Burning for your touch (ЛП)

— И как именно я могу на это смотреть?
— Ну ты мог бы рассматривать это как свою сверхспособность? Смотри, ты в буквальном смысле можешь обжигать людей. Это же супер круто. Сколько людей могут таким похвастаться? Ты как люди икс. Я всегда хотел быть одним из них.
— Ты такой смешной, — говорит Исак, но по крайней мере он улыбается.
— Ты как Роуг. Она тоже думала, что это проклятие, пока не научилась контролировать свой дар, — продолжает Эвен. — Может, ты тоже научишься. Так же, как ты научился играть на ударных. Это может быть круто! Если ты посмотришь на ситуацию с этой стороны, то тогда мысль об одной и той же жизни на протяжении вечности уже не будет казаться такой плохой, разве нет?
— Серьёзно? — Исак закатывает глаза. — Ты правда ждёшь, что я смирюсь с ролью тикающей бомбы в каждой вселенной до бесконечности? Разве нет чего-то, что тебе хотелось бы изменить в другой жизни? Неужели ты правда хочешь переживать одно и то же, делать точно такие же ошибки каждый раз в каждой вселенной? Разве это не вгоняет в депрессию?
Эвен слишком под кайфом для этого, но он знает, что смысл слов дойдёт до него позже, когда он сможет снова трезво смотреть на мир. Он ложится на землю и чувствует, что его клонит в сон.
— Мой отец сейчас, наверное, в бешенстве, — бормочет Исак.
— Ты что, оставил его ждать тебя у бассейна?
— Ага, — фыркает Исак, и Эвен отвечает тем же.
Они оба истерически смеются, пока Эвен не засыпает.
.
Когда он просыпается, Исак лежит рядом с ним на боку и смотрит на него, изучает его лицо.
На нём лишь свитер, видимо, в какой-то момент он избавился от куртки. В обычной ситуации Эвен бы задрожал от подобной близости, оттого что он видит и чувствует Исака настолько рядом, но он слишком устал. Он ощущает тяжесть во всём теле.
— Блядь, я так накурился, — говорит Исак так, словно делится с ним тайной.
— Это мило.
— Мне кажется, я весь вечер говорил всякие глупости.
— Нет. Ты по-прежнему говоришь очень заумно. Ты самый умный обкурившийся парень в мире. Клянусь, — убеждённо говорит Эвен, потом снова зевает.
— Не издевайся надо мной! — дуется Исак, и это очаровательно.
— Я не издеваюсь! — улыбается Эвен.
— Ты милый, когда не ненавидишь меня, — говорит Исак, и его непристойно длинные ресницы отбрасывают красивые тени на щёки. В этих словах, на первый взгляд, нет смысла, но если задуматься, то всё же есть.
— Ты красивый, когда молчишь.
Эвен видит, как у Исака перехватывает дыхание, как расширяются его глаза, как раскрываются губы. Эвен сонный и усталый, но он всё это видит. Жажду, желание, нужду. Он не знает, как это интерпретировать, но замечает, как его тупые слова поразили Исака.
Он чувствует это.
— Мне нужно идти, — говорит Исак, опустив глаза и не двигаясь с места.
— Хочешь, я поговорю с твоим отцом? — спрашивает Эвен тихо, но его голос всё равно звучит слишком низко. Он видит, что Исак практически ёрзает. — Я могу сказать, что ты был со мной?
— Не надо. Я сам.
========== Глава 4 - Философия вины - часть 4 ==========
.
На следующий день в школе Исак не обращает на него внимания, и это не должно ранить или раздражать Эвена, однако делает и то, и другое. Он понимает причины этой двойной игры. Он понимает, что для Исака всё сложнее, но ему не нравится, когда его не ценят. Он не хочет быть секретом. И он даже начинает сомневаться в реальности времени, которое они проводят в бассейне. Возможно, Исаку просто нужна физическая близость, и он время от времени развлекает его разговорами о философах и хлопает ресницами, кто знает.
Но пытаться осмыслить происходящее ужасно утомительно. Эвен очень устал.
— Бро, в чём пойдёшь на хэллоуинскую вечеринку? — спрашивает Элиас, обнимая его за плечи. Эвену интересно, понимают ли парни, что он несчастен, что его бесит, когда приходится видеть, как Исак хихикает с Арвидом и его друзьями.
— Не знаю, — отвечает он. — Я ещё не думал о вечеринке.
— Я слышал, Исак собирается пойти, — говорит Мутта.
— Что? — восклицает Эвен.
— Мы сегодня вместе были на немецком. Он сказал, что пойдёт.
.
Эвен пялится на своё отражение в зеркале. Он выглядит нелепо, и мать поморщилась, когда поняла, кем он нарядился.
— Это всё произошло в последний момент, — убеждает он её, хотя это ложь. — Я позвонил Ларсу, потому что знал, что у него это есть.
— Почему ты оправдываешься передо мной? — улыбается она и делает ещё одну фотографию. — Ты можешь делать всё, что хочешь, Эвен. И ты отлично выглядишь в этом.
.
— Ты что, не видел строчку ‘нарядись во что-то пугающее’ в приглашении? — интересуется Арвид, приветствуя его у двери.
Эвен выдыхает, потому что по крайней мере Арвид не сказал что-то типа «ты мог просто одеться собой».
— Это страшно, — возражает Эвен. — Костюм пугает тем, что он подразумевает.
— Да мне плевать, Бэк Насхайм. Я просто прикалываюсь. Половина девчонок снова пришла с кошачьими усиками. Так что у тебя всё норм, — говорит Арвид, улыбаясь. Что за херня. С каких пор Арвид ему улыбается?
Возможно, Адам прав. Возможно, Исак и правда манипулировал его сознанием, чтобы тот стал добрее.
— Интересно, а кем нарядился он? — спрашивает Элиас, и Эвену всё равно, пока он не замечает его.
Исак.
Он — в углу у окна, одетый в чёрное с головы до ног. Кто-то похожий на сестру Элиаса Сану стоит рядом с ним и словно прикрывает его щитом, держа остальных на расстоянии вытянутой руки.
— Эй, чувак, твоя сестра здесь? — внезапно вскрикивает Юсеф. Он оделся пиратом и сейчас выглядит так, будто находится на грани панической атаки.
— Хм, ты имеешь в виду Сану? Да, я же говорил, что она придёт, — отвечает Элиас.
— Нет, не говорил! — хмурится Юсеф.
— Да, бро, я говорил тебе!
— Нет, ты говорил мне, — вмешивается Мутта.
— Почему ты никогда не делишься информацией? — стонет Юсеф, и да, почему так, Мутта?!
— Погодите. Она что, говорит с Исаком? — наконец замечает Адам.
— Да, они вместе учились в Ниссен, — пожимает плечами Элиас.
— Почему ты раньше не рассказывал?! — приходит время Эвена вмешиваться.
— Да бля! Что вы все меня дёргаете из-за Саны! Она делает, что хочет! Отвалите! Где пиво?
Элиас уходит, а следом за ним Юсеф и Адам. Мутта играет с вампирскими клыками Микаэля, а Эвен изо всех сил старается не смотреть на Исака.
— Интересно, кем он нарядился? — повторяет Микаэль вопрос Элиаса. Это закономерный вопрос. Помимо чёрной одежды и отсутствия множества обычных слоёв, Эвен не видит ничего особенного и не может понять, кого изображает Исак.
До тех пор, пока Сана не отходит в сторону и Эвен не видит его целиком.
Ох.
Эвен улыбается про себя. Исак и бровью не повёл с тех пор, как Эвен появился, но он знает, что Исак его чувствует. Он видит, как в уголках губ Исака прячется улыбка. Он знает, что Эвен смотрит на него и понимает его задумку с костюмом.
И когда Исак наконец поднимает глаза и понимает, кем нарядился он, у Эвена кружится голова.
— Чего ты улыбаешься? — спрашивает Мутта.
— Роуг*, — говорит Эвен, показывая на серебристые пряди волос на голове Исака. — Исак оделся как Роуг из «Людей икс».
Исак — Роуг. Эвен — пожарный.
.
Они не разговаривают на вечеринке. Исак иногда бросает на него взгляды, и каждый раз Эвен уже смотрит на него в этот момент. Пространство между ними кажется наэлектризованным, их связь потрясает. То, как Эвен может почувствовать каждое движение Исака, находясь в другой части квартиры, как алкоголь совершенно не влияет на эту способность, как Эвен ощущает Исака каждой клеточкой своего тела.
Из колонок играет какая-то песня, и Эвен изо всех сил пытается не придавать ей значения, не видеть в ней себя, его, их.
(Bobi Andonov — Smoke)**
Ты мог бы быть дилером, я мог бы быть наркотиком.
Ты мог бы быть пожаром, я мог бы быть пеплом.