Проклятие рода Тремейн (СИ)

Она отпустила носильщиков восвояси, забыв о том, что багаж надо ещё погрузить в машину.
— Я донесу. Здесь недалеко.
Мистер Чейз ловко подхватил два её чемодана, Анна же понесла саквояж и дорожную сумку.
Вокзала, как такового, в Торнтоне не было — одноэтажное здание из красного кирпича служило и станцией и залом ожидания. Чуть поодаль стояла двухэтажная будка смотрителя. Они миновали арку и оказались на старом выщербленном плацу, что заменял парковку. В самом конце, под фонарём Анна увидела автомобиль.
Уложив чемоданы и сумки на заднее сиденье, Винсент открыл ей пассажирскую дверь.
— До гостиницы отсюда минут пятнадцать, — сказал он, заводя мотор, — вечером опять шёл дождь, и дорогу размыло, так что нас немного потрясёт, — он неуклюже улыбнулся.
Ухабы и колдобины волновали Анну меньше всего. Её клонило в сон, но вместе с тем она ясно ощущала нарастающую тревогу — прежде она никуда не отправлялась в одиночестве. Прошлое осталось в Лондоне, а что впереди — неизвестно.
— С домом всё очень плохо, да? — Анна спросила это больше для того, чтобы нарушить молчание.
— В целом, да, — ответил Винсент, — но несколько комнат вполне пригодны для жилья.
Ещё по дороге к машине она отметила его выправку и чёткую, ритмичную поступь, а прибавив к этому стрижку и кожаные армейские перчатки на приборной панели, поняла, что перед ней военный. Сколько же ему лет? Мистер Чейз выглядел даже моложе её Уильяма, а тот ушёл на фронт, едва отметив двадцать третий день рождения.
Воспоминания о муже отозвались болью, и Анна переключила своё внимание на дорогу, если это слово вообще было применимо к размытой грунтовой тропе с ямами через каждые несколько метров. Фары выхватывали из темноты чёрные лужи и стволы деревьев, живым коридором выстроившихся по обеим сторонам дороги. Над головой застыл меж ветвей серебряный диск луны.
— Да, ночами тут порой жутковато, — усмехнулся Винсент, заметив выражение её лица, — но для вас это, наверное, то, что нужно.
— Читали мои книги?
— Нет, но наслышан, — ответил он. — Моя домработница от вас без ума. “Пустошь” стоит у неё на одной полке с Библией.
Анна так и не поняла, что он имел в виду — похвалил или высмеял. Что ж, в любом случае, она давно привыкла к общественному осуждению, а мистер Чейз, надо думать, типичный представитель сильной половины человечества, считающий, что женщине не место в литературе.
— Нет, не подумайте, что хочу вас задеть, — он следил за дорогой и не видел её лица, но, понял, что пассажирка обиделась, — просто не поклонник детективов.
— Что же вы любите?
— Диккенса, Теккерея, — принялся перечислять он, — Гиссинга…
— Реалист, — подытожила Анна.
Она начинала проникаться к нему уважением. Насчёт Гиссинга могла бы поспорить, а вот первых двух очень любила.
— А вы нет? — спросил он. — Миссис Труди говорила мне, чем заканчиваются все ваши книги.
— Пожалуй, мне надо познакомиться с ней поближе, — Анна улыбнулась, — хотя, я почти никогда не общаюсь с читателями.
Это было правдой. Она бережно собирала отзывы критиков и заметки в газетах, но на вопросы отвечала неохотно — ей всегда казалось странным обсуждать с кем-то свои мысли. Будто кто-то сунул нос в её личный дневник и теперь жаждет обсудить прочитанное. Анна понимала, что это выглядит странно, но ничего не могла с собой поделать.
— Вот уж не думала, что меня знают на другом конце страны, — пробормотала она.
Винсент усмехнулся:
— Женщина-писатель — это довольно необычное явление.
— И просто возмутительное? — спросила она, прищурившись.
— Я вырос с матерью суфражисткой, так что моё мнение априори будет субъективным. Но если вам интересно, то я не вижу в этом ничего предосудительного. Гораздо хуже, когда женщина вообще не думает, — последнее было сказано без тени улыбки. — Вот и добрались, — пользуясь случаем, он увёл беседу в другое русло.
В жёлтом свете фар выцветший щит на ржавых цепях “Добро пожаловать в Торнтон” выглядел ещё более жалко.
Как и все забытые Богом места, с наступлением темноты деревня погружалась в сон. На узких, петляющих улицах им не встретилось ни одной живой души, а в половине окон было темно. Но вот вдалеке обозначились рыжие огоньки гостиницы, единственной на всё поселение.
Анна решила, что первые несколько дней поживёт в номере, до тех пор пока нанятая Чейзом прислуга не приведёт Райдхайм в относительный порядок.
Винсент остановил машину у крыльца и погасил фары.
— Сейчас вытащу ваши чемоданы.
Поблагодарив юриста, Анна зашла внутрь.
В небольшом холле с низким потолком было душно и пахло хлоркой. Обитые деревом стены украшали потрёпанные чучела птиц и животных, над камином висело бутафорское ружьё. Днём это помещение, очевидно, служило ещё и в качестве паба, но сейчас столы пустовали. На обшарпанном подоконнике, свернувшись калачиком, сопел рыжий кот.
— Могу я вам чем-нибудь помочь, мисс? — дремавший за стойкой мужчина, только сейчас заметил её появление.
— Добрый вечер, — поздоровалась она, — меня зовут Анна Дафф, и я заказывала у вас номер.
Улыбка тотчас исчезла с его лица.
— Дафф? — переспросил он, — что-то не припоминаю.
— Я бронировала номер две недели назад. По телефону. Посмотрите у себя в записях.
Только этого не хватало. Больше всего на свете ей сейчас хотелось принять ванну и улечься в постель.
Управляющий посмотрел на неё, вскинул бровь и открыл журнал. Перевернул несколько страниц и удручённо покачал головой:
— Никак нет, мэм.
Спорить с ним у Анны не было ни сил, ни желания.
— Ладно, не важно, — отмахнулась она, — просто дайте мне любой номер. Можно даже без балкона.
— Сожалею, но свободных комнат нет, — отчеканил мужчина.
— Да у вас тут тихо, как в могиле! — Она видела, что он лжёт и недоумевала, что стало тому причиной. — Послушайте, — Анна постаралась успокоиться, понимая, что скандалом ничего не добьётся, — я не знаю, что у вас тут произошло, и, честно говоря, не собираюсь выяснять, но я приехала издалека, устала и хочу спать. Мне негде ночевать, понимаете? — переборов себя, она даже состроила ему глазки, но мужчина оставался не возмутим.
— Свободных комнат нет, мэм. Ничем не могу помочь.
Ей захотелось ударить его чем-нибудь тяжёлым. Например, вот этим уродливым бронзовым купидоном, что каким-то образом очутился на стойке возле пепельницы.
— Какие-то проблемы? — за её спиной раздался голос Винсента.
— Здравствуйте, мистер Чейз, — поприветствовал управляющий, — мэм хочет снять у нас комнату, но, к большому сожалению, все номера заняты.
Винсент покачал головой.
— Что за бред, Керджесс? Я же сам уточнял насчёт номера в прошлую среду. Твоя жена всё записала.
— Значит, моя жена ошиблась, — неожиданно зло процедил хозяин. — Простите Чейз, но ничем не могу помочь.
Потрёпанный интерьер холла и видавшая виды одежда хозяина, ясно говорили о том, что заведение переживало не лучшие времена. Анна уже перестала злиться — она решительно не понимала, что происходит. Выходит, комнату действительно бронировали, так почему же сейчас владелец выглядит так, словно вот-вот схватится за нож?
— Пойдёмте отсюда, миссис Дафф, — Винсент, смерив хозяина презрительным взглядом, зашагал к выходу, — сегодня останетесь у меня, миссис Труди о вас позаботится. Сейчас отнесу обратно ваши вещи.
В любой другой ситуации она бы, конечно, ни за что не поехала среди ночи в дом незнакомого мужчины, но выбора не осталось. Не ночевать же ей на улице, в конце концов?
—Суеверный идиот, — пробормотал Чейз, подхватывая чемоданы.
Уже на пороге Анна обернулась. Керджесс, оперевшись о край стойки, провожал её хмурым взглядом.
— Не желаете объяснить, что всё это значит? — спросила она, усевшись в машину.
Винсент, сжимая руль, напряжённо вглядывался в дорогу.
— Небось, слышали легенду о вашем поместье?
Анна невесело усмехнулась: