Отражение. Зеркало любви

* * *
Шарлиз не нравилось. Но…
При ней оставались Бурсай и Рохсай. При ней оставалась Аршана, девчонка-служанка, которую подарил ей каган, в Степи это была обычная практика. А посидеть в башне…
Шарлиз понимала, что все висит на волоске. И если она будет его раскачивать…
Долго ли она сможет скрывать свою беременность? Если уже себя отвратительно чувствует?
Пару раз стошнит, потом сознание потеряет… ну и умному достаточно. А маркиз Торнейский не производит впечатления дурака.
Шарлиз оценила.
И одновременно испытала и чувство радости, и разочарование.
С одной стороны, было в Торнейском нечто… подсознательно мужское. За таким действительно будешь как за каменной стеной. Не в темнице, но этот сделает все для своей жены и детей. И в постели с ним наверняка будет интересно. Такие не бывают плохими любовниками.
С другой стороны – Шарлиз знала себя. Ей нравится разнообразие, ей нравятся мужчины, рано или поздно она захочет большего, и…
Стерпит ли Торнейский измену?
Ага, смеяться после слова «ли». Ни терпеть, ни смиряться, ни молиться… Шарлиз оказалась бы запертой наглухо после первой же измены.
Вот и не знаешь, что делать. То ли порадоваться, что боги отвели, то ли погрустить, что такой мужчина мимо проплыл.
Или еще не поздно?
Может, попробовать его соблазнить? Мать говорила, что на ранних сроках, если себя хорошо чувствуешь…
Шарлиз коснулась живота.
Нет.
Ни один мужчина не стоит риска потерять ребенка. Будущего правителя Степи. Лучше уж потерпеть девять месяцев, а там опять вести привычный образ жизни.
Шарлиз смотрела в окно.
Воины сидели и ждали, женщины молились, а за окном шла работа. Победители разгребали все то, что наворотили побежденные, и таскать им еще было – не перетаскать.
Его высочество принц Найджел
Его высочество проводил время в одиночестве.
Редкий случай, но вполне возможный. Иногда принцу хотелось просто отдохнуть, поваляться в компании кувшинчика хорошего вина, подумать о своем, о личном…
К примеру, о болезни отца.
Вот ведь правильно все, стоило отцу заболеть, как все забегали вокруг Найджела. И Тальфер, и Тарейн, и… да все. Кланяются, в глаза заглядывают, наушничают… знают шавки, кто их хозяин.
Найджел коснулся пузырька в кармане.
Надо же, такой маленький, а столько всего в нем заключено. Надежды, интересы, мечты… принц вытащил склянку и поглядел на свет.
А маловато снадобья осталось. Надо будет завтра наведаться к ведьме, а то вдруг не хватит.
Отец пока болеет, но умирать не собирается.
Найджел произнес это про себя и поморщился. Восьмилапый, ведьма обещала, что все будет быстрее, надо спросить, почему не так?
Принц вспомнил темные загадочные глаза, вспомнил бледное лицо и поежился.
Гадость.
Но… есть ли выбор? Иногда приходится идти на сделки с совестью. И вообще… станет он королем и прикажет казнить эту гадину, вот! А нечего было его отца травить!
Найджел это безнаказанным не оставит.
Ведьма наверняка знала, для кого готовилось зелье, а значит, сама виновата. Судьба у нее такая. Обязательно надо будет ее казнить после коронации.
* * *
Мысли у дураков сходятся.
У подонков они сходились еще более успешно.
В небольшом домике, где часто гостила леди Френсис и служил бдительный Сарет Корм (благодаря которому Варсон до сих пор висел между жизнью и смертью), было тихо.
Сегодня визита дам не предвиделось. Надо и отдыхать иногда.
Френсис Сорийская, Диана Лофрейнская, Ластара Сиарошт – и это еще не весь список. И к каждой нужен свой подход, у каждой свои привычки, вкусы… впрочем, скоро придется расставаться с некоторыми из них.
К примеру, Ластара.
Мужчина подозревал, что свое дело наглая полукровка уже почти выполнила. Вот стоит на столе еще один флакончик… Если первый, который готовила Ластара, вызывал безумие и медленную смерть, то второй содержал сильный яд. Три-четыре приема – и не спасут. Хоть там Брат с Сестрой спустись с небес, хоть Восьмилапый появись – не поможет.
Пусть Ластара даст его принцу, а дальше Найджел и сам все сделает. Усердная тварь, старательная…
Не дай боги, такое из его детей вырастет. Хотя тут-то ясно, мать нужна подходящая.
Мужчина потер подбородок.
Да, абы кому свое семя не доверишь. Та же Дилера Эларская – видел он ее портрет, не факт, что эта жердина ребенка выносить сможет. Нужен запасной вариант.
Мужчина хмыкнул.
Да, именно так, запасной вариант.
К примеру, иметь королеву – и нескольких любовниц. И чтобы затяжелели они одновременно. А в нужный момент или подменить ребенка, или просто объявить о рождении наследника… его кровь в нем все равно будет, а королева промолчит. Пусть только попробует не смолчать.
Мужчина задумался.
Для этого нужна женщина светловолосая, желательно схожая с ним, сирота, без многочисленной и влиятельной родни, при этом благородная, неглупая, воспитанная…
Надо бы посмотреть таких по монастырям.
Кстати, ведь сейчас в столице есть одна монастырская воспитанница. Мария-Элена Домбрийская, которая собирается ко двору.
Что ж, на нее тоже надо посмотреть пристально. И на предмет рождения детей, и на предмет награждения. Когда он сядет на трон и союзникам надо будет бросить куски мяса. Домбрийское герцогство может стать таким куском.
Надо, надо приглядеться к герцогессе.
Мужчина невидящими глазами смотрел в окно, на звезды.
Сарет заглянул в комнату, неслышно зажег свечи и вышел. Пусть господин размышляет.
Сарет обо всем знал и не собирался мешать его планам. Только вот… что делать с удравшим нюхачом?
А может, и делать-то уже ничего не надо. Судя по тому, что все тихо-спокойно, он сам помер, все же Сарет хорошо приложился. Мог выползти на последних силах, да там и подохнуть, вполне мог.
А значит, нечего и господина расстраивать.
Не было ничего. И никого не было.
Точка.
Матильда Домашкина
– Да, выглядеть можно по-разному.
– По-кошмарному, по-безобразному… – продолжила издеваться Матильда.
И было отчего.
Матильда весь день провисела в интернете, выискивая ролики визажистов и стилистов, благо был выходной. И гулять никуда не пошли, не до того.
Раскопали старую, еще бабушкину косметику и принялись извращаться перед зеркалом.
Получившийся результат вдохновлял.
Жуткое трупообразное, которое отражалось в зеркале, лучше было не показывать священникам – могли и крестом шибануть. Так, для профилактики вампиризма.
Сиреневые тени на веки, розовые – под веки, немножко черной краски там, немножко тут – и растушевать.
И вы получите такое страхозаврище, что в ужасе отшатнутся и враги, и друзья.
Словно напоминая о друзьях, зазвонил телефон.
– Да?
– Малена?
– Да, Сережа. Что случилось?
– Да ничего. Слушай, мы во вторник видимся?
Малена и Матильда начали прикидывать расписание. Получалось, что да.
– Видимся. Если ничего форс-мажорного не случится.
– Отлично. Буду ждать.
Матильда дружески попрощалась с парнем и повернулась к своему отражению в зеркале.
– А если еще мелка добавить?
Девушки активно готовились к встрече с принцем.
Рид, маркиз Торнейский
– Голубя в столицу я отправил, – Артан осматривал окрестности, – и в Равель тоже, пусть оттуда отпишут Самдию.
Рид фыркнул.
– Да уж. Хорошо, что не породнимся, от такого помощи зимой попросишь – к осени получишь.
– Точно не породнитесь?
Рид покачал головой:
– Не хочу. Понимаю, что не виновата Шарлиз, но – не хочу! Убивайте, а я в постель с ней лечь не смогу. Даже ради блага государства.
Артан и не подумал уговаривать.
– Заберешь ее с собой?
– Куда ж я денусь?
– В столицу? – предположил Иллойский. – Или есть еще варианты?