Burning for your touch (ЛП)
— Прости, что?
— Сядь ко мне на колени.
— Ты что, с ума сошёл? — раздражённо восклицает Исак, но его ноги дрожат, а пальцы скользят с плеч Эвена к шее, зарываются в волосы сзади, словно он не хочет его отпускать.
— Всего на секунду, ладно? — добавляет Эвен. — Ради эксперимента. Ради науки.
— Ради науки, — Исак смотрит на него, больше не пытаясь вырваться.
— Да, это наука. Не гомосексуальность. Помнишь? — смеётся Эвен.
— Заткнись! — стонет Исак. Он пытается высвободиться из хватки Эвена, но тот тянет его к себе за талию, пока Исак не оказывается у него на коленях.
Это приятное ощущение. Исак кажется испуганным, но не рассерженным. Он кажется поражённым — может быть, тем, насколько это приятно — но он не злится. Они смотрят друг на друга какое-то мгновение, немного задыхаясь и скользя глазами по лицам.
Жажда. Эвен испытывает жажду. А Исак тает в его объятьях.
Эвен смотрит, как Исак расслабляется и раскрывается в ответ на близость. Он видит, как расширяются его зрачки. Как сильнее краснеет лицо. Он замечает, как Исак размышляет, и тяжело дышит, и сомневается во всём. Эвен видит, как одна за другой рушатся стены, выстроенные Исаком, пока они не оказываются с ним лицом к лицу, без единой преграды между ними. Эвен молча смотрит на него, пока остатки злости, раздражения, недовольства не исчезают из взгляда Исака. Пока в его глазах не отражается ничего кроме уязвимости и нежности. Пока он не чувствует, что теперь может прикоснуться к Исаку так, как тому до безумия хочется.
— Привет, — с улыбкой шепчет Эвен, накрывая правой рукой щёку Исака, Исака, который подаётся навстречу прикосновению, как котёнок, и на мгновение закрывает глаза. Это так мило. Эвену хотелось бы запечатлеть этот момент на плёнке.
— Привет, — отвечает Исак робко. Словно сейчас на коленях у Эвена сидит совершенно другой человек.
— Всё нормально? — спрашивает Эвен, гладя большим пальцем его скулу. У него сердце готово разорваться оттого, как Исак практически урчит от его прикосновений.
Исак кивает, и это знак для Эвена, чтобы обнять его по-настоящему, тесно притянуть к обнажённой груди, забыв о собственном ожоге.
Они обнимаются. Эвен водит руками по свитеру Исака, и Исак зарывается пальцами в его волосы, немного дёргая их. Это сладостное объятье. Это головокружительное объятье. И в какой-то момент Эвен вспоминает, что Исак пережил экзистенциальный кризис, проснувшись утром со стояком. Он вспоминает об этом и обнимает его так, как ему хотелось, чтобы кто-нибудь обнимал его тогда.
Эвен обнимает его, пока дыхание Исака не выравнивается.
— Прости, что я тебя обжёг, — выдыхает Исак, уткнувшись в изгиб шеи Эвена, и его голос тих и мягок. — Прости, что я продолжаю причинять тебе боль.
— Всё нормально, — убеждённо говорит Эвен. — У нас всё нормально.
— Ты меня не ненавидишь? — спрашивает Исак, разрывая объятья, но продолжая сидеть на его коленях.
— Я тебя не ненавижу, — отвечает Эвен, очарованный пониманием, что Исак задаёт этот вопрос всерьёз. Потом, сам того не замечая, он снова накрывает ладонью лицо Исака, ласкает его щёку так нежно, как только может, отчего у Исака округляются глаза и дёргаются бёдра.
Ох.
Они продолжают неловко сидеть в таком положении, пока возбуждение Эвена не становится визуально очевидным. Внезапно его охватывает страх, что Исак снова его обожжёт, пусть на этот раз проблема между ног возникла не у него, а у Эвена. Он боится, что Исак может снова сорваться и убежать. Но он этого не делает. Он продолжает сидеть и думает, думает, думает, пока Эвен готовится к худшему.
— Ночное набухание пениса — это естественное физиологическое явление, обычно происходящее от трёх до пяти раз за ночь в стадии «быстрого сна» у мужчин, которые не страдают эректильной дисфункцией, — говорит Исак, опустив взгляд, его щёки пылают.
— Ты имеешь в виду стояки посреди ночи? — смеётся Эвен.
— Да, неважно. Это способствует здоровому функционированию половой системы и необязательно имеет отношение к мыслям о сексе, — продолжает Исак. — К тому же некоторые исследователи полагают, что это может быть связано с переполнением мочевого пузыря, так как оба явления стимулируют нервные окончания в одной и той же области.
— То есть ты сбежал и обжёг меня, потому что тебе срочно нужно было отлить? — резюмирует Эвен, корча гримасу.
— Да.
— Ты всегда плачешь, когда тебе нужно опорожнить мочевой пузырь?
Исак пихает его в плечо и встаёт с коленей, но на этот раз не обжигает.
— Иди на хуй, Бэк Насхайм, — шипит он со слабой улыбкой.
— Что ж, по крайней мере мы можем исключить эту теорию из списка возможных причин для ожога, — со смехом говорит Эвен.
— Какую теорию?
— Ну, я думал, не является ли возбуждение причиной того, что ты меня обжигаешь.
— Возбуждение? Какого хрена?! Я же тебе сказал…
— Да, да, ты не гомосексуал, — хихикает Эвен. — Я имел в виду моё возбуждение. Имел в виду себя.
Эвен широко улыбается. Он смотрит, как лицо Исака пылает, и пылает, и пылает, и ни секунды не жалеет о своих словах. Он был возбуждён. Вообще-то он и сейчас возбуждён. Исак уже знает о том, что его привлекают люди того же пола. Так что бессмысленно это скрывать.
— Ты не можешь… Ты не можешь говорить мне о таком дерьме, — заикается Исак.
— О каком дерьме? Возбуждение — это естественное явление, вероятно, связанное с переполненным мочевым пузырём. Может, мне сейчас очень нужно отлить.
— Заткнись! — сердито восклицает Исак, потом отворачивается, чтобы убрать свою аптечку, по-прежнему неистово краснея.
— Или знаешь, — Эвен подходит к нему сзади так близко, чтобы иметь возможность шептать ему на ухо. — Возможно, это физиологическая реакция на то, что у меня на коленях сидят горячие парни. Не знаю. Всё может быть.
— Ты просто ужасный, и я ухожу!
.
На обратном пути в Осло Эвен продолжает улыбаться. Он едет вместе с Микаэлем, Матсом и ещё двуми парнями и старается не думать о том, что Исак сейчас сидит на переднем сидении в машине Арвида. Он пытается концентрироваться на том, что чувствовал, обнимая Исака, что чувствовал, когда тот сидел у него на коленях, когда он заставлял его краснеть и извиваться. Эвен думает о том факте, что Исак подготовил речь о стояках, чтобы оправдать свой собственный. Вот о чём думает Эвен.
Этим вечером мать готовит для него пасту, а он опускает рассказ о том, как спускался с горы за лекарствами для Исака, чтобы пощадить её нервы. Он знает, что поступил правильно, но не стал бы винить её, если бы она решила, что за этим стоят иные причины, что он, возможно, просто снова хотел попробовать перестать существовать.
Эвен не вдаётся в детали. Он рассказывает ей о Матсе и Микаэле и о том, что сблизился с Исаком, и она кажется счастливой.
— Ты должен как-нибудь пригласить его к нам, — предлагает она, широко улыбаясь. И когда Эвен отказывается, слегка краснея, он замечает её взгляд, и его мгновенно переполняет стыд.
— Да, как-нибудь, — выдавливает он.
— Какое сегодня слово дня? — спрашивает она, поправляя очки на переносице.
Эвен неловко ёрзает, доставая телефон из кармана, и открывает приложение. Потом резко замирает.
— Ну? Что за слово?
— Безответный, — говорит Эвен. — Слово дня — безответный.
========== Глава 6 - Философия страдания - часть 2 ==========
Гераклит
21:23
Эксперимент 1: инцидент в спортзале
Где: Школа.
Когда: День
Состояние:
— Исак: Больной, потный, после физической активности
— Эвен: обычное состояние? (пожалуйста, уточни)
Тип контакта: всем телом, Эвен нёс Исака из спортзала в медкабинет (~40 метров)
Результаты:
— Исак: значительное уменьшение болевых ощущений, успокаивающий эффект
— Эвен: ожог (Эвен, пожалуйста, дополни этот пункт)
Вывод: ?
Что это?
Фиксирую наши эксперименты на данный момент