Лорд, который влюбился 2 (СИ)

И кажется ничего особенного: да, Рэйн посвящен в мой опасный секрет про силу, но в целом он обычный преподаватель академии и о нашей помолвке даже не подозревает, но стало зябко.
— Так вы преподаватель Эрики? — вновь подала голос мама. — Так вы же… — она нахмурилась, словно припоминая, — маг высшей категории, если не ошибаюсь? Разве маги вашего уровня преподают?
Возможно папа хотел бы и дальше обсуждать магический механизм, но разговор свернул к более приземленной теме. Рэйнер принялся рассказывать о желании разнообразить опыт военной службы, заодно упомянул обширнейшую библиотеку Академии Ривенстэйл.
Потом разговор коснулся меня…
— Эрика очень старается, — сказал Рэйн. — Она была одной из лучших в том, что касается теоретической части, а теперь… ждем отличных результатов и в практике.
Угу, вопрос «всплесков» и запоздалого созревания силы тоже без внимания не остался.
— Для нас это полнейшая неожиданность, — поделилась леди Тизар. — Ведь позднее созревание силы огромная редкость, мы и не рассчитывали.
После этих слов магистр заметно помрачнел.
— Так действительно бывает, — сказал он. — Есть определенный перечень причин, но это только теории.
— И что говорят теории об Эрике? — поинтересовалась мама.
— Задержка может быть связана с магической травмой, полученной в детстве, или с особенностями конкретного человека, — ответил Рэйн, помедлив. — Так же возможна недоразвитость проводящих силу каналов или намеренный блок.
Я подобное уже слышала — на недавней вечеринке один из старшекурсников разглагольствовал. Тогда вникать не хотелось, сейчас, собственно говоря, тоже. Но…
— Блок? — переспросил отец недоуменно. Кстати, тот старшекурсник подобную причину не называл.
Рэйнер медленно кивнул.
— В истории зафиксирован всего один случай, но тем не менее.
— Мм-м… а разве блок не видно? — удивилась мама. Она даром, считай, не обладала, но сложно не интересоваться магией, когда и муж, и единственная дочь этой самой магией почти одержимы. — Ведь все блоки отражаются в ауре, они заметны.
— Есть специфические глубинные блоки, — Рэйну тема точно разонравилась, и сейчас он аккуратно подбирал слова. — Они сродни проклятиям.
— Точно не наш случай, — сказала мама. — Эрику не могли проклясть.
Варкрос кивнул.
И все бы ничего, но то, с какой поспешностью он это сделал, заставило напрячься и забыть про вкусные печеные ребрышки с подливой, а заодно про все закуски и салаты. Причем зацепилась не только я, но и отец. Он же попросил:
— Лорд Варкрос, вы можете объяснить?
Магистр шумно вздохнул. Потом отложил приборы и откинулся на спинку стула. Говорить по-прежнему не хотел, но, когда на тебя смотрят столь пристально, промолчать сложно.
— Способ поставить блокировку есть, это предсмертное желание великого мага. Известен случай, когда маг выдающейся силы пожелал, что бы в его потомках никогда не проявлялась магическая сила, и род, в том, что касается, магии, иссяк.
У мамы глаза округлились, у меня тоже — ведь подобное желание… оно за гранью разумного. Мы, маги, слишком ценим свою силу и понимаем, какое это счастье обладать даром. Никто в здравом уме не пожелает своим потомкам быть «пустыми».
Да и в приступе сумасшествия тоже не пожелает. Невозможно такое. Невозможно и все!
Я знала наверняка, а папа почему-то поджал губы и нахмурился.
— Эмирен? — позвала мама.
— Нет, ничего, — ответил отец.
Все. Ужин оказался безнадежно испорчен, а вопросы, которые не принято обсуждать при посторонних, вышли на первый план, и…
— Папа! — сказала я требовательно.
Пауза. Долгая, тяжелая, неприятная. А в финале:
— Теоретически Шейн мог такое пожелать, — морщась, сказал отец.
При упоминании прадеда я подалась вперед, а Рэйнер ни капли не удивился.
— Да, в последние годы жизни этот выдающийся маг часто пребывал в дурном настроении и несколько раз высказывал сомнения в том, что магический дар — благо, — неожиданно сообщил «жених».
Я опять вытаращилась. Впрочем, родители тоже удивились, но спросила именно я:
— Откуда знаете?
— Сплетни, — пожал плечами Варкрос.
М-да, чудесно. Рэйнеру известна удивительная сплетня о моем прадеде, а я…
Выходит, моя сила могла спать из-за блокировки, установленной Шейном? И блокировка сродни проклятию, а предсмертное желание выдающегося мага штука действительно сильная, а когда речь о родной крови, то проклятие ни снять, ни определить, считай, невозможно.
Вот только папа родился уже после смерти Шейна, а у него с магией все в порядке.
— У папы с магией все хорошо, — сказала вслух, обращаясь исключительно к Рэйну.
— Но лорд Эмирен артефактор. Это другая стезя, другой дар.
Я нахмурилась. «Другой дар» — выражение не слишком точное. Вернее, неправильное, потому что дар у всех один. Человек рождается магом, его сила крепнет и созревает, и уже в процессе взросления определяется склонность к той или иной сфере.
У кого — то эта склонность формируется к двенадцати-четырнадцати годам, у кого — то позже. Но магия, по сути, у всех одна.
И склонность к одному виду магии не мешает пойти в другую область — например, я со своим скудным уровнем силы и горячим желанием стать боевым магом, запросто могла поступать на Общую магию.
Маги других специализаций тоже используют боевые заклинания — например для самообороны, — хотя у них, ввиду отсутствия опыта, заклинания получаются слабее, и доступны им лишь самые азы.
Но, с другой стороны, сила папы как артефактора в самом деле другая — она тоньше и точнее, а запас магии меньше, чем у того же Рэйна. Разница как между ювелиром и молотобойцем, и эта разница формируется со временем. По мере практики единый для всех дар магии превращается в множество «других».
Плюс, темперамент и врожденные таланты — вот я бы точно не стала артефактором, потому что не люблю кропотливую работу. То есть могу позаниматься чем — то таким, но недолго. И не готова просиживать в кабинете дни напролет.
— Все ждали, что пойду по стопам отца и деда, — выдергивая из мыслей, сказал папа. — Но меня боевая магия никогда не привлекала, и я даже не пытался. В итоге… — Отец развел руками, а я пришла к выводу, что обсуждение нужно прекращать. Хватит. Ни к чему это все.
И я уже открыла рот, что бы предложить поговорить о погоде, но тут мама вмешалась:
— Если это блокировка, то почему она исчезла?
Рэйн хмыкнул и вновь подхватил вилку.
— Видимо, произошло какое — то особенное событие. Что — то подтолкнуло. Или кто-то подтолкнул.
Быстрый взгляд на отца, и… Мысли читать не умею, но лорд Тизар точно подумал о помолвке. Это логично, ведь речь о связи с сильнейшим боевым магом, и «прикосновение» к сильной магии вполне могло дать такой толчок.
А вот мама о помолвке не знала, и…
— Эрика? — позвала она строго.
— Мм-м? — тоже подхватывая вилку, откликнулась я.
Вроде как не поняла, но мама не поленилась уточнить:
— Что за событие?
— Понятия не имею! — ответила со всей искренностью на какую способна.
Папа, который тоже вернулся к еде, благополучно поперхнулся и покосился на Варкроса. Ну да, предыдущая догадка однозначно верна.
За столом повисло молчание. Повинуясь примеру мужчин, я принялась пробовать салаты, причем с самым увлеченным видом, что бы вопросами не отвлекали. Мамуля, глядя на мой аппетит, действительно смилостивилась, зато Рэйнер…
— Кстати, — он культурно промокнул рот салфеткой, — раз уж зашел такой разговор… Вам известно, как именно погиб Шейн?
Мы не знали. По крайней мере нам с мамой было неизвестно, а папа всегда уверял, что история покрыта мраком и ничего толкового сказать не может, но сейчас мы уставились на него с самым внимательным видом.
— Не знаю, — вздохнул он. Кажется, не лгал, по крайней мере я поверила, остальные — тоже. Рэйнер даже кивнул, то ли подтверждая, то ли соглашаясь, и в столовой снова воцарилась столь желанная тишина.