Игра Мертвеца (СИ)

А супчика я бы сейчас поел… С этой мыслью осторожно поднял свой дробовик и стал медленно подбираться к своему сегодняшнему обеду.
Тревожные звоночки звенели в моей голове множество раз, но я проигнорировал их все, повинуясь одному лишь чувству голода. Я был всего в каких-то пяти метрах от суповой лошадки, когда тревожные звоночки переросли в панические удары колокола: «СУПОВАЯ ЛОШАДЬ НЕ УМЕСТИЛАСЬ БЫ ЗА ЭТИМ МАЛЕНЬКИМ КУСТОМ! БЕГИ, ДУРАК!»
Но было уже слишком поздно… Голова суповой лошади повернулась и посмотрела на меня голодными глазами, после чего взмыла высоко вверх. Длинное склизкое тело всё вылезало и вылезало из земли, поднимая голову всё выше и выше. Надо мной грозно нависла десятиметровая (а может быть, и двадцатиметровая — хрен его знает, сколько там ещё прячется под землёй) Червелошадь.
Червелошадь — коварнейшее создание (хотя в мире «игры» других встретишь редко). Длиннющий земляной червь с головами на обоих концах. Червелошадь питается незадачливыми охотниками, которых подманивает, маскируясь под вкусную суповую лошадку. Прячется за кустами и стоит — ждёт свою жертву. Охотник подкрадывается ближе, чтобы попасть наверняка, а потом она вздымает вверх— вот как сейчас — и обрушивает на него свою тяжёлую голову. Следом в дело вступает её «хвост», а на самом деле — вторая голова с огромными зубами. Она вылезает из-под земли и с аппетитом пожирает потерявшего сознание или умершего игрока.
Какое счастье, что я множество раз встречал эту тварь и прекрасно знаю, как с ней справиться, иначе моя песенка была бы спета!
Я быстро побежал вперёд и, закинув дробовик на плечо, обнял тело червя (прямо у меня под носом было клеймо с внушительной цифрой «20», но сейчас меня это мало беспокоило). Теперь Червелошадь не сможет попасть по мне лошадиной головой — у неё просто не выйдет так согнуться.
И действительно, тварь несколько раз раздражённо махнула головой неподалёку от меня, а затем, ломая кусты, уронила своё тело на землю. Я повалился вместе с ним. Через мгновение земля у моих ног вздыбилась, и в нескольких десятках метров от меня показалась огромная зубастая голов без глаз. Я быстро пополз вперёд — к голове лошади. Оказавшись прямо под ней — там червь резко сужался, — я ухватился за голову руками, самого червя обхватил ногами и силой поднял голову лошади так, чтобы она не видела своего тела и второй головы.
Дело в том, что у Червелошади глаза находятся на одном конце — там, где голова лошади, — а рот на другом. И глаза должны координировать действия рта, постоянно держа его в поле зрения. Но я только что лишил Червелошадь возможности следить за своим ртом, а это всегда кончается плохо для самой Червелошади, потому как её тело не обладает никакой чувствительностью — не ощущает ни боли, ни прикосновений.
И действительно, через мгновение зубы впилась в тело Червелошади неподалёку от меня — тварь стала пожирать сама себя, даже не подозревая об этом. Самоедство длилось всего несколько минут, пока обе головы не обмякли.
Эх, отличная визуализированная метафора к моей жизни!
Жаль, что червелошади совершенно несъедобны, — сейчас бы я с удовольствием заморил даже такого червячка… Грустно вздохнув и ещё раз одарив дохлого червя голодным взглядом, я продолжил свой путь через топи.
Я шёл уже много часов. Начало темнеть. Теперь я отлично понимал, что, когда жаловался на голод и усталость, просто драматизировал ситуацию. Но теперь я устал по-настоящему — настолько, что, споткнувшись и упав на землю в очередной раз, был вынужден подолгу копить силы, иначе просто не мог подняться на ноги. А про голод я вообще молчу. Признаться честно, я даже съел нескольких странных горьких жуков, но никакого облегчения это мне не принесло — лишь неприятное послевкусие.
Внезапно я увидел вдалеке огни. Собрав в кулак остатки сил, пошёл на свет. Наконец дорогу мне преградил жуткий деревянный забор, увешанный черепами различных животных и чудовищ. Над ним возвышались очень необычные деревья угольно-чёрного цвета, шириной с небольшой дом. Между деревьями тут и там были наведены верёвочные мостики. Повсюду висели масляные фонари, дававшие тусклый, зловещий красный свет. Я сразу понял, куда попал, — ещё до того, как увидел табличку с надписью: «Тёмная обитель». Это был город тёмных эльфов.
Я шёл вдоль забора, пока не достиг массивных ворот, исписанных таинственными рунами. Створки были открыты, так что я беспрепятственно вошёл внутрь. Кажется, в лесном поселении никого не было, хотя тут и там горели костры, а на земле стояли миски с остатками еды…
И тут показались они — тёмные эльфы. Они выбирались из отверстий, служивших входами в жилища, устроенные прямо в стволах деревьев. Их лица украшали зловещие рисунки, чёрные волосы были идеально расчёсаны и собраны в хвосты, а одежда была чистой и выглаженной, словно они готовились пойти на какой-то праздник. Эльфы собрались в толпу и решительно двигались в мою сторону. Тут и там с веток спрыгивали всё новые и присоединялись к собратьям. Лица их выглядели сурово, но куда суровее звучали их речи:
— Я выпущу тебе кишки!
— Ты не уйдёшь отсюда живым!
— Теперь ты умрёшь!
— Мерзкий хмырь, я ненавижу тебя!
— Всажу свой нож в твоё белоснежное брюхо!
Толпа была совсем близко. Я широко улыбнулся, сбросил на землю своё ружьё и раскинул руки для обнимашек.
— Грязная тварь! — злобно сказал ближайший эльф, заключая меня в свои объятия.
— Я задушу тебя своей роскошной косичкой! — сказал другой, крепко прижимая щёку к моему лицу и хлопая по спине.
— Высосу твои глаза! — яростно сообщил третий, прижимаясь ко второй моей щеке.
Вскоре тёмные эльфы выстроились в очередь, обнимая меня, хлопая по спине и прислоняясь своими щеками к моим (классическое эльфийское приветствие для самых близких друзей).
Продолжая ругаться, они проводили меня к одному из костров, налили горячего травяного супа (мяса тёмные эльфы не ели), принесли разнообразной выпечки и вкуснейшего эльфийского чая.
Тут я должен пояснить происходящее, так как многие из вас наверняка находятся в некотором смятении после описанной мною сцены встречи с тёмными эльфами.
Тёмные эльфы — народ необычный. Главная их особенность — это добродушие: в тёмных эльфах совершенно нет злобы (кстати, именно поэтому они не едят мяса — им очень жалко животных). Но, к сожалению, они жили на одной планете со светлыми эльфами, которым злость не была чужда. Светлые эльфы постоянно пользовались добротой тёмных, забирая у них лучший урожай, лучшие места под строительство поселений, отнимая ценные вещи и даже заставляя бесплатно работать на себя.
Это продолжалось тысячи лет, пока тёмные эльфы, которые, по сути, стали рабами светлых эльфов (пусть и по доброй воле), не решили всё изменить. Они ушли глубоко в леса, построили жуткие города, дали им наводящие ужас названия, сами стали брать «опасные» имена и учиться быть злыми: вместо привычной просьбы «разрешите, пожалуйста» приучались говорить «давай сюда, а то убью», а вместо «здравствуйте» — «убирайся отсюда, пока цел». Тёмные эльфы — народ старательный, они даже не заметили, когда начали перебарщивать и употреблять фразы вроде «выпущу тебе кишки» вместо «спасибо». Так прошли многие тысячи лет. Тёмным эльфам так и не удалось стать злыми, но их речь потеряла всякое сообщение с реальными мыслями и действиями: они говорили совершенно жуткие оскорбления, сыпали угрозами, но совершали при этом абсолютно доброжелательные поступки, потому как никогда не имели в виду того, что говорили. Проще говоря, возможность общаться голосом они утеряли, превратив свой голос в средство защиты, в способ замаскировать свою бескрайнюю доброту.
А людей тёмные эльфы любили гораздо больше других рас. Дело в том, что на планете эльфов всё кончилось войной: светлым эльфам, страдающим от нехватки территорий (перенаселение — самая тяжёлая проблема плодящихся как кролики эльфов, живущих на планете-карлике), надоело терпеть странных соседей, и они начали войну на истребление против темноволосых собратьев. Когда тёмных эльфов осталось совсем мало, в конфликт вмешался «Земной альянс», предложив переселить оставшихся тёмных эльфов на свои земли.