Проходящий. Спираль миров (СИ)

— Да, Тёмочка…Где?…На нашей даче…К отцу приехала…Да, нашёлся наш папка наконец… — глаза у Веры покраснели и она зашмыгала носом, — Нет, это я от радости…Нет…Всё нормально…Когда приедешь?…Хорошо, сейчас передам…
— Привет, Артём.
— Батя, здорово! — заорал сын в трубку, — Где пропадал столько?! Мы тут совсем уже в панику впадать стали.
— Ты и в панику? — я рассмеялся, радуясь голосу Тёмки, — Ни за что не поверю.
— Ну мама точно, а я с пацанами чуть ли не всемирный розыск развернул. Все 'однокласники' и 'вконтакте' на уши поставили. Фотку распечатали и развесили где надо и не надо. Ты как, сам?
— Нормально, не переживай. Приедешь сюда? Кстати, не забудь отменить розыск, о то меня каждая встречная собака останавливать будет.
— Это я мигом, вот только договорюсь кое с кем насчёт тачки и прискачу.
— Ну, давай, сынок. Ждём тебя.
— Пока, батя. Буду часа через три.
У двора просигналила машина, хлопнула калитка, и в дом вошёл сын. Мы крепко обнялись, похлопывая друг друга по спинам. Я отстранился и осмотрел Артёма — подрос пацан, пока его батька лазил по всяким там небесным куширям — сантиметров на пять выше стал.
— Орёл! Что ещё сказать
— А ты как каменный стал, чуть ладони об тебя не отбил, — сын пощупал у меня предплечье, — Смотри, как будто трубу стальную сжимаешь.
— Это я просто старый и мясо у меня жёсткое.
— Ага, ещё скажи, что тебя на коляске возить надо.
— Ну, это ты сына, чуток загнул. До этого ещё, слава богам, — я поднял глаза в потолок, — дожить надо.
— Мама, папа, давайте доживать в городе. Чего тут высиживать? Я поэтому и Алика не отпускаю.
— Это не тот случаем, который нам коробку на семёрке перебирал? — на память пришёл крепкий парнишка кавказского типа.
— Точно, Алик Погосян с мастерской на Серова.
— И правда, Вер, поехали. Дома всё и обсудим.
Квартира встретила родными запахами и всё той же обстановкой, хотя что могло измениться за прошедшие полгода. Артём сразу побежал в свою спальню запускать компьютер, видимо хочет поделиться хорошими новостями. Жена отправилась готовить ванну, чтобы помыться с дороги, да и мне не мешает — потом попахивает. Я сидел в зале на диване и раздумывал, стоит ли говорить правду? Да, это моя семья, но вся произошедшая история, для нормального человека, тянула как минимум на бред воспалённого мозга. Но как можно обманывать близких людей? Они же после этого и уважать перестанут.
— Серёжа, иди купаться, я титан включила, — жена выглянула из ванной, — одежду сейчас принесу.
Я скинул старую камуфляжку, бельё, что одевал на даче, и осмотрел бледное тело. Едва заметный рисунок на коже, если не приглядываться, походил на сеть кровеносных сосудов. Ногти, на руках и ногах, почти приняли свою форму, но напоминали затупленный медиатор.
— Никак не налюбуешься, красавчик? — Вера положила стопку одежды на стиральную машинку.
— Скажешь тоже — красавчик. Бледный как поганка, смотреть страшно.
— А это что за синее пятно между лопаток? — она потрогала место, куда попал меткий выстрел мистры Эйнары.
— Ерунда. Болтом угостили — арбалетным.
— Ой, да ну тебя, — жена шутливо хлопнула ладонью по спине. — А ну‑ка, повернись.
— Чего ты там ещё не видела? Всё на месте, ничего не потерял.
— Вот я сейчас и посмотрю, — она требовательным движением развернула меня, отступала на шаг и окинула критическим взором.
— Каков ваш вердикт, мадам? — я задрал подбородок и сложил руки на груди.
— Какой‑то ты…поджарый стал, что‑ли? Где пивное брюшко? — Вера пощупала живот и ревниво продолжила, — Девкам такие нравятся.
— Какие девки, мать? Я честный, женатый пенсионер.
— Все вы так говорите…лезь в ванну, потом я пойду, — она ещё раз бросила мимолётный взгляд и закрыла дверь.
Подходил к концу второй день, после моего возвращения. А может и третий или четвёртый. Сколько я провалялся в этом чёртовом беспамятстве? Мы поужинали, выпили с женой по рюмочке коньяка из её 'медицинского НЗ', и перешли в зал. Артём отстучал во все интернет — посты радостную весть и присоединился к нам. Я помолчал, набираясь решимости, и всё рассказал. Описание моих подвигов и злоключений растянулось на два часа. Родные переживали как могли, иногда вставляя 'Батя, ну ты монстрила!' или 'Вот, сучка!' — это жена про эпизод с Эйнарой. Они мне верили, потому что знали — отец и муж никогда не страдал излишней фантазией. Про случай с Кузьминым распространяться не стал, слишком сильный удар будет по психике.
— Вот такая ерунда со мной и приключилась, — я наконец закончил молоть языком.
— Блин, пацанам рассказать — ни за что не поверят.
— Артём, даже и не думай. Ты хочешь, чтобы нашего отца за дурачка приняли?
— Ты что, мам? Я же не тупее паровоза — рассказывать такое. Да меня тролли сразу обложат со всех сторон.
— Какие ещё тролли? — удивилась Вера.
— Мать, это те, кто пишет гадости, — я перевёл сетевой термин на русский, так как с компьютером нормально общаюсь, а вот жена никак не поладит.
— Так бы и сказали, что придурки всякие.
— Батя, — у сына загорелись глаза, — а ты не мог бы оттуда притащить какой‑нибудь кинжал? У них же этого добра должно быть полным — полно, средневековье как‑никак.
— Ещё чего не хватало! — всполошилась Вера, — Чтобы полиция дело завела?
— Мам, да какое дело? Ты чего? Как сувенир на стенку повешу.
— Артём, обещать не буду, но попробую. Мне через неделю обратно надо.
Жена охнула и перекрестилась, вызвав наше удивление. Ничего ранее подобного за ней не наблюдалось.
— Завтра схожу в церковь, свечку поставлю.
— Вера, Вера, только без фанатизма.
— Серёжа, после всего услышанного, я просто обязана это сделать.
Я махнул рукой, мол делай как знаешь. Если жене что‑то втемяшилось в голову, то переубеждать было бесполезно.
На следующее утро я проснулся в одиночестве; в квартире стояла тишина, только пощёлкивали настенные часы — цик — цик, цик — цик. На столе в кухне стояла тарелка макарон с куриной ножкой и записка: 'После работы задержусь. Вера', ниже, рукой сына, дописано 'Я в технарь. Буду вечером'. Ну что же, надо перекусить и заняться своими делами. В поисках пенсионной пластиковой карты обшарил все карманы и мебельные ящики. Нашёл в серванте, в хрустальной вазочке под пачкой квитанций за коммуналку. Потом ещё минут двадцать рылся в пакетах, где хранились всякие нужные и не нужные бумаги. В итоге обнаружил конверт с пин — кодом в коробке от старой материнской платы, там же находилось портмоне с документами на машину. Я не собирался забывать про обещанное мистре Эйнаре.
Поход в банкомат и по магазинам закончился только к трём часам дня. В итоге я стал обладателем рыболовного рюкзака, двух пачек бумаги А4, нескольких коробок разных карандашей с ластиками, десятка журналов мод с выкройками, пяти наборов швейных игл, светодиодного карманного фонарика и двух бутылок коньяка — лично для мистра Деранго. Уже собираясь отправится домой вспомнил, что техосмотр и страховка машины закончились в середине августа. Пришлось, на всякий случай, снять с карты ещё шесть тысяч. Свою страховую компанию нашёл на прежнем месте и с толпой народа в коридоре у одной двери. Мне популярно объяснили, что здесь дают полис ОСАГО без 'добровольных' доплат, а вот в следующем кабинете никого, зато расстанешься с парой тысяч лишних денег. Я, ради интереса, решил проверить и открыл дверь; в помещении находилась одна пожилая женщина в очках, перебиравшая бумаги на столе.
— Здравствуйте, я хотел узнать насчёт полиса на машину.
— Здравствуйте, техосмотр есть?
— Пока нет.
— Ничего страшного, сейчас всё посчитаем. Вы проходите, садитесь.
Она достала калькулятор, выяснила техданные машины и водительский стаж, поклацала кнопками и вывела итог:
— С вас 5220 рублей.
— Ничего себе, а что так дорого? — меня даже кашель пробил от удивления.
— Вот смотрите — две четыреста за машину, две за ДСАГО и восемьсот двадцать за ТО. Будете оформлять?