Птица со сломанным крылом (СИ, Слэш)

 Однако наряду с "нормальными" омегами, которые адекватно реагировали на его бескомпромиссное обаяние, иногда – примерно раз в десять лет – встречались "проблемные омеги".
 Первым из таких омег стал второй отец Юргена.
 Как ни старался молодой наследник, ему не удавалось убедить своего омего-папу в том, что он сделал домашнее задание, погулял с собакой и не приглашал домой того омегу с удивительно резким запахом, похожим на аромат гончего пса после случки. К слову сказать, резкие запахи Юрген любил и отвращения своего родителя к упоительным ароматам, наполнявшим дом после вечеринок братства, не понимал.
 Вторым таким омегой стал Риза. Первый год знакомства у них не ладилось никак. Риза, в отличие от других проблемных омег, всё-таки хотел запрыгнуть к Юргену в постель.
 Правда, на следующее утро Юрген, размышлявший о том, как бы смыться не прощаясь, открыв глаза обнаружил, что уже остался один.
 Не то чтобы он очень хотел увидеть Ризу второй раз… Но происшествие неприятно проскрежетало по его альфа-достоинству, и он решил, что просто обязан повторить ночь с Ризой, но на сей раз завершить её правильно.
 Второй раз организовать удалось с куда большим трудом – Риза уходил из клуба, где они встретились, то с одним альфой, то с другим, но Юргену лишь подмигивал насмешливо и делал вид, что видит его в первый раз.
 Когда же Юргену, наконец, удалось зажать Ризу в туалете, тот развёл его на страстный миньет и бессовестно смылся обратно в зал.
 В тот вечер Юрген решил, что рано или поздно не просто отымеет Ризу второй раз, но и вовсе убьёт. Он подготовил сети, расставил ловушки, устроил драку в клубе и, отбив Ризу у парочки нанятых им для пущей надёжности альф, притащил его к себе домой. Где и попал в собственные сети – в буквальном смысле. Риза ловко привязал его к кровати, получил свою долю омежьего кайфа и снова сбежал.
 К стыду Юргена за те шесть часов, что он провёл привязанным к столбикам собственной кровати, гадая, кто появится в спальне раньше – родители или прислуга, весь его героический запал сошёл на нет. И, увидев Ризу в следующий раз, он первым протянул ему руку и предложил перемирие.
 С тех пор из разряда "проблемных омег" Риза перешёл в категорию лучших друзей, с которыми можно потрахаться к обоюдному удовольствию.
 И вот, спустя ещё семь лет, Юргену попался третий в его жизни проблемный омега. Причём, если с первым ссориться было себе дороже, а со вторым попросту не хотелось, то зачем ему налаживать контакт с третьим Юрген попросту не понимал.
 Они с Ризой стояли на балкончике в гостевых апартаментах, выделенных им магистром, и наблюдали, как омеги на открытой площадке перед фонтаном разучивают какую-то череду ритуальных движений. Наблюдал скорее Юрген, потому что Риза просто стоял, привалившись бёдрами к витому парапету, и потягивал из высокого стакана какой-то запрещённый, явно провезённый с собой ароматный коктейль.
 Лириэль стоял в последнем ряду и нелепо размахивал в воздухе руками, в то время как движения большинства его соседей были плавными и размеренными. Он выглядел нелепо и бестолково даже на фоне этой однообразной чёрной братии, всё обаяние которой состояло в их экзотичности – Юрген ещё не расстался с мыслью заманить к себе в спальню кого-нибудь из монастырских омег.
 - Что они делают? – спросил он у Ризы, отбирая у того коктейль и делая крупный глоток.
 - Это обряд Посвящения, - Риза вернул себе напиток и осушил стакан залпом раньше, чем Юрген успел ему помешать. Затем поставил его на подоконник и продолжил. – Тебе тоже это предстоит. Ты не занимался с отцом?
 Юрген покачал головой.
 - Что-то вроде танцев?
 Риза усмехнулся.
 - Ну, если только "вроде"… Иди сюда, - он поманил Юргена пальцем и, когда тот вошёл в спальню следом за ним, осторожно обнял, так что Юрген ощутил опасно близко его терпкий и тяжёлый запах – так могли бы пахнуть бутоны розы после грозы.
 - Не шути со мной, - пробормотал Юрген, чувствуя, как нарастает возбуждение.
 - Дурак. Ты тоже меня обними. Да не так! – Риза поспешно вывернулся из его рук, заметив, что те норовят заползти ему под рубашку. - Будешь учиться или нет?
 - Чему ещё ты можешь меня научить? – Юрген прильнул к нему и уткнулся носом в изгиб плеча, вдыхая возбуждающий аромат.
 А в следующую секунду раздался стук в дверь, и прежде чем кто-то из обителей спальни сказал: "Открыто" – дверь распахнулась, и с порога послышалось тихое: "Ой".
 Юрген повернулся, приготовившись выплеснуть на пришельца всю степень своего недовольства, и столкнулся взглядом с пусковым, как раз, и тощий, как жердь, омегой, которого ему предстояло взять в супруги.
 - П-п-простите… Я по-мешал?
 - Да! – рявкнул Юрген, который не успел ещё толком прийти в себя.
 - Нет! – Риза ткнул его острым локтем в бок и вырвал запястье, которое, как оказалось, Юрген сжимал в руках. – Мы очень рады вас видеть, господин Лоэнграм!
 Омега продолжал стоять неподвижно и смотреть на запястье Ризы, ещё хранившее следы пальцев альфы.
 - Я всё же помешал, - сказал он тихо, немного совладав с собой. – И я, пожалуй, пойду.
 - Стой, - одёрнул его Юрген. – Раз уж пришёл, говори, что хотел.
 - Да. Да, точно. – Лириэль глубоко вдохнул, пытаясь замедлить бег бешено бьющегося о рёбра сердца. Набрал полную грудь воздуха и продолжил. – Я пришёл пригласить вас, господин мой будущий су… Юр… господин Розенкрейцер, я пришёл пригласить вас на вечер вручения дипломов, который пройдёт сегодня в вишнёвом саду! – выпалил Лириэль наконец и замер, затаив дыхание и вжав голову в плечи.
 Юрген посмотрел на Ризу.
 - Это про что?
 Риза закатил глаза. Потом посмотрел на Лириэля.
 - Он придёт, - ответил он. – Идите, господин Лоэнграм. Юрген за вами зайдёт. Я за этим прослежу.
 Дверь захлопнулась раньше, чем он успел договорить.
 - На чём мы остановились? – Юрген снова обнял его за талию, и на сей раз Риза поддался, решив, что альфам все-таки надо уступать – хотя бы иногда.
 Лириэль почти бегом преодолел извилистые коридоры, пронёсся через аллею с зимним садом, соединявшую гостевой и ученический корпуса, и, влетев к себе в келью, захлопнул дверь. Приник к ней спиной и ударил кулаком, а затем взвыл и чуть не расплакался от подступившей к горлу обиды.
 - Ты что? – только теперь Лириэль заметил лохматую голову Виена, приподнявшуюся над подушкой.
 - Ненавижу, ненавижу, ненавижу!