанов и аферистов [60].
Особенно преуспевали подмастерья, когда-то работавшие в лабораториях крупных алхимиков.
Можно было годами изображать кипучую деятельность — поиск философского камня, поражать императора взрывами, вспышками и другими химическими фокусами, а по вечерам пьянствовать с «коллегами» за счет щедрого покровителя.
Но иногда приходили люди, которые действительно что-то знали и умели…
2.
Самое яркое событие произошло в 1675 году.
Августинский монах Венцель Зейлер услышал, что алхимики при дворе Леопольда I очень неплохо живут.
Монастырское бытие надоело хуже горькой редьки, и Зейлер решил стать алхимиком.
Один его сосед в тайне от настоятеля занимался алхимией.
Зейлер стащил у собрата по монастырю какой-то красный порошок.
С этим порошком он пришел к императору.
Леопольд I выслушал начинающего алхимика и приютил его.
На следующий день отвел в свою секретную лабораторию, находящуюся в подвале замка.
Это был мрачный подвал без окон.
Освещение — только от факелов, укрепленных на стенах.
Зейлер отлично понимал, что оказался в ситуации «или пан, или пропал»…
Как только император поймет, что он самозванец, то из этого подвала его отведут прямо на виселицу.
Собравшись с духом, монах сказал, что он окрасит медный сосуд в золото [61].
— Хорошо, начинай… — приказал Леопольд I.
По его приказу слуга принес медную чашу.
То, что стал делать Зейлер (совершать «магические» пассы вокруг чаши, бормотать скороговоркой только что придуманные заклинания…), императора разозлило — так поступали все аферисты и шарлатаны, которых ему доводилось видеть.
— Хватит! — закричал Леопольд I в гневе. — Превращай, наконец!..
Зейлер приказал бросить чашу в огонь.
Когда она раскалилась, посыпал красным порошком.
Ухватив щипцами, покрутил немного из стороны в сторону, продолжая читать «заклинания», и окунул в чан с холодной водой.
Стремительно охлаждаясь, чаша зашипела.
Обмирая, монах осмотрел медную поверхность, и не смог удержаться от крика — крика радости: в тех местах, куда попали крупицы красного порошка, блестело золото!
Порошок превратил-таки неблагородную медь в золото!!!
3.
Чашу показал императору.
Она произвела на Леопольда I благоприятное впечатление.
— Продолжай, — сказал император.
И указал на тигль со ртутью.
Монах приказал слуге поставить тигль на огонь:
— Теперь я окрашу меркурий до цвета золота [62]!!!
Когда ртуть закипела [63], взял в руки кусок воска и облепил им пригоршню красного порошка.
Затем этот восковой шарик бросил в бурлящую ртуть.
Тут же повалили клубы густого и едкого дыма.
Все, стоящие близко к тиглю, были вынуждены, кашляя, отойти подальше.
Откашлявшись, они как-то не сразу поняли, что бурление в тигле почему-то прекратилось.
И дым (то есть пары ртути) иссяк.
Зейлер подошел к тиглю, заглянул с опаской.
Там уже явно была не ртуть, жидкий металл, а что-то твердое.
Неужели произошла трансмутация?!
Монах распорядился, чтобы слуги, качавшие воздуходувку, дали больше воздуха в огонь — температура недостаточно большая для того, чтобы расплавить содержимое тигля.
Минут двадцать в подвале царила благоговейная тишина, нарушаемая только скрипом воздушных мехов.
Да еще гудело пламя в печи…
Все молчали — император, придворные, слуги… и сам Зейлер.
Наконец содержимое тигля расплавилось.
Его перелили в плоскую чашу и дали остыть.
Затем выколотили болванку на пол.
Болванка была желтая и внешне очень походила на слиток золота.
4.
Император приказал отнести ее в соседнюю комнату — там ждал своего часа ювелир.
Ювелир взвесил королек металла на ладони: тяжелый, как свинец.
Потом несколько раз провел им по пробному камню — куску полированного кремня.
На пробнике остался темный след.
Значит, металл мягкий.
Потом ювелир смочил след на пробнике азотной кислотой.
Эта кислота растворяет почти все металлы — кроме благородных.
Темный след практически не изменил свой оттенок.
Имперский ювелир покачал головой: почти чистое золото, высококаратное, никогда с таким раньше дело не имел — это просто невероятно!..
Леопольд I, впервые в жизни увидевший настоящий философский камень в действии, рассыпался в комплиментах.
Зейлер понял, что авантюра удалась, его не повесят…
От слов императора он совсем потерял голову и ляпнул, что готов прямо сейчас продемонстрировать еще одно чудо: превращение олова в золото.
Император немедленно распорядился принести олово, бросить в тигель и расплавить.
Тут монах опомнился, но отступать было поздно.
К его счастью — так гласит предание — красный порошок превратил олово в золото с такой же легкостью, как и ртуть.
Восхищенный Леопольд I присвоил Зейлеру звание «королевского придворного химикуса», а через год, в сентябре 1676 года, произвел в рыцари и назначил обермейстером монетного двора Богемии.
А из золота, изготовленного Зейлером, приказал чеканить золотые дукаты с надписью «Я превращен из олова в золото могуществом порошка Венцеля Зейлера» [64].
5.
Немного позже Зейлер еще раз продемонстрировал свое алхимическое мастерство — в присутствии императора, придворных, представителей духовенства и знати.
Монах превратил три четверти серебряного памятного медальона в золото.
Для этого он несколько раз окунул медальон на три четверти в какие-то жидкости, приготовленные якобы из философского камня.
После чего вытер платком, и все присутствующие были поражены: большая часть медальона стала золотой…
Судя по всему, на этот опыт Зейлер истратил все остатки красного порошка, украденного когда-то у собрата-монаха.
Больше он не мог осуществлять трансмутацию металлов (в чем признался) и впал в немилость.
Леопольд I, истративший на Зейлера около 20 тысяч гульденов, тем не менее отнесся к нему снисходительно.
Он простил обман и заплатил за монаха его многочисленные долги перед придворными.
После чего лишил всех званий и отправил обратно в монастырь.
Неужели Зейлер избежал виселицы лишь потому, что действительно владел некоторое время настоящим философским камнем?
То есть его обман заключался только в одном: он был не алхимиком, а архимиком…
6.
В этой истории есть как минимум два сомнительных момента, ставящие под сомнение ее достоверность.
Что за монах-алхимик жил в одном монастыре с Зейлером?
Поиск философского камня — это не стишки кропать под одеялом.
Требуется лаборатория, дорогостоящие материалы… наконец, время.
Как удалось этому монаху сочетать монастырскую жизнь с алхимическими изысканиями?
Может, он ушел из мира как раз в тот момент, когда добился своей цели, и Зейлер воспользовался готовым препаратом?
А как вообще Зейлер узнал, что собрат-монах является владельцем настоящего философского камня?
Почему Леопольд I, когда он прижал Зейлера настолько, что он во всем признался, не разыскал этого монаха-алхимика, явно совершившего Великое Деяние?
Или этот монах тоже был не алхимиком, а архимиком?
В общем, странная история…
  
Глава двадцать восьмая
 
КОСМОПОЛИТ
 
1.