Burning for your touch (ЛП)

Он наклоняется вперёд и целует её, не успев ничего обдумать.
— Это за что? — смеётся она, когда Эвен, морщась, отдёргивает пораненную руку от её коротких волос.
— Я забыл об этом. Чёрт! — стонет он, тряся рукой.
Он снова ложится на её ноги, а она снова перебирает пряди его волос, и рассказывает о своём автобусе, о том, как девчонки сводят её с ума. Он смеётся вместе с ней. Потом начинает чувствовать тяжесть в сердце.
Соня всё ещё любит его, и он знает об этом. И тем не менее Эвен ищет у неё утешения, даёт ей ложную надежду, хотя именно он порвал с ней.
— Мне нужно идти, — говорит он.
Она провожает его до двери, и Эвен боится, что она может попытаться поцеловать его. Она этого не делает.
— У меня для тебя новое правило, — говорит она, улыбаясь и скрестив ноги, обтянутые шортами, которые так любит Эвен.
— Слушаю, — сияя улыбкой, откликается он. Большинству бывших не удаётся сохранить нормальные отношения, но у них получается благодаря их правилам.
— Не целуй меня больше, если не хочешь, чтобы мы снова сошлись, ладно? — говорит она.
— Ладно.
.
Когда он возвращается домой, то находит эко-сумку с логотипом какого-то бара — Blue Ruin – аккуратно лежащую на кровати.
— Что это? — спрашивает он мать.
— Пока ты был у Сони, заходил Исак, — с ухмылкой отвечает она. — Он оставил обезболивающее и ещё какие-то лекарства, которые, по его словам, будут полезны. Это так мило с его стороны.
Эвен чувствует, как его охватывают два противоположных желания: закатить глаза и радостно вилять хвостом перед ним из-за проявленной заботы. Он играет.
— Он так извинялся. Такой милый ребёнок, — вздыхает мать. — Он так переживает, хотя ты сказал, что он вообще не виноват.
Милый ребёнок. Эвену интересно, как именно Исак ведёт себя со взрослыми или теми, кто его не знает. Ему также интересно, насколько иначе вёл бы себя Исак, если бы Эвен оказался дома. Возможно, он надеялся, что Эвен будет в бассейне, и просто хотел добиться расположения его матери. В конце концов обычно в это время по воскресеньям они ходят плавать.
Исак ведь всегда что-то замышляет.
Он открывает сумку и смотрит на содержимое, которое выглядит довольно дорогим. Исак также приложил инструкцию о том, как использовать эти средства и в каком порядке применять. На дне сумки Эвен находит два маленьких листка: на одном написан номер телефона, на втором — слова «Мне жаль. Исак».
Эвен забивает телефон в адресную книгу под именем Гераклит, потом берёт листок с извинениями и приклеивает на стену рядом со своими рисунками.
Тебе не жаль. Просто я тебе нужен.
.
— Так что, мы поговорим об этом или как? — говорит Адам, зарабатывая подзатыльник от Мутты. — Что?! Я ещё ничего не сказал!
— Это превентивная мера, — пожимает плечами Мутта.
— Ты даже не знаешь, что я собираюсь сказать!
— Я знаю. Мы все знаем.
Эвен тоже в курсе. Он хочет поговорить о его руке.
— Я не буду об этом говорить, — заявляет Эвен, поднимаясь и закидывая рюкзак на плечо.
— Ты подрался с Исаком? — спрашивает Адам и получает пинок от Юсефа.
— Я ухожу, — говорит Эвен, вынимая из-за уха сигарету и поднося ко рту. Он морщится, доставая из кармана зелёную зажигалку. Такое странное чувство — прикасаться к чему-то, что трогал Исак.
.
Во время ланча Исак сидит в другом конце столовой, и Эвен хвалит себя за то, что не поддался искушению и не отправил ему сообщение. Он бы не выдержал, если бы после этого Исак снова его проигнорировал.
Эвен слышит, как люди шепчутся о них, строят предположения о его ожоге. Но больше всего его беспокоит тот факт, что Исак улыбается и шутит с теми самыми парнями, что называли его фриком на хэллоуинской вечеринке, а потом ужасно вели себя с Саной.
Элиас рядом тоже кипит. — Он вообще серьёзно? Сана вступилась за него перед этими парнями, а он теперь с ними дружит?
— Они друзья Арвида. Может, он старается не отсвечивать, чтобы никто не попытался снова вышвырнуть его из школы, — предполагает Мутта.
— Это не имеет значения, когда люди причиняют боль твоему другу! — парирует Элиас.
— Когда кто-то причиняет боль твоему другу, ты перестаёшь общаться с этим человеком. Вот так просто.
— Я слышал, он теперь в их автобусе, — говорит Адам. — Возможно, он пытается сохранить там гармонию.
— Что?! — одновременно восклицают Мутта и Эвен.
— Ну да. Не знаю, как они позволили ему присоединиться. Но так как Арвид там главный, видимо, у них не было особого выбора.
— Почему он присоединяется к их автобусу, если они его терпеть не могут? — хмурится Элиас. — Никак не пойму, что на уме у этого парня.
Он что-то замышляет.
— Гораздо важнее, как ему удалось попасть в самый популярный автобус, если он начал год с конфликта с их лидером? — говорит Адам.
— Самый популярный автобус? — закатывает глаза Микаэль. — Чувак, ты себя слышишь? Звучишь, как девчонка.
— А что не так с девчонками? — вклинивается Юсеф.
Эвен не может больше выносить разговоров об Исаке и автобусах, поэтому надевает наушники и просматривает случайные тэги в инстаграме. Кого вообще волнует, что Исак внезапно решил стать частью автобуса?
========== Глава 5 - Философия Гераклита - часть 2 ==========
.
У Эвена есть план на сегодняшний урок физики. Накануне он потратил достаточно времени, придумывая сценарий, уделяя внимание каждой детали, представляя, как будет отводить взгляд и как не будет пялиться на затылок Исака, стараясь отрепетировать, как не будет скучать по нему, по его теплу, по его близости. План Эвена идеален, и он уверен, что продержится этот урок, что ему не придётся чувствовать себя ужасно.
И пока всё получается. Он продолжает работать над рисунком, который начал накануне левой рукой, и теперь занят деталями, обычно раздражающими его в рисовании, теми, что являют миру его внутреннего перфекциониста. Он оставил эту часть для урока, чтобы иметь возможность заняться чем-то, что отвлечёт его от магнитного притяжения, которое он испытывает к Исаку, от неприятных чувств, связанных с этим.
Он мог бы попытаться следить за рассказом преподавателя, но это физика, и у него болит правая рука. Он может рисовать левой, но совершенно не в состоянии разборчиво ею писать.
В общем, его план работает. Но потом учитель задаёт ему вопрос, и Эвен признаётся, что не знает ответа. Это тоже часть сценария. Он предполагал, что такое может случиться, и знает, что лучше сказать правду, чем опозориться перед всем классом, перед Исаком.
Наконец звенит звонок, и план Эвена можно считать успешно выполненным. Теперь он может свободно вдохнуть. Эвен подождёт, когда Исак выбежит из класса, а потом пойдёт к Юсефу в лабораторию. Он продолжает сидеть за партой, проверяя уведомления в телефоне и читая сообщения в групповом чате.
Только вот он по-прежнему чувствует тепло Исака, оно не исчезает из кабинета. Эвен отказывается поднимать голову. Он ждёт, но Исак не двигается.
Не сдавайся.
Исак сдаётся первым. Он делает два быстрых шага, подходит к Эвену и кладёт на парту листы бумаги.
Эвен поднимает на него глаза.
– Что это? – спрашивает он, стараясь, чтобы голос не дрожал и звучал холодно.
– Конспект сегодняшнего урока, – говорит Исак. Он, как всегда, закутан в несколько слоёв одежды, на нём чёрный свитер с высоким горлом и зелёный снепбек. Он выглядит очаровательно.
– Что?
– Конспект, – повторяет Исак, явно нервничая. – Я делал заметки во время урока. Можешь их забрать.
– Почему?
– У тебя болит рука. Ты не можешь писать.
– А как же ты? – спрашивает Эвен.
– Ты прекрасно знаешь, что мне не нужен конспект, Эвен.
Разумеется. Он же гений. Эвен забыл об этом.
– Ты сейчас снова мной манипулируешь? – подозрительно прищуривается он.
– Как бы я мог манипулировать тобой с помощью конспекта? – фыркает Исак.
– Я не знаю. Два дня назад ты требовал, чтобы я оставил тебя в покое. Теперь же ты чрезвычайно мил со мной.