Отражение. Зеркало любви

Рид скривился.
– В столицу…
А там праздники, чествования… домой хочется. А не получится.
– Я, наверное, дня через два и поеду в Равель. И девчонку с собой возьму, оттуда уж сама до отца доберется.
– Свита у нее…
– Степняки, – спокойно махнул рукой Рид. – Полукровки, думаю, из личной гвардии кагана.
– Что?
– Есть у них такой обычай. Отдавать детей в гвардию кагана, своего родного обычно жалко, а вот от рабынь… кто их там считает?
Артан задумался.
– И ты, зная это…
– Оставил их в живых? В крепости? При Шарлиз?
При каждом перечислении Артан кивал, и Рид махнул рукой еще раз.
– Знаю. Но у них свой кодекс чести. Думаю, каган приказал им оберегать девчонку. Если сейчас всех этих людей от нее забрать – начнутся скандалы. Сделать они ничего серьезного не смогут, из башни-то, и приглядывают за ними как следует, но… тебе скандалы нужны?
Артан подумал.
Действительно, глупо как-то переживать из-за четырех степняков, когда их…
– Степняков было тысяч тридцать. Где-то тысяч десять мы перебили, еще тысяч шесть, по первым подсчетам, в плену. Остается четырнадцать тысяч.
– Думаешь, догоним?
– Думаешь, удрали? – в тон Торнейскому осведомился Артан.
– Уверен. Даже ради добычи не остановятся. Каган погиб, сражение проиграно, остается сделать то, к чему они и привыкли, – удирать на всех парусах. А нам – чистить территорию, чтобы случайно кто не затерялся по дороге.
– Что с пленниками делать будем?
Интересовался Артан исключительно ради очистки совести. Рид отвечал так же.
– Пусть отстраивают, что порушили. Потом с Дораном то же самое, и Интару пусть почистят. И в Равеле работ хватает. А потом пинка под зад – и в Степь. Кто жив останется.
– Коней много взяли. Не прокормим.
– Гнать этих тварей табуном в Степь и торговаться за пленных. Все равно на них никто, кроме степняков, не сядет.
Артан подумал пару минут и кивнул:
– Да, пожалуй. Ты раньше поедешь, а я все обустрою – и тоже в столицу.
– Да я тоже могу задержаться.
– Нет. Ты поедешь как можно скорее.
– Почему? – насторожился Рид.
– Из столицы доходили плохие вести. Король, похоже, приболел, если что – тебя его высочество послушается.
Рид застонал в непритворной тоске.
– Ладно. Еду завтра же.
Артан развел руками.
Выиграть войну?
Вы попробуйте мир выиграть! Вот это будет ставка!
Аллодия, Аланея, дом Домбрийских
Если пациент хочет жить, то медицина бессильна. Лорена была живым подтверждением этого постулата. Несмотря на все усилия лекарей, она поправля- лась.
Сотрясение мозга постепенно проходило, нога, правда, не срасталась, но ведь и сколько времени прошло? Считай, нет ничего. С такими переломами и по полгода лежат…
Лоран сидел рядом и держал сестру за руку. Лицо его переливалось всеми оттенками синего и фиолетового.
– Вот так, сестренка.
– Стерва, – прошипела Лорена. – Я тебе еще когда это сказала?
– Признаю, ты была права, а я ошибался.
– И что мы теперь будем делать?
– Разумеется, подождем. Пусть она вступит в права на наследие, а уж там…
– Там – что? – прищурилась Лорена.
– Я снял один симпатичный домик. Кричи, не кричи – не услышат. А и услышат, не забеспокоятся. Отвезу ее туда и буду спать с девчонкой, пока она не затяжелеет.
– Думаешь, у нас есть на это время?
– Уверен.
– А если Найджел лишит ее девственности?
Лоран фыркнул.
– Так будет еще лучше. Если что – я и королевского ублюдка приму как своего, понимаешь?
Лорена понимала.
Когда у женщины есть ребенок, она на все пойдет. Ради малыша она солжет, украдет, убьет… разумеется, если это нормальная женщина. Вот сама Лорена вышла же замуж! И Силли стала падчерицей герцога и получила все, что пожелала.
Мария-Элена тоже будет сговорчивее с пузом. Или с ребенком.
Кстати…
– А где Силли? Я ее давно не видела…
Лоран пожал плечами:
– Где-то. Я за ней не слежу, ее вообще взяла в тиски графиня Ардонская.
– Стерва!
– Повторяешься, сестренка.
Сестренка повторилась еще раз – и с удовольствием. И покрепче.
Лоран махнул рукой.
– Вкус у нее есть, одеть девчонок сможет, вывести тоже, а больше и не надо. Ты сейчас этим заниматься не можешь, пусть она занимается.
Лорена скрипнула зубами.
И повторилась еще раз.
Восьмилапый этой стерве малолетней ворожит, не иначе! Откуда еще бы взялась такая удачливость?
Синий нос Лорана был тому хорошим подтверждением. И дернул же его шервуль попробовать что-то подслушать? Под дверью, которая открывалась наружу!
Сам виноват, думать надо было.
Нос откровенно болел. Хорошо хоть, не сломан, но все равно приятного мало. И сопровождать племянницу не получится, такое – не замажешь даже известкой.
И Лоран впервые задумался, стоит ли семейная жизнь таких переживаний. А то так женишься… и оставишь жену вдовой через годик-два. Веселой и довольной. И приданым попользоваться не сумеешь.
Стоит ли?
Ответа не было, а опасения к делу не пришьешь. А правда, где Силли?
Наверное, ленты примеряет. Или волосы укладывает… бабы!
* * *
Силанта была занята.
Она решила сегодня пойти на приступ. Дорак Сетон все ускользал и ускользал из ее рук, а скоро мать встанет на ноги и вновь потребует своего любовника… нет, надо действовать решительно!
Вот представьте, приходите вы в свои покои, а там интимный полумрак создан, ароматические свечи горят, и обнаженная девушка в кровати изогнулась.
И шепчет этак призывно: «Возьми меня, я твоя!»
Что сделает в такой ситуации настоящий мужчина?
Разумеется, сорвет с себя всю одежду, упадет на кровать… дальше Силанта представляла себе процесс не слишком хорошо. Но разумеется, все у них будет.
А потом он будет целовать ее пальчики и шептать, что стал самым счастливым мужчиной на свете. Разве нет? Это же все романы пишут!
И время удобное.
Дядюшка у матери, Малена и графиня уехали ко двору, а девчонки упросили отца и брата сопровождать их по лавкам.
Отлично!
Так что Силанта порхала по покоям Дорака, приводя все в «романтический вид», и готовилась к бурной любви. Уже скоро, вот-вот… со служанкой она договорилась. Та позовет Дорака в нужный момент.
Достойная дочь Лорены и Никора Колойских стянула с себя платье и обнаженной легла на кровать. Распустила жиденькие волосенки и улыбнулась.
Никто не устоит перед такой красотой! Точно!
* * *
Какого шервуля?!
Это была единственная мысль Дорака Сетона.
Вот представьте, у вас был бурный вечер с игрой в кости, потом бурная ночь с хорошенькой девушкой, потом вам пришлось выполнять свои должностные обязанности, и мечтаете вы только о том, чтобы отоспаться.
Заходите в свои покои, а там…
Шторы задернуты, какой-то удушливой пакостью воняет, и голая дура на кровати шипит чего-то страстное.
Что в такой ситуации должен сделать настоящий мужчина?
Дорак романов не читал, потому и не знал, что чего-то там должен. И выбрал свой вариант – расчихался.
Да так, что сопли в стороны полетели. Потом все же прочихался, высморкался в два пальца прямо на пол, подошел к девице, которая валялась на кровати, даже не узнав в ней Силанту – полумрак плюс слезы от чиханий действовали лучше любой маскировки, – схватил ее за руку, вытащил из комнаты, даже не вглядываясь, отвесил пинка на прощание и хлопнул дверью. И засов задвинул.
Силанта так ошалела, что и слова не вымолвила. Пискнуть не успела.
Не было ни в одном романе варианта «обчихать и выкинуть». Не было! Нечестно!!!
Неясно, сколько бы простояла оскорбленная девушка, тупо глядя на дверь покоев Дорака Сетона, но в чувство ее привел кашель за спиной.
– Гхм… госпожа?
Силанта взвизгнула, обернулась и поняла, что ее злоключения только начинаются.